Бывшие. Я до сих пор люблю тебя (СИ) - Черничная Даша

— Нет, Эми, — Тамила гладит ее по голове и заправляет прядь волос за ухо. — Поезжайте отдохните вдвоем. Мое место тут.

Последнее она уже говорит мне, глядя прямо в глаза.

Глава 16. Тайны Мадридского двора

Тамила

— Вот, держи чек, — протягиваю Всеволоду бумажку. — Моя помощница сбросит его тебе на электронку.

Фотограф принимает чек из моих рук и разглядывает сумму.

А я улыбаюсь, глядя на его шокированное лицо, и подзываю официанта — прошу два бокала, чтобы отметить первую успешную коллаборацию с Никольским.

Всеволод берет бокал и протягивает мне, предлагая чокнуться.

— У меня есть тост! — произношу торжественно. — За твой талант! Пусть он будет неиссякаемым источником новых побед. Радует покупателей. Пусть растет в геометрической прогрессии. Ты большой умничка, и я считаю, что у тебя больше будущее, Сева.

Я не лукавлю вообще ни разу. Да, творческие люди народ такой — они любят похвалу, обожают, когда их возносят на пьедестал, рассказывают им, какие они потрясающие. Именно это я и делаю. Но делаю от чистого сердца, потому что искренне считаю: люди такого толка заслуживают похвалы.

Сева отпивает напиток и придвигается ближе ко мне:

— Тамила, я до сих пор поверить не могу, что ты нашла меня, открыла мой талант людям. Я никогда не забуду того, что ты сделала для меня и как поверила в мой мир, который я вижу через собственную призму. Ты потрясающая женщина!

Мягко улыбаюсь и киваю.

— Благодарю, Всеволод. Но все-таки настаиваю — успех идет на девяносто процентов от тебя. Я всего лишь показала твои работы людям.

— Тамила, скажи, можно ли все-таки позвать тебя на свидание? Уже прошло две недели после выставки, а я все не могу найти себе места.

Всеволод очень милый. Искренний, добрый. Наверняка и по отношению к женщинам тоже очень заботлив и мил, но…

— Прости, Всеволод, — поджимаю губы и качаю головой. — Но, во-первых, я придерживаюсь принципа не смешивать рабочее и личное. Представь, если у нас не получится построить отношения? На фоне этого наше сотрудничество скатится в личную плоскость и в конце концов развалится с треском. А я не хочу терять тебя как фотографа.

— А во-вторых? — улыбается разочарованно.

— А во-вторых, у меня есть мужчина.

— Конечно, прости. Я должен был догадаться, что такая женщина, как ты, не может быть одна.

— Я была одна десять лет, Сева, — делаю большой глоток и грустно улыбаюсь.

— Ты?! — вскрикивает удивленно. — Но… как? Почему? Как такое возможно?

— Сначала я долго восстанавливалась после тяжелого развода, потом поднимала дочь, а после продвигала свою галерею. Конечно, были романы, но так, ничего серьезного.

— У тебя есть дочь? Сколько ей? — спрашивает заинтересованно.

— Тринадцать, — не могу говорить без улыбки о дочери.

— Тамила-а! — хлопает в ладоши и придвигается ближе. — Я тебе не говорил, но у меня недавно стартовал новый проект. Я фотографирую матерей с дочками. Необязательно с младенцами, там женщины разных возрастов. Например, я уже отснял несколько пар, где матери шестьдесят, а дочери сорок. Есть фотографии, где дочери едва исполнился месяц. Я хочу показать течение жизни.

— Это… невероятно, Сева! — у меня загораются глаза, готова поспорить. — Мне не терпится это увидеть!

— У меня есть идея получше! Я хотел бы сфотографировать тебя и твою дочь. Как тебе?

На секунду я замираю, размышляя над предложением Всеволода.

— Давай так: я поговорю с дочкой, когда она вернется из поездки, и если она не будет против, мы придем к тебе на фотосессию.

— Это будет феерично, Тамила. Ты потрясающей красоты женщина, думаю, твоя дочь унаследовала ее. Мне кажется, вы будете центром этого проекта.

Обсуждаем с Никольским нюансы, одежду, как он в целом видит наши образы. Показываю фото Эми, вместе прикидываем, в каком стиле будут фотографии.

Ловлю себя на мысли, что мне не терпится попасть на фотосессию. Мне кажется, это будет интересный опыт.

— Тамилочка, какая встреча! — восклицает рядом знакомый голос.

Поднимаю голову и встречаюсь взглядом с Ирмой, матерью Германа.

У нас с ней всегда были хорошие отношения, также, как и с моим тестем. Ирма больше всех была разочарована тем, что мы с Германом расстались.

До сих пор она иногда, когда выпьет больше чем нужно, звонит мне и реально плачет в трубку, рассказывает о том, как она страдает.

— Ирма, рада видеть тебя, — поднимаюсь и обнимаю свою бывшую свекровь, а сама перевожу взгляд на Инессу, которая стоит рядом.

Видимо, женщины приехали вместе на ужин.

— Она навязалась со мной, — шепчет мне Ирма.

У них с Инессой сложные отношения. Но так как все люди взрослые и адекватные, никто не строит против друг друга козни или что-то в этом роде.

— Привет, Тамила, — Инесса вежлива до зубного скрежета. — Я смотрю, у тебя свидание. А как же твой доктор?

Вот сучка.

— Ирма, познакомься, это Всеволод Никольский. Уникального таланта человек.

— Погодите, это не этого ли господина не так давно были выставлены фотографии у тебя в галерее?

— Все так, — довольная собой, киваю.

Раз дошло до Ирмы, значит, имя Севы точно засветилось в высоких кругах.

— Всеволод, я видела ваши работы! Они великолепны. Жаль, купить ничего не вышло, все разобрали.

Происходит стандартный обмен любезностями, я уже думаю, что тема замялась, но Инесса все равно продолжает совать нос куда не следует:

— Я не знала, что ты рассталась со своим костоправом, — надувает накачанные губы.

— Мы и не расставались, — выдаю ей свою самую шикарную улыбку. — С Всеволодом у нас деловая встреча.

— А-а-а, — тянет недоверчиво.

— Что ж, дорогая, мы с Инессой пойдем. Всеволод, было приятно познакомиться с вами, — Ирма тянется ко мне для объятий и шепчет на ухо заговорщически. — У меня есть для тебя новость. Будь вечером дома, я приеду.

Это что-то новенькое.

Нет, Ирма иногда приезжает к нам. Ну как к нам — к Эми. Но ее еще нет дома. Интересно, что же там за тайны Мадридского двора?

Глава 17. Быльем поросло

Тамила

Тринадцать лет назад

— Гера, ну помоги мне, пожалуйста!

— Да, Тами, конечно. Что мне сделать? — Герман тут же подходит и ждет указаний.

Он не понимает, что проблема слишком глобальная и от частной она, к сожалению, далека.

— Я зашиваюсь. Не вывожу одна. Мне нужна помощь.

— Забрать Эмилию? Подержать, пока ты сходишь в туалет? — Титов протягивает руки и забирает у меня дочь.

— Герман, я так больше не могу, — гормоны шалят, и я просто срываюсь в истерику. — Я одна. Постоянно одна! Ты приходишь домой только ночевать, мы с Эми тебя не видим вообще. А в выходные тебя тупо нет дома, потому что ты тусишь с друзьями.

— Мне нужно переключаться, иначе я сойду с ума, — признается тихо.

— А я? — выкрикиваю на всю квартиру. — А как же я, Титов?! Думаешь, я тут не схожу с ума? Думаешь, мне легко? Полагаешь, все это дается мне так просто?

— Я… я думал, тебя все устраивает, — говорит недоуменно.

— Неужели ты не видишь? — перехожу на болезненный шепот. — Хотя о чем я… Конечно, не видишь, тебя же постоянно нет дома. Ты знать не знаешь, как мы живем. Я загибаюсь, Герман!

— Давай наймем няню? — предлагает растерянно.

— Разве дело только в няне, Герман? Я понимаю, ты работаешь, устаешь. Но выходные можно же провести вместе! Герман, ты ни разу! Твою мать, ни разу за эти три месяца ты не вышел с нами на прогулку! Нахрена ты женился на мне — чтобы при любом удобном случае сбегать, каждый раз находя отмазки?

— Я не знаю! — бросает мне нервно.

— Что ты не знаешь?

— Я не знаю, что делать, — смотрит на меня с болью в глазах.

Я понимаю, о чем он.