Кто хочет процветать (СИ) - Веснина Тиана
Вдруг раздался крик, и из двери вылетело что-то ослепительно белое, развевающееся на ветру. Все обомлели. Это белое кометой пролетело между милиционерами и бросилось к пострадавшему. Упало на колени и запричитало быстро-быстро:
— Стасик, Стасик, что с тобой? Что?..
Только тут разглядели, что это невеста. Майор подошел к ней. Сергей, воспользовавшись неожиданной паузой, присел на корточки и стал пристально вглядываться в лицо лежавшего мужчины. Он не двигался, не стонал. Но глаз, левый, был наполнен слезой, она чуть заметно дрожала и вдруг выкатилась, теплая, живая слеза… из помертвевшего глаза.
— Он жив! — воскликнула девушка.
Майор взял ее за локти, приподнял и увел от потерпевшего.
Завыла сирена «скорой помощи». Прибывшие врачи констатировали смерть от огнестрельного ранения в грудь.
Фролов продолжал делать свои наброски, быстрым, острым взглядом схватывая самое важное. Карандаш бегал по бумаге, а лихорадочные мысли будоражили воображение. Будущая картина возникала перед его внутренним взором: серый день, пронзаемый лучами солнца; прозрачный полукруглый навес, точно сложенный из крыльев гигантских стрекоз, под ним — распростертое тело убитого и рядом упавшая на колени невеста…
«С освещением придется основательно поработать», — думал Сергей, перенося на лист сочувственно любопытные и безразличные лица окружающих, фигуры милиционеров, сдерживающих толпу, экспертов, работающих у тела убитого, майора, разговаривающего с телохранителем, не сохранившим тела…
Фролов ловил, фиксировал и кончиком карандаша останавливал мгновения.
— А недурно умереть с таким последним впечатлением: прекрасная юная особа в подвенечном платье, с любовью и скорбью во взгляде склоненная над тобой… — закрывая папку, пробормотал он.
ГЛАВА 6
Прошло пять лет…
Астрова вошла в здание издательства и стала подниматься по широкой лестнице на второй этаж. Со стены площадки, от которой далее лестница расходилась в разные стороны, смотрел на нее с портрета основатель издательства «Стас» Станислав Михайлович Пшеничный. Если встретишься случайно взглядом с его каре-желтыми, слегка выпуклыми глазами, то они не отпустят тебя, пока не проследят, куда идешь, пока не заглянут в душу и не вызовут воспоминания, в которых он предстанет живым.
Вера невольно вздохнула, замедлила шаг. «Да… — проскользнула мысль, — сколько за пять лет изменилось! Мне покойный Станислав Михайлович представлялся акулой, готовой проглотить кого угодно и что угодно, лишь бы получить прибыль. А на самом деле он был великодушным человеком. Пенял, посмеивался, советовал, но к стенке не припирал: «Или ты делаешь так, как мне надо, или мы расстаемся». Торопил с написанием, не без этого… Тогда я злилась, жаловалась на непонимание. — Она не удержалась от саркастической усмешки. — Зато теперь — полное понимание и максимальная выгода издательству и мне. Только я себя спрашиваю: «Неужели те книги с нарочито яркими обложками, на которых изображены красавицы с акульими улыбками, бокалы с ядами, ножи, пистолеты и которыми заставлены магазинные полки, забиты ларьки, завалены раскладные столы в переходах, — все это мои книги?»
Вера остановилась перед портретом.
— Станислав Михайлович, если бы вы только знали, что со мной сделали! — забывшись, проговорила она. И стало ей себя жаль!.. Подняла руку, чтобы убрать со щеки невидимую слезу, и зацепилась перстнем за шелк платья. Взглянула на перстень и поджала губы: «Плакать нельзя, забыла, что линзы вставила».
— Линзы вставила… — повторила вслух и поспешила отойти от портрета.
«Ведь сама виновата. Сама! Вот за эти линзы, за удобства жизни и продалась», — в бессильной злобе ругала себя Вера, но улыбка уже играла на ее губах.
— Здравствуйте! — приветствовала Астрову молодая сотрудница издательства. — Вас уже ждут.
Вера кивнула, поправила завиток волос, выбившийся из-за уха, на мочке которого искрился бриллиантовый цветок.
В зале собралось много приглашенных. Повод был значительный — пять лет, как во главе издательства, эмблемой которого были золотые пшеничные колосья, стоит дочь основателя, Милена Пшеничная. За эти пять лет она сумела не только сохранить, но и превратить доставшееся ей по наследству издательство в крупное, многофункциональное, четко работающее предприятие. И первым лицом этой книжной империи была Вера Астрова.
Журналисты, заметив Веру, тут же окружили ее плотным кольцом. Посыпались вопросы, поздравления по случаю выхода новой книги, тираж которой побил все предыдущие рекорды. Вера отвечала на вопросы, подходила к стендам, на которых были выставлены ее книги, замирала, с полуулыбкой глядя в объективы камер. Когда в зал вошла Милена, часть журналистов отхлынула к ней и подвела ее к Вере. Теперь они уже вдвоем с заинтересованными лицами рассматривали новое произведение Астровой.
— Думаю, не ошибусь, если скажу, что этот роман, — произнесла в микрофон Милена и приподняла книгу, — лучшее, что было написано Верой Астровой. Невероятно интригующее построение сюжета, легкая ирония, что так свойственно стилю Астровой, тонкое понимание психологии… — уверенным, отлично поставленным голосом говорила Пшеничная, а Вера, чуть подавшись назад, не сводя с нее глаз, точно замерла, околдованная потоком слов.
Сначала она просто бездумно смотрела на Милену, красивую, высокую двадцатисемилетнюю блондинку в светло-бежевом костюме. Но потом обожгла мысль: «Господи, что она говорит?! Как стыдно!.. Я только вчера пролистала несколько страниц этой книги и пришла в ужас от глупости, упакованной в яркую глянцевую обложку, на которой стоит мое имя! Да мое ли оно?»
Отчетливо вспомнился тот день, будто вчера все было.
«Да может, и вчера. Время, оно ведь неподвижно. Это нас несет, это мы придумали дни и годы, а время стоит себе, не шелохнувшись. Так что, очень может быть, что я только вчера впервые вошла в издательство…»
Встретили новоявленного автора с приветливым безразличием.
— Здравствуйте! — робко улыбнулась Вера редактору, пышной блондинке. — Я Полынникова, я вам звонила… Вы сказали, что я могу принести рукопись…
— Присаживайтесь, — ответила блондинка и подняла трубку зазвонившего телефона.
Вера села на краешек стула и оглядела комнату со стеллажами, уставленными книгами. Она уже была в одном издательстве. Там рукопись читали месяца два, потом пригласили ее и не то чтобы отказали, прямо сказав, что не подходит, а принялись как-то мяться, мол, еще сами не знаем, будем ли печатать в этом году детективы, надо подождать. Вера согласилась и была готова оставить им свою рукопись, но ей намекнули, что будет лучше, если рукопись она заберет.
Глотая слезы, Вера отправилась домой. Вспомнив, что у нее пустой холодильник, зашла в торговый центр. Приобретя самое необходимое, остановилась, раздумывая, купить или не купить банку кофе. Хотелось, но дорого! Размышляя, она смотрела на мелькавших перед нею людей, и вдруг среди десятка похожих друг на друга силуэтов, лиц выделился Он, как что-то инородное. Дорогая куртка, часы. Одет элегантно, стильно. Да, именно, стильно. Интеллигент. В небольшом торговом центре, рассчитанном на кошельки массовых потребителей, он смотрелся неподобающе. Да он и вправду заблудился, подошел к Вере и спросил, какой выход в сторону метро.
Вера быстрым пристальным взглядом точно сфотографировало его лицо: красивое, но землистого оттенка и под глазами мешки, видно, пьет. Она ответила. Он поблагодарил и пошел. А ей хотелось догнать его и попросить: «Мужчина, не пейте!!» Уж так не вязался его облик с «трактирной стойкой». Но, конечно же, вслед не побежала, вместо себя мысль отправила. А вот лицо его запомнила на удивление четко. И время от времени почему-то вспоминала.
Странно, такого в жизни еще не было. Даже думала о нем. «Кто он?» Решила, что человек богемный. И тогда стало ясно, отчего пьет. «Видно, неудачи извели».
На следующее утро Вера вновь открыла телефонный справочник и принялась звонить. Издательство «Стас» изъявило желание ознакомиться с детективом начинающего автора. И вот Вера сидела перед редактором и ждала, когда та закончит свой разговор с очередным литератором.
