Бывшая жена. Счастлива без меня? (СИ) - Попова Елена

лишь ребенок, который пока что не в силах понять, почему папа ушел от

мамы. Но, когда она вырастет, то непременно простит тебя за все.

— Она не обижается на меня, — усмехаюсь я, — а просто не хочет ехать, потому что ей некогда.

Анжела выгибает дугой бровь и, с удивлением глядя на меня, смеется.

— Некогда? Чем это она так сильно занята? Я понимаю, что на неделе у нее

учеба, а в выходные почему не может найти время для родного отца? Нет, ну

ладно, раз не получилось, два не получилось, но ведь она постоянно тебе

отказывает.

— Говорит, что у нее все расписано: дельфинарий, кинотеатр, день рождения

подружки.

— А мне знаешь, что кажется, — прищуривается Анжела и, сжав мое плечо, резко замолкает. — Ладно, не буду об этом…

Медленно скользит ладонью по моей спине и прерывисто вздыхает.

— О чем? — хмурюсь я.

— Да так, не бери в голову, милый. — Она берет меня за руку и встает с

кровати. — Пойдем-ка лучше ужинать. Там уже все накрыли.

— Стой! — дергаю ее за руку. — Раз сказала «А», то говори «Б».

Усаживаю ее обратно на кровать и пристально смотрю в глаза, требуя

продолжения.

— Ты же знаешь, как уважительно я отношусь к твоей жене, — с горечью

смотрит на меня и сжимает мои пальцы. — Милый… но при всем этом

уважении, я все же считаю, что это она настраивает против тебя Тасеньку. Ну

не может доченька просто так взять и вычеркнуть тебя из жизни. Она еще

слишком маленькая, чтобы понимать такие вещи, как: «папа изменил маме, и

теперь я не буду с ним общаться».

Анжела, с досадой глядя на меня, пожимает плечами.

— Ну, прости, я смотрю на ситуацию со своей женской стороны и вижу, что

ребенка хорошенько обработали.

Приложив руку к груди, сдвигает брови к переносице и виновато продолжает:

— Кирюш, еще раз повторяю, что я прекрасно отношусь к Маше и даже в этой

ситуации с Тасей я могу ее понять. Опять же чисто по-женски. Потому что я

знаю, что она очень обижена на тебя и в отместку могла накрутить дочь.

Скорее всего сделала это не специально, а сгоряча, поэтому не надо на нее

злиться, умоляю. Наберись терпения и просто жди.

Анжела целует меня в щеку и, нежно улыбаясь, вытирает след от помады.

— Тасенька скоро будет частым гостем в нашем доме, вот увидишь, —

подмигивает она.

Если бы Тася была обижена на меня, то вела бы себя иначе. Я знаю наизусть

все ее настроения. В случае обиды она вообще ни с кем не разговаривает. И

уж точно не стала бы делиться со мной своими планами на ближайшие дни.

Да еще и с такой радостью об этом рассказывая.

Голос дочери бодрый и счастливый. Видно, что ей нравится новая жизнь в

Адлере, и школа, и друзья, но… неужели ей не хочется повидаться со мной?

Я уже не знаю, каким способом заманить ее сюда. Что только не предлагал

ей: и в аквапарк свозить, и в детский центр, и в боулинг поиграть, но она не

хочет.

Некогда ей…

Не думаю, что Анжела права насчет того, что это Маша накрутила Тасю, но в

любом случае спасибо ей за поддержку. Она всегда находит нужные слова и

знает, как привести меня в чувство.

Ни разу не слышал от нее оскорблений в сторону моей бывшей жены. Даже

после суда, на котором Маша с помощью адвоката оттяпала у меня нехилую

сумму, Анжела и слова плохого не сказала в ее адрес.

Когда я приехал из суда, она села рядом со мной, взяла за руку, и как тонкий

психолог разложила все по полочкам. Тихо, мягко и спокойно.

— Любимый, ну ты же сам не раз говорил мне, что Маша… эм-м… —

смущенно улыбнулась Анжела. — Как бы это сказать… Эм-м… девушка со

стальным характером.

— Со стальными яйцами! — поправил ее.

— Это я и имела в виду, — с неловким видом хохотнула она и, немного

покраснев, дотронулась до своего лица. — Просто у меня язык не

поворачивает произнести это.

— И эти стальные яйца давят ей на мозг! — кипел я, вспоминая адвоката, которого она притащила из Москвы. Нет, это даже не адвокат, а белка

саблезубая, которая вцепилась в мое имущество как в чертов орех, и не

отпускала, пока не оттяпала большой кусок.

— Милый, не кипятись, — едва слышно попросила Анжела и обняла меня. —

Я веду к тому, что Маша девушка с характером, и это неудивительно, если

вспомнить, кто она по профессии. Такие люди не умеют сдаваться без боя, понимаешь? Но я не думаю, что она только из принципа хотела отсудить у

тебя круглую сумму. Не забывай, что она мать, и что должна думать не только

о себе, но и о дочери. Это материнский инстинкт, Кирюш.

Анжела деликатно объясняла мне все это, и тем самым снова выгораживала

Машу.

— Ей нужно было защитить своего ребенка, чтобы не остаться на улице, не

голодать, и она не могла поступить иначе.

Ободряюще похлопала меня по спине и, отодвинувшись, с любовью

посмотрела в глаза.

— Даже если бы у тебя забрали дом, машину, и все до последней копеечки, то я все равно осталась бы с тобой, любимый, — прошептала она и

засмеялась. — И жили бы мы счастливо в картонной коробке.

Раздел имущества с Машей стал некой проверкой для Анжелы, и она

успешно ее прошла. Она знает, что я сейчас почти на нуле, но все равно

никуда от меня не уходит.

Точнее, она думает, что я на нуле, не догадываясь о том, что у меня

припасена приличная сумма на наше с ней будущее.

После ужина я снова поднимаю с ней вопрос, который не дает мне покоя.

— Мне не нравится, что в нашем доме находятся посторонние люди. Зачем

нам домработница? Посуду моет машина, полы — робот-пылесос, стирает

тоже машина. А еду можно из ресторана заказать.

— Милый, — Анжела встает на носочки и обвивает руки вокруг моей шеи, —

во всех приличных домах есть домработницы, — целует в губы. — В первую

очередь это говорит о статусе семьи, — снова целует. — А ты у меня очень

важная персона, поэтому у тебя должно быть все самое лучшее.

Прижимается к груди и на выдохе протягивает:

— Я всего лишь забочусь о тебе, любимый. На днях к нам на ужин придут

твои деловые партнеры, так вот пусть они знают, что в твоем доме есть люди, которые отвечают за порядок и готовку. Это по статуту положено.

Затем резко хватает с комода свою лаковую сумку и машет рукой.

— Все, я убежала в благотворительный фонд. Буду часа через два.

Анжела не сидит без дела: то помогает детским домам, то

благотворительным фондам, то приютам для животных. И как только ее на

всех хватает?

Вхожу в свой домашний рабочий кабинет, сажусь за стол и отвечаю на звонок.

— Слушаю!

— Кирилл Родионович, завтра к вам направят мастера, он посмотрит, что

случилось с камерами видеонаблюдения. В одиннадцать удобно будет?

— Да, у меня как раз выходной.

— Отлично, тогда до завтра.

Камеры уже больше месяца назад вышли из строя, а у меня только сейчас

дошли до них руки.

Анжела предлагает забить на это, но я с ней категорически не согласен.

Считаю, что дом обязательно должен находиться под наблюдением.

— Нужно найти гарантийный талон на камеры, — вспоминаю я и медленно

ковыляю в спальню.

Один за другим выдвигаю ящики комода, роюсь в бумагах, наконец, нахожу

стопку гарантийников на мебель и технику, достаю их, едва успеваю отойти в

сторону, как комод с открытыми ящиками падает в миллиметре от моей

больной ноги.

— Черт! — цежу сквозь зубы. — Давно пора прикрепить его к стене.

Этот комод вечно падает, когда в нем одновременно открыты все ящики, но я

постоянно про это забываю.

Кое-как сажусь на пол, собираю все, что вылетело из комода, и задерживаю

взгляд на сумке из крокодиловой кожи, размером с косметичку.

Что она делает посреди барахла, до которого давно нет никому дела?