Хочу жену друга (СИ) - Сибирская Тата

Макс не просто погиб. Его убили. Ксюша и я находимся под угрозой. Мне предстоит выйти замуж за незнакомого человека и переехать в абсолютно чужой дом, где находятся люди, которые мне откровенно не рады. Я должна выйти и управлять компанией, в которой ничего не знаю и ждать, когда придут люди, угрозами и шантажом пытающиеся ее отнять.

С губ срывается смешок наполовину со всхлипом - отличная ситуация. Именно об этом и мечтаешь в двадцать два, побыть героем чертова боевика.

Только я не хочу. Ну не хочу я! Почему у меня не спросили? Кто решает там, наверху, чья жизнь должна пойти под откос? Я просто хочу жить спокойно. Я жила серой мышью, никуда не высовывалась - заботилась о дочери, работала из дома, училась на заочке, только клетка была небольшой отдушиной и Ира, которая вечно меня куда-то вытаскивала. Мир бы не пострадал, если б я внезапно пропала, но почему-то Ее Величество Судьба решила, что именно я должна пройти этот квест под названием “попробуй выжить”.

“Хватит ныть, есть масса других способов все из себя выплескивать” - словно наяву всплыли слова Макса.

Он всегда так говорил, когда я раскисала. Терпеть не мог моих слез, почти боялся их. И не просто говорил, нашел для меня то, что мне помогало и что жизненно необходимо было сейчас.

Глава 9

Амир.

После ужина сидел в кабинете брата, под его изучающе-препарирующим взглядом.

Ухмыльнулся - этого стоило ожидать. Такойие “братский” сбор был не редкостью, а после сегодняшнего вечера точно должен был случиться.

Расул устроился за своим рабочим столом и прищурившись “сверлил” у меня дырку во лбу. Знал этот взгляд - брат был чем-то недоволен. Еще минут пять такого молчаливого укора и я узнаю чем.

- Зачем ты это делаешь? – заговорил он обманчиво мягко.

Всегда так делает.

- Не понимаю о чем ты. – усмехнулся, но на этот раз только мысленно.

Не важно, на какую тему, такие разговоры всегда доставляли странное удовольствие. Как будто общаешься с отцом, с лучшей его версией, которой у оригинала никогда не было.

- Зачем ты давишь на нее? – продолжил брат все тем же тоном.

- Разве? Не заметил… - веду себя, как малолетка, который пытается вывести старшего брата на более бурные эмоции.

Расул редко выходил из себя, почти никогда, слишком сдержанный, чтобы можно было его броню пробить, но это не значит, что надо перестать пытаться.

- Да ну? - “искренне” удивился брат и так притворно улыбнулся - кажется, сейчас вывести на эмоции попытаются меня. - Ну ладно, - Расул вздохнул, и продолжил уже серьезно, - не делай этого. Не дави на нее больше.

Шутки закончились. Говорить спокойно на тему, которую завел он, не могу. Закрыться, выстроить ледяную стену - сложно.

- Я на нее не давлю. – серьезный тон перекинулся и на меня.

- Мы только сказали ей, что ее мужа убили. И ты сразу накинулся, что она остается жить здесь и что в свой дом она больше не поедет. Это, по-твоему, называется, не давлю?

- Ну, прости, что не умею, как ты часами распинаться в эпитетах. – попытался задеть, где-то в глубине понимая, что он прав. Но этим брата не пробьешь.

- Ну, так не лез бы и оставил это мне. Что плохого в том, что девочка заберет дорогие ей вещи?

- Я просто не хочу, чтобы из-за них она снова скатилась в свое горе. – сам понимал, что звучало неубедительно.

- Этого не произойдет. Ты это знаешь. Сам же сказал, на кладбище она его отпустила. Она будет порой грустить и тосковать, но того что было уже не повторится. Просто кто-то ревнует ее к прошлому.

- С чего бы мне ревновать? – отвечал спокойно, но внутри все скреблось от справедливости его слов.

Да я ревновал. Чертовски. К ее мужу, к тому дому, к жизни, которую Ника провела где-то там…

Все она. Мозг выносит, внутреннего зверя во мне будит. Вроде что такого, улыбается, обнимает. Но улыбается брату, обнимает Диму. Все не для меня. На брак этот согласилась, но тут же попыталась сбежать в свою норку – домой. Там где ОНИ были вместе. Дорогие вещи – все, что ей будет напоминать о нем. А мне приходится напомнить себе, что она жена друга, которую я обещал оберегать.

Не имел права, не должен был этого чувствовать, но оно не спрашивало, просто вспыхивало в груди и жгло почище раскаленного железа.

- Да брось, - брат откинулся на спинку кресла, - по тебе еще в клубе было все видно. То, как ты на нее смотрел, когда она пришла, когда Макс ее обнимал, а уж когда ты понял, что он ей изменяет. Тебя же это и выводит из себя? Красивая светлая девочка, а до безумия любит мужа-изменника. Хочется ее себе, а она любит не тебя.

Сжал руки в кулаки, сильнее стискивая челюсти, чтобы не сорваться на брата.

- Она. Жена. Моего. Друга. – выделил каждое слово.

- Ты кому из нас двоих сейчас это говоришь? - брат откровенно посмеивался, только не долго. - Но ты прав. Держи все в себе. Уже достаточно и того, что я заметил, как ты смотришь на эту девушку, заметит она, вцепится и не отпустит, а этого нельзя допускать.

Слова брата хлестнули больнее плети. Ника? Вцепится? Что за бред?

- Лейла взбрыкнула, но все же была права, пользованной девке в нашей семье не место. - продолжил Расул. - Повеселись, пока она здесь, хоть какой-то толк от этой дырки, только предохраняйся - выродки от нее нам не нужны.

Перед глазами красная пелена. На доли секунду ослеп и оглох от ярости - “пользованная девка”, “повеселись”, “дырка”, “выродки”. Что-то внутри щелкнуло и разорвалось, вспарывая все внутри и выплескивая в кровь чистую ярость.

Пользованная девка? Да, она не девственница. Она была замужем и не должна была держать целибат. Для веселья дырок полно на каждом углу, бери любую, но не Ника. Не она. А маленькая девочка, спящая сейчас в другой половине дома, точно не выродок, которого бы стоило стыдиться.

В один рывок оказался перед братом. От удара он перевернулся вместе с креслом, но тут же поднялся на ноги.

- Не смей так о ней говорить. - оставаться здесь было противно и я развернулся к выходу. - Я заберу Нику и девочку и уйду. Они не останутся в этом доме.

- Может еще и брак ваш сделаешь настоящим? - прилетело в спину.

- Может и сделаю, это уже никого не касается, - выдохнул, стискивая кулаки.

И ведь не соврал. Что-то теплое скреблось в груди, когда думал о том, что Ника могла бы быть моей женщиной.

Могла бы…

- Тогда сделай так, чтобы она не сбежала раньше времени от твоих замашек.

Я уже был за дверью.

Оглянулся, потому что наверняка ослышался. Но нет. Брат поднял свое кресло и, как ни в чем не бывало, сидел за столом. Улыбался.

Он меня развел. Как сопливого пацана развел. Все эти слова он сказал, чтобы посмотреть на мою реакцию. Посмотрел, сделал выводы и сейчас довольно улыбался.

- Обязательно было это делать? - вздохнул, возвращаясь в кабинет и прикрыл за собой дверь.

Хорошо домашних никого не подняли шумом.

- Да. - скалился во все тридцать два. Рожа разбита, а он доволен. - Ты бы еще год вокруг да около ходил, а тянуть с расследованием целый год, пока бы ты дошел до всего этого сам, было бы долго.

- Я тебе рожу разбил, а ты радуешься, - вернулся в свое кресло, в котором сидел до этого и тяжело плюхнулся в него.

Сжал и разжал кулак. Костяшки на руке покраснели. У Расула была разбита бровь.

- Зато все решили. Уже и женитьбы на женщине с чужим ребенком не вызывает сопротивления.

- Меня это и не беспокоило. - сказал правду. - Только ты чего так спокоен? Не боишься за честь семьи?

Расул поморщился на этих словах, как и я.

“Старший. Будущая опора всей семьи. Сильный, который заткнет рот всем и будет отстаивать честь семьи, смывая позор кровью”. - так воспитывал Расула отец.

Много раз, пацаном, стоя под дверью его кабинета я слушал, как он говорил это брату и стегал его ремнем. Вбивал каждое слово в кожу. Буквально. Я рассказал об этом деду и отец прекратил, но с тех пор для отца я навсегда прослыл трусом и подлецом, удел которого подбирать отбросы. И уже после смерти деда ни раз приходилось на своей шкуре ощущать эти слова. Они у нас на спинах с Расулом кровью выбиты.