#В поисках янтарного счастья - Бартош Джейн

Роберт коротко посигналил в знак приветствия и остановил напротив нее проржавевший местами микроавтобус, который сам с теплотой в голосе звал «бусик», объясняя тем, что возит в нем детей и потому считает автобусом, а дети, вплетая иностранные слова в свою речь, окрестили машину «бусом» – так и прижилось. Она села на переднее сиденье, и он протянул ей стаканчик с кофе:

– Держите, это я вам купил!

Аня улыбнулась, взяла стаканчик и тут же отпила глоток. Напиток из пережаренных или даже сгоревших кофейных зерен вызвал только одно желание – вылить его немедленно.

Роберт сделал музыку громче и вдавил педаль газа в пол. Водил он так же, как обучал детей, – резко, порывисто, нетерпеливо. Дорога пролегала через поля и лес, через небольшие деревушки. Он злостно нарушал скоростной режим, не сбавлял скорость в населенных пунктах, совершал обгон через сплошную линию, дергался из стороны в сторону, словно удирал от пчелиного роя. Казалось, что он не способен ехать за другой машиной; создавая аварийные ситуации, Роберт будто соревновался за призовое место.

Ехали молча. И молчание это было красноречивее слов. В воздухе звенело нарастающее напряжение. Аня неоднократно хотела завязать разговор, но не находила слов. Говорить им было не о чем.

Аня заметила, что Роберт часто бывал угрюмым и вспыльчивым, что делало его несносным собеседником: было невозможно предугадать его поведение. Обычно в такие моменты он односложно отвечал, был раздражителен и вел себя так, будто из-за чего-то на нее обижен.

Переключив скорость, он потянулся в бардачок за стопкой музыкальных дисков и случайно дотронулся до ее колена. Сердце ее затрепетало, но она не подала виду. Едва лишь болезненная страсть немного уступила место разуму, как одним прикосновением, одной искрой он, сам того не зная, снова разжег в ней огонь.

Прибыв к Верхнему озеру, Роберт оставил Аню на набережной среди толпы зевак – случайных прохожих и тех, кто приехал поддержать яхтсменов на регате, – и отправился на встречу со своей командой, чтобы приготовиться к старту.

Соревнования на яхте класса J/70 представляли собой красивое зрелище для поклонников парусного спорта. Экипажи из четырех человек участвовали в серии гонок, паруса раздувались на ветру, белоснежные яхты скользили по водной глади, словно лебеди. Яхты обгоняли друг друга, но на лицах яхтсменов не угадывалось признаков напряженной борьбы, как обычно бывает в командных видах спорта. Участники ловко управляли яхтами, успевая общаться друг с другом, с их лиц не сходили довольные улыбки, а глаза, наполненные любовью к скорости, воде, парусам, сияли ярче любых огней. От яхтсменов веяло страстью, жизнелюбием и поразительной силой.

Благодаря небольшому размеру озера с любого берега можно было без труда разглядеть яхты и экипажи. Аня провела половину дня на пристани, любуясь гонками яхт. Она видела Роберта, довольного, улыбающегося, радостного – он находился в своей стихии. Как же ему шла яхта! Он был создан для такой жизни. И то, как уныло он сидел на берегу, тренируя детей, доказывало, что его место не в зрительном зале, а на сцене, в лучах славы, когда все взгляды обращены в его сторону, когда им восхищаются.

Когда Аня поняла, что не дождется внимания Роберта, она отправилась прогуляться вдоль набережной, чтобы посмотреть окрестности. Дойдя до улицы Тельмана, вымощенной брусчаткой, Аня огляделась. Ей очень нравился Марауненхоф – чудесный европейский уголок старого Кёнигсберга с его красивыми особняками, с рыжими черепичными мансардными крышами, с причудливыми башенками и маленькими окошками необычных форм, с палисадниками и участками, утопавшими в зелени и цветах. Побродив по тихим извилистым улочкам и полюбовавшись сказочными домиками, выпив кофе, купленный в небольшой палатке на берегу озера, Аня вернулась к месту старта гонок.

Гонки длились по пятнадцать минут, после чего яхты по одной медленно подходили к причалу для смены команды. Один экипаж сходил на пристань, следующий поднимался на борт. Яхты не швартовались, на это не было времени, поэтому смена экипажа проходила на ходу. После небольшого перерыва начиналась следующая гонка, и за день их проводилось четыре–шесть. Во время перерывов Роберт не вспоминал об Ане, и, хотя она сидела неподалеку и прекрасно его видела, ни разу не подошел к ней, предпочитая общение по интересам с друзьями.

Когда спортсмены в очередной раз ушли на большой перерыв, Аня решила отправиться на поиски бронзовых хомлинов, о которых так много слышала. Два из них находились рядом с Верхним озером. Поблизости виднелась старая башня «Дона» немецкой постройки, и девушка направилась прямиком к ней – карта в навигаторе указывала, что там разместился хомлин.

Аня подошла к массивной стене из старого красного кирпича, прошла в арку и, проследовав налево вдоль стены, оказалась у ворот, ведущих в башню. Оглядевшись по сторонам, Аня не сразу заметила в одном из окошек в стене, справа от входных ворот, бронзовую фигурку милой старушки в старомодном чепце и со смешно торчащими в стороны длинными ушками – отличительной чертой всех хомлинов. Это была бабушка Марта – в руке она держала клевер, а у ее ног стоял небольшой мешочек, по-видимому, с янтарем. Погладив хомлина на удачу, Аня направилась вдоль Верхнего озера к башне Врангеля на другой берег, за следующим хомлином.

Над озером кружили чайки, а у стены плавали два белоснежных лебедя. И это в центре Калининграда! Вокруг озера виднелись разноцветные низенькие домики – частные особняки и малоэтажные многоквартирные дома и таунхаусы. Удивительно было видеть такую низкую застройку, нетипичную для российских городов. Все дома утопали в зелени, деревья с раскидистой кроной были гораздо выше крыш.

Подойдя к башне, Аня первым делом посмотрела в бойницы – и не ошиблась, малютка-хомлин расположился точно так же, как и предыдущий: в первом окошке, справа от ворот.

Это была мама Варя – с босыми ножками, торчащими из-под длинного платья с передником, с ручками, сложенными у рта и застывшими будто бы в воздушном поцелуе и такими же прелестными длинными ушками, торчащими в разные стороны.

– Милейшие существа! – произнесла подошедшая женщина и принялась надевать на хомлина миниатюрную косынку.

– А это зачем? – усмехнулась Аня.

– Милочка, это так мы, местные жители, заботимся о наших хомлинах, – ответила женщина и с гордостью добавила: – И украшаем их. Ведь они украшают теперь наш город! А в холодное время года мы вяжем нашим хомлинам шапочки и шарфики, и, кажется, они подмигивают нам в ответ от удовольствия.

Хомлин – бабушка Марта