Мой сводный тиран (СИ) - Черно Адалин

Шуршание за дверью совпадает с гулким биением моего сердца, которое, подобно барабанной дроби, стучит все громче. Волнение и страх распространяются по телу как раз тогда, когда я слышу скрип ручки. Она не опускается, а после звуки прекращаются и раздаются шаги. Глеб уходит. Даже не пытается открыть, постучать, попросить поговорить, просто шагает дальше и закрывает дверь в своей комнате.

Я выдыхаю, осознавая, что все это время стояла, задержав дыхание. Боялась рассекретить себя, хотя, полагаю, Глеб и так знает, что я не сплю. Не могу уснуть, когда тот, по кому все еще плачет сердце, совсем рядом, всего в нескольких метрах. Нужно лишь открыть дверь, сделать пару шагов и попасть к нему в комнату. Я даже тянусь рукой к ручке двери, но быстро ее отдергиваю, проклиная себя за слабость. Мне же уже не восемнадцать, я выросла, стала старше, опытнее, у меня, в конце концов, есть парень, который предложил мне выйти замуж, а я согласилась.

Решаю позвонить ему, но, когда вижу время, понимаю, что уже поздно, и ограничиваюсь смс-сообщением.

Марина: Не спишь?

Это так банально — писать сообщение почти в полночь и спрашивать, не спит ли твой парень, но ни на что большее я просто не способна. Мозг отчаянно отказывается креативить и писать что-то другое. Ответа нет ни через пять, ни через десять минут, зато потом телефон пиликает, оповещая о новом сообщении.

Миша: Не сплю. Киноху смотрел, прости, было действительно интересно, не мог отвлечься.

Марина: Ничего. Я уже ложусь тоже. Решила написать перед сном.

Миша: Соскучилась?

Марина: Ага.

Миша: Мы же едем на выходные за город? Планы не изменились?

Я задумываюсь над его сообщением. Точнее, над тем, хочу ли я ехать за город. На самом деле не хочу. Идеальные выходные для меня после всего случившегося — вкусный глинтвейн, все понимающая Лидка и теплое одеяло, под которым я смогу спрятаться.

Марина: Едем.

Не даю себе времени опомниться и передумать. Миша сделал мне предложение, а теперь хочет назначить дату свадьбы. Я просто не могу отказать ему и нагло воспользоваться тем, что прошлое ворвалось в мою жизнь.

Тихий стук в дверь заставляет меня вздрогнуть. За размышлениями я совсем забыла о том, что мне нужно быть начеку, поэтому, когда в дверь стучат, я даже не знаю, что делать. Открывать? А если там Глеб?

— Мариш, ты спишь? — голос мамы успокаивающе действует на мое сознание.

Это не Глеб. Я быстро встаю с кровати и откладываю телефон. Открываю двери и натыкаюсь на изучающий взгляд мамы. Она удивленно осматривает меня с ног до головы, заглядывает в комнату и входит. Ощущение, будто она подозревала, что я тут не одна, но я отгоняю эту мысль.

— С Мишей переписывались, — я искренне улыбаюсь и закрываю за ней дверь.

Телефон светится входящим сообщением, поэтому я подхожу к кровати и беру его в руки, чтобы ответить.

Миша: Спокойной ночи, малыш.

Я улыбаюсь и печатаю ответ, а после поднимаю взгляд на маму и натыкаюсь на ее подозрительность.

Мама не заставляет себя ждать. Между нами всегда было доверие, и это никогда не изменится.

— Скажи мне честно, Марина, ты любишь Мишу? И замуж за него выходишь, потому что хочешь?

Глава 14

Марина

Мне не нравится вопрос мамы и то, что она вообще задумывается над этим, а еще не нравится зарождающийся внутри протест. Он появляется всегда, когда вокруг кто-то против того, чего я хочу, ну или думаю, что хочу. Миша же замечательный, как мама может спрашивать, хочу ли я за него замуж и люблю ли его?

— Что за вопросы, мама? — интересуюсь, даже не понимая вначале, что отмахиваюсь от прямого ответа.

— Нет, ты скажи, — настаивает она. — Скажи, потому что, когда ты смотришь на Мишу, я не вижу и сотой доли того, что ты испытываешь к Глебу. Да, — она кивает, — это невозможно не заметить. И если твой жених не тупой, он должен был это понять. Странно, что он сюда еще не приехал.

— Мама! — моему возмущению нет предела.

Мама всегда была прямой, но сейчас ее прямолинейность сильно ударяет по моему сознанию. Я и не думала, что со стороны заметно мое небезразличие к Глебу.

— А что мама? — резко говорит она. — Миша хороший парень, он, без сомнения, будет внимательным мужем и заботливым отцом, но… — она запинается, будто думая, что сказать дальше. — Но ты же понимаешь, что, если нет любви, не будет и счастья?

Я не знаю, что ответить маме. Сказать, что я все это понимаю, просто не могу определиться? Что до появления Глеба не было никаких сомнений в моей дальнейшей судьбе? Я точно знала, что мы с Мишей будем вместе и однажды я выйду за него замуж. Тогда, когда почувствую, что приложилось. Что я люблю его или хотя бы чувствую сильную симпатию. И когда забуду Глеба окончательно. Мне нужно было еще немножко, потому что в последнее время у нас с Мишей все было просто идеально.

— Мариш, я не прошу тебя отказываться. Я прошу тебя повременить с выбором. Конечно, вы всегда сможете развестись, но… в общем, подумай. Не спеши с датой свадьбы.

Я жду, что мама будет говорить что-то еще, но она молчит. Складывает руки на коленях и осматривается в комнате.

— Я не стала ничего менять тут, — начинает она. — Иногда прихожу сюда, сажусь и пытаюсь свыкнуться с мыслью, что моя дочь так выросла.

— У тебя есть Кирилл.

— Да, есть, — мама кивает, — но тебя все равно не хватает.

Я чувствую себя виноватой за то, что игнорировала маму и не хотела ничего слушать. Она права: мне нужно сперва разобраться в себе, подумать, чего я действительно хочу, а не плыть по течению и принимать решения спонтанно, хотя как можно было поступить по-другому? Напротив Глеб, ожидает решения, а перед тобой парень, который за два с половиной года ни разу не сделал тебе больно, стоит на коленях. Можно было отказать?

— Я пойду. — Она встает с кровати и идет к двери, а когда я направляюсь за ней, усмехается, но ничего не говорит.

Оставить дверь открытой я не смогу. Тогда физически не усну, потому что останусь безоружной. Только когда проворачиваю ключ в двери, выдыхаю, а затем слышу несколько ударов за стеной. Стараюсь больше не прислушиваться и ложусь в кровать, натягивая одеяло до подбородка. Несмотря на это ловлю себя на том, что жду каких-то звуков, но ничего нет, за стенкой полная тишина.

Я пытаюсь уснуть, но раскаты грома не дают этого сделать. Дождь никак не останавливается. Мне страшно представить, что там на улице и как я завтра попаду на работу, если вообще попаду. Судя по непогоде, затянулось все не на вечер. А торчать в одном доме с Глебом больше нескольких часов — уже испытание.

Меня отвлекает стук в окно. Я не сразу понимаю, что это, и лишь сильнее укрываюсь одеялом: гроза всегда пугала меня. Стук повторяется снова, и только тогда я поднимаюсь с кровати и смотрю в окно. За ним стоит Глеб. Я не сразу понимаю, что в моей комнате есть балкон. И что дверь спокойно открывается. Просто стою и смотрю на парня, на его мокрые волосы и плечи. Как он там оказался?

Он стучит снова, и я отмираю. Подхожу к двери, опускаю ручку вниз и приоткрываю ее, пропуская парня внутрь. Он банально не оставил мне выбора. Проигнорировать его и не впустить было бы верхом безразличия. Он и так намочился: едва Глеб зашел в комнату, на полу образовалась огромная лужа. Парень стирает с лица влажные дорожки от дождя и смотрит на меня.

— Ты долго, — он усмехается. — Могла бы и быстрее открыть.

— Могла бы вообще не открывать.

— Да, могла, — соглашается Глеб.

— Ты дурак, — я пожимаю плечами, — для встреч есть двери.

— Ты бы не открыла.

— Аргумент.

— Марин. — Он делает шаг ко мне.

— Нет. — Отхожу назад.

— Нам нужно поговорить.

— Нет.

— Да.

— Глеб…

Я на миг закрываю глаза, а когда открываю их, Глеб уже находится в нескольких сантиметрах от меня. С его волос стекает вода и попадает мне прямо на кофту, холодные капли должны отрезвить и заставить меня вытянуть руки и оттолкнуть парня от себя, но нет. Я просто стою и завороженно смотрю на него. Его одежда промокла почти насквозь, лицо и волосы покрыты каплями дождя. А еще губы, по которым прямо сейчас скатывается небольшой ручеек воды. Я ловлю себя на мысли, что хочу податься вперед и собрать его губами, восстановить в воспоминаниях его вкус.