Девственность, (не)дорого (СИ) - Анкай Виктория
И нет, он не принялся выглядывать за моей спиной пресловутую невинную деву, решив, что я закрываю её своим телом. Он как-то сразу и одномоментно всё понял, похоже…
— Э-э-э-э… — он рассеянно протянул вперёд руку, машинально щёлкнул пальцами, хмурясь и явно силясь вспомнить моё имя. — Я… запамятовал… Как…
— Ксения Викторовна. Можно просто Ксюша, — я наконец смогла улыбнуться. Не особо соблазнительно, правда, скорее виновато и заискивающе.
— Да! Точно, Ксения Викторовна… Ксюша…
Юрий наконец дёрнул полог в сторону, сдвигая его на добрых полметра, чтобы видеть меня с любой точки комнаты. Отступил на пару шагов, растерянно провёл ладонью по затылку, очевидно собираясь с мыслями…
— Как Ваше здоровье, кстати, Ксения Викторовна? Надеюсь, последствия операции не доставили вам неприятных моментов? — в его голосе послышалась горькая саркастичная издёвка.
Вот что значит настоящий врач! Хрен его прошибёшь! Вон как быстро пришёл в себя и уже способен язвить в мой адрес…
Отрицательно покачала головой.
— Ни одного, Юрий Евгеньевич. У Вас просто золотые руки, — я кивнула с царственным видом, внутренне слегка расслабляясь — похоже, он не собирается сходу меня посылать. Уже лучше…
— Ну да… Ну да… — он поджал губы, мельком осмотрев свои ухоженные большие ладони. — И работу я делаю на совесть…
— Тут пока ничего сказать не могу, Юрий Евгеньевич… — я скромно опустила глаза.
Он бросил на меня слегка удивлённый насмешливый взгляд, оценивающе прищурился.
— А Вы… Ксения Викторовна… Вы вообще… Ну… Как вот… — он обвёл глазами помещение, сделал обширный жест ладонью, намекая на моё присутствие здесь как таковое.
— Так я… Ну… — я почему-то покраснела, опуская голову. — Девственность Вашу решила продать… Точнее, нашу. Ну то есть мою… — я затравленно покосилась на Юру, всё меньше и меньше ощущая себя роковой соблазнительницей.
— Ага, — он потёр пальцами переносицу. — А чем Вам, простите, новая девственность не угодила?
Да что ж он такой трудный, а…
— Она мне очень даже угодила! Я её и делала с целью продажи… — я неловко заёрзала, приподнимаясь на коленки и на автомате прикрываясь краем одеяла.
— А-а-а-а-а-а… Вон оно что… — Юрий Евгеньевич подошёл к журнальному столику, плеснул из графина водички в стакан, залпом выпил. Поправил ворот рубашки, ослабляя галстук, словно ему не хватало воздуха… — А вот ещё вопрос, Ксения Викторовна, — он повернулся ко мне, на этот раз глядя в моё лицо пристально и холодно. — А как так вышло, что Вас… кхм… — он культурно откашлялся в кулак. — Что Вас купили эти сво… мои друзья, в общем… М?!
Я больше не стремилась выглядеть эротично — ну что толку, если этот мужик тебя и так изнутри уже видел? Села, скрестила ноги, принимая позу лотоса, поправила тугие лямки лифчика…
— Я разместила объявление, поставила скидку, они мне написали…
— Скидку?! — Юра чуть склонил голову, вытянул шею и подался вперёд, переживая, что ослышался. — На мою работу скидку? — он с трудом сдержал хохот, явно находя в моих ответах всё больше и больше забавного для себя.
— Ну простите, — я развела руками, решив подыгрывать до конца. — Вот если бы Вы там свой фирменный врачебный знак качества оставили, тогда другой разговор, я бы в два раза больше запросила. А без брендового значка хорошо хоть со скидкой забрали…
Юра неверяще покачал головой. Закрыл лицо руками, сотрясаясь от беззвучного обречённого смеха. Тихо прошептал сам себе:
— Это карма, не иначе…
— Это судьба, Юрий Евгеньевич… — я тоже готова была рассмеяться на нервной почве, но вместе с тем в горле стоял мешающий говорить ком, от которого свербило в глазах.
Юрий резко принял невозмутимый вид. Задумался на несколько секунд…
— Так, и последний вопрос, Ксения Викторовна… — он упёр руки в бока, по всей видимости уже оправившись от первого шока. — Напомните мне, сколько там времени прошло после нашей с Вами операции… Пару месяцев точно, правильно же я помню?
Тяжело вздохнула, теребя край наволочки.
— Четыре месяца и три дня, Юрий Евгеньевич…
По комнате отчётливо прокатился жалобный стон. Юрий Евгеньевич повернулся ко мне спиной, сцепил руки на затылке, устремил взгляд в потолок и с отчаянием прошептал:
— Всё-таки карма…
— Однозначно — судьба, — тоже шёпотом поправила озвученный им неверный вывод. Но так, чтобы он услышал…
Секунды капали, а Юрий словно забыл о моём существовании — вдоль и поперёк изучил потолок, потоптался на месте, специально придавливая носком ботинка высокий ворс и с умилением наблюдая за тем, как он распрямляется, пожевал губы, почёсывая подбородок, внаглую прикурил сигарету, стряхивая пепел прямо в пустой стакан из-под воды, возобновил расхаживание по номеру, при этом останавливаясь у каждой картины или безделушки и придирчиво рассматривая их как какую-то диковинку.
Он что, надеется, что если проблему игнорировать, то она рассосётся сама собой, и я исчезну? Наивный.
Не работает это, Юрий Евгеньевич! У меня вот девственность не рассосалась, хотя я упорно не обращала на неё внимания четыре месяца! Усугубилась только разве что…
— Кхм… — я сглотнула слюну, продолжая следить глазами за вмиг напрягшимся доктором. — А когда уже… Ну… — я смущённо улыбнулась, кивая на кровать.
— Ксения, — Юра глубоко вздохнул, так и не глянув в мою сторону. — Я как раз вот думал… Как же нам с Вами теперь быть? — он наконец поднял бровь в моём направлении. — Полагаю, мы могли бы договориться, например… — он потёр наморщенный лоб, явно придумывая на ходу варианты того, как от меня побыстрее избавиться. — Если сумма небольшая, то, я думаю, часть Вы можете оставить себе на возмещение, так сказать, моральных убытков… А потом Вы придёте ко мне в клинику, можно даже без записи! И я за пять минут сделаю хирургическое рассечение плевы… — он поднял руку в предупреждающем жесте, глядя на то, как по мере его болтовни вытягивается моё лицо. — Абсолютно бесплатно, Ксения Викторовна!
Чего?!
— Чего?! — я с недобрым подозрением сузила глаза.
Юрий Евгеньевич обречённо выдохнул.
— Ну или я готов Вам возместить часть суммы из своего кармана…
Поджала губы, склоняя голову набок и сверля упёртого врача полным презрительного разочарования взглядом.
— А что, исполнить условия договора мне не судьба, получается?
Он наконец повернулся в мою сторону всем корпусом. Сильнее ослабил галстук, оставляя его практически болтаться петлёй на шее, взъерошил пятернёй волосы на макушке, но взгляд не опустил.
— А вы так рвётесь исполнить условия договора, Ксения Викторовна? — он даже не улыбнулся на этот раз, лишь слегка побледнел и почему-то машинально поправил штаны между ног, будто защищая от меня своё сокровище.
Глубоко втянула носом воздух, чувствуя, как в сердце закрадывается какая-то неясная обида. Чёрт возьми, я четыре месяца ждала покупателя ради того, чтоб он теперь слился что ли?!
— Я, Юрий Евгеньевич, заключила договор в здравом уме и твёрдой памяти, — я прицельно чеканила слова, раздражаясь всё больше и больше. — И сделала это отнюдь не для того, чтобы потом искать пути обхождения своей части условий! И я их выполню, даже не сомневайтесь…
Глаза доктора, неотрывно следящие за моими губами, пока я говорила, стали какими-то большими и кристально-голубыми.
— Ксюш… — Юра как-то жалобно-неловко усмехнулся, прижимая пальцы к переносице и отворачиваясь. — Это какой-то сюр, честное слово…
— Сюр — это четыре месяца ждать покупателя, дождаться наконец, а потом упустить его по каким-то непонятным причинам! — нервы начали сдавать, и я повысила голос, скатываясь в язвительный тон. — А кстати, можно узнать, откуда такое стойкое нежелание лишить меня Вашей же девственности, а? — вот тут обида прямо-таки полоснула по горлу острой бритвой. — Не капкан же Вы мне туда поставили, правда? Или… — я до боли закусила губу, невольно краснея, — или я Вас не привлекаю как носительница этой самой девственности, м?
