МотоКлуб «Ковбои». Книга 3 (ЛП) - Шмидт Эстер Э.

Альфи несколько раз похлопывает Хоакина по плечу.

— Мудрые слова. А теперь давай займёмся делом.

— Я позвоню Нику, — заявляет Уэстон и направляется в центр, чтобы немного побыть наедине.

Ник может мой контакт, и я начал это дело с оказания услуги, но это быстро стало делом клуба. Поэтому Уэстон берёт на себя все коммуникации.

— Ты уверена? — бормочу я, поскольку мы стоит рядом.

Она кладёт гитарный футляр на диван рядом с нами.

— Сегодня на меня обрушилась новая песня, и есть задатки ещё нескольких мелодий. Мне нравится работать, а работа влечёт за собой посещение студии для записи. Я не смогу этого сделать, если буду прятаться. — Её глаза наполняются сомнением, сожалением и намёком на страх. Становится понятно почему, когда она добавляет: — Неважно, как сильно я хотела бы остаться здесь, с тобой, у меня есть другие обязательства. И с учётом сказанного, ты и твои друзья должны осознавать дополнительные риски, поскольку не мы привлечём не только преследователя, проведя прямую трансляцию.

— Мы осведомлены о возможном вторжении СМИ. Обычно мы бы не приветствовали освещение Мотоклуба, но в этом случае мы сделаем исключение. Ты женщина Дэкера, и они могут найти какой-то компромат, если копнуть глубже. Президенту может не понравиться этот компромат. Так что, на самом деле, ты должна быть настороже, — говорит Уэстон и ухмыляется.

Она смотрит Уэстону прямо в глаза и, не моргнув, отвечает:

— Мне всё равно, сколько грязи они вытащат на этом ранчо. Я не отдам Дэкера. Ни за что и никому.

— Хороший ответ. — Уэстон хлопает меня по спине. — Я знал, что ты выберешь умную женщину.

— Окей, ребята, вперёд. — Ропер убирает телефон. — Президент сказал, что Ник будет здесь со своей командой в течение двадцати минут, а значит, у нас осталось ровно четырнадцать минут до их прибытия. Поставьте стул перед этой стеной, чтобы участок был на заднем плане.

Хоакин направляет Мюриэл туда, а Альфи помогает всё организовать.

Гарретт направляется ко мне.

— Я получил сообщение о том, что сейчас произойдёт. Ты понимаешь, что преследователь активизируется, когда кто-то прикасается к ней? Ты к ней присоединишься? Привлечёшь к себе внимание, зацеловав её до смерти посреди прямой трансляции? Это должно его взбесить.

— Ну, раз ты так ставишь вопрос, — ворчу я, гнев снова закипает при мысли о том, что кто-то достаточно хорошо контролирует себя, чтобы убить тех, кто посмеет прикоснуться к моей женщине. — Думаю, устрою для всех собственное шоу.

— Мило, — посмеивается Гаррет. — Мы будем готовы, не беспокойся.

— Именно так подумал мой напарник, когда направил убийцу в сторону моей покойной подруги, — бормочу я себе под нос и делаю шаг к Мюриэл, но Гаррет хватает меня за порез, удерживая на месте.

— Сейчас всё по-другому, брат. Твой напарник стал эгоистичным дерьмом. У тебя же за спиной целый МК и команда ФБР. Мы разберёмся с этим, хорошо?

— Я поверю в это, когда преследователь умрёт и исчезнет.

— Скоро. — Гарретт кивает. — Надеюсь, чертовски скоро.

Я киваю и подхожу туда, где на стуле сидит Мюриэл, тихонько бренча на гитаре. Она чертовски красива с розовыми прядями в чёрных волосах, ниспадающих вперёд и обрамляющих лицо, когда она уделяет всё внимание гитаре. Как и в последние недели, на ней нет ковбойской шляпы, и я уверен, что она даже не осознает этого. Она не подумала о ней, когда я надел свой ю шляпу перед тем, как мы вышли из хижины.

Спустя несколько минут Ник и несколько других парней входят в комнату. Он кивает мне, прежде чем исчезнуть в центре вместе с Уэстоном и Ропером. Двое парней остаются снаружи, пока один разговаривает в рукав. Я думаю, Ник привёл с собой ещё несколько человек, которые прочёсывают периметр. Я бы с удовольствием посмотрел на лицо Ника, когда Уэстон продемонстрирует свои игрушки, потому что это место защищено высокотехнологичными приборами, и здесь задействованы камеры под всеми углами.

Хотя сейчас не это привлекает моё внимание, а Мюриэл. Хоакин стоит рядом с ней, и она что-то печатает в его телефоне. Когда я подхожу ближе, замечаю, что она входит в свои социальные сети, чтобы вести прямую трансляцию через свой аккаунт.

Она возвращает телефон Хоакину и в то же время замечает меня. Улыбка, которой одаривает меня эта женщина, одновременно согревает сердце и ласкает душу.

— Ну, как? — хрипло спрашиваю я.

— Когда хочешь начать? — спрашивает Хоакин.

Мюриэл продолжает смотреть на меня и говорит:

— Сейчас.

Хоакин делает несколько шагов назад и бормочет:

— Выходим в эфир через три, два, один.

Она снова одаривает меня ослепительной улыбкой, и та слегка меняется, когда её взгляд скользит к телефону Хоакина.

— Привет всем, извините, что я пропала — была немного занята новыми делами. Да, включая новый материал, и вы скоро получите больше информации. Но сначала я должна показать вам кое-что новое в моей жизни. Лучшее, что есть в моей жизни. — Она беззаботно хихикает, но я вижу, как она смотрит в камеру и прекрасно понимает, что ей нужно развлекать аудиторию. — Он определённо лучшее, что случалось со мной. И он любовь всей моей жизни.

У неё слегка расширяются глаза после признания, и это было сделано не для развлечения, а скорее как оговорка. Я использую это преимущество в полной мере, когда подхожу к ней, кладу ладонь ей на щеку и прижимаюсь губами к её рту. Этот поцелуй для неё, для нас, и нет никого, кто мог бы встать между нами, пока я хожу и дышу.

Я с сожалением отстраняюсь и бормочу:

— Это точно любовь всей жизни. А теперь иди и спой для меня песню.

Я хватаю шляпу и надеваю её Мюриэл на голову.

— О, — выдыхает она, понимая, что ей не хватает своей шляпы.

— Я рядом, дорогая, — говорю я, и от румянца, заливающего её щеки, у меня встаёт. Какая же она красивая.

— Да, — бормочет она в ответ. — Всегда.

Кивнув, я отступаю и позволяю ей делать своё дело. Хотя наша близость необходима, чтобы заставить преследователя действовать, это не шоу, а мы такие, какие есть; настолько реальные, насколько это возможно в жизни. Я отхожу и становлюсь позади Хоакина, чтобы Мюриэл было легче смотреть на меня, находясь лицом к аудитории, а я буду рядом. Она начинает петь, и песню я не узнаю. Не та, которую она пела, когда я вошёл в гостиную, что-то другое. Следующая песня и две другие, следующие после небольшого общения в перерывах, столь же прекрасны. До сих пор я не слышал ни одной из её песен. Я думал, что когда-нибудь услышу их, и счастлив, что не искал её музыку, потому что слышать её голос, когда она смотрит в глаза, играя на гитаре… чертовски сексуально, и я горжусь Мюриэл за то, что она воплотила в жизнь свою мечту. Очевидно, она рождена петь, рождена развлекать. То, как её слова, мелодия и глаза, в которых отражаются эмоции, завораживают каждого человека в этой комнате, и я чертовски уверен, что все, кто смотрит вместе с ней. Она заканчивает песню и протягивает мне руку, подавая знак подойти. Я, не колеблясь, подхожу прямо к ней. Она притягивает меня для поцелуя, и я охотно соглашаюсь. Думаю, я бы ни в чём ей не отказал.

Когда годами живёшь в заточении, не имея такой связи, чертовски уверен, что успеешь прокатиться на скоростном поезде, направляющемся к станции «Долго и счастливо».

Когда мы выходим подышать свежим воздухом, Хоакин улыбается, поднимая телефон.

— Идеальный конец, просто совершенство. — Он сводит вместе большой и указательный пальцы и запечатлевает на них поцелуй, чтобы дополнить своё заявление о совершенстве. Я качаю головой и беру Мюриэл под руку.

— Мы закончили? — спрашиваю я Уэстона, который стоит рядом с Ником.

— Да, но я предлагаю вам двоим переночевать здесь, в твоей комнате, а не в коттедже. — Он поворачивает голову к Нику. — Комната расположена в этом здании, её легче охранять, и в неё труднее войти, не пройдя через нескольких наших парней.

— Я не думаю, что он появится сегодня. Он должен разобраться и сначала прибыть сюда, на это уйдёт время, а поскольку его заметили в Оклахоме всего несколько часов назад, я бы сказал, что до завтрашнего утра мы в безопасности. Но это не значит, что мы расслабимся. Мои люди следят за всеми входящими сообщениями, комментариями, за всем.