Покорить Ангела (СИ) - Победа Виктория

— Да, все бывает, — я пожал плечами.

— Ты пиздеть на уши девкам своим будешь, а здесь, будь добр, выруби режим мачо и начинай рассказывать по-человечески, если не хочешь, чтобы я тебе организовал увлекательную экскурсию в отделение гастроэнтерологии, где тебя познакомят с интереснейшей процедурой ФКС, проще говоря, засунут трубку в задницу и посмотрят, откуда в тебе столько дерьма взялось. Хочешь?

— Обойдусь, — буркнул я.

С него станется. Он вообще словами никогда не разбрасывался. И ведь сделает, как сказал. Найдёт пару крепких санитаров и хрен я куда денусь. Нет, сегодня я как-то не настроен на трубки в заднице.

— Серьёзно, я просто упал.

— Женя, — он вздохнул тяжко, — ты из меня идиота не делай, я тебя лично девять лет назад за руку в мотоспорт привёл. Просто упал, здесь не проканает. Для начала, скажи мне, какого черта ты вообще сегодня гонял?

— Дядь Миш, ну может хватит, а? Какая разница, зачем, почему, как. Упал и все.

— Жека, — произнес он предостерегающе.

А что я должен был ему сказать? Да вот, дядь Миш, я такой дебил, решил поспорить с Ромычем из-за языкастой стервозины, которую никак не могу выбросить из головы по необъяснимой причине? И по этой самой причине я, блядь, чуть башки не лишился, потому что Ромыч, сука, вперёд вырвался, а я в аутсайдеры заделался?

Да я сам ещё не понял, какого хера творю, и почему эта стерва мелкая меня так бесит. Настолько, что за волосы бы её схватил и серьезно так наказал. За язык длинный, за дерзость, за то, что я, блин, о ней прямо сейчас думаю и не могу из башки выбросить. За то, что Ромычу расквасить морду хочу, чтобы, сука, даже не думал в ту сторону, чтобы не смотрел. Это нормально вообще? Я же как представлю, что он сейчас не домой поехал, а к ней, потому что выиграл, так выть хочется, и мчаться сломя голову... да хрен его знает даже куда! Я облажался, на её глазах, блядь, облажался. Курьерша, блин, недоделанная. Пиццу она привезла.

Как вспомню, что она придурку этому улыбалась, как глазки смущённо опускала. У меня значит член маленький, а этому козлу, пусть и друг он мне, улыбки и свидания.

Бля, да что ж так кроет-то?

А он же ее и на свидание позвал. Согласилась, значит. Стерва. Впервые его в жизни своей видела, и согласилась.

Да хрен тебе, Ромыч, и похер на спор.

Я эту сучку все равно проучу.

— Я жду, напомнил о себе дядя Миша.

— Вот че ты мне допрос устроил? А если у меня кровотечение, давление там внутричерепное? Ты же доктор, вот и лечи.

— Давление у тебя сильно южнее, судя по всему, — изогнув бровь, крестный кивнул в район моего паха.

Бляяя...

Да ладно? Серьезно? Нет, серьёзно?

Это даже не фиаско, это просто полный, бесповоротный пиздец.

Это че такое получается, это у меня от мыслей о стервозине вот так просто встал? Милка какие только позы не принимала — и ни ку-ку, а тут... Бдядь! Друг, ты серьёзно?

— Эээ, это адреналин, — ляпнул я первое, что пришло в голову.

— Хорошо, что ты в медицинский не пошёл, адреналин, млин, — дядь Миша покачал головой. — Давай-ка я тебе расскажу, как было, а ты меня поправишь, если что не так. Ты опять поспорил, да?

Я промолчал.

— Молчишь? Ну молчи, я сам продолжу. Поспорил ты опять с Шаховым, больше не с кем. И исходя из твоего нынешнего состояния, я делаю вывод, что поспорили вы на девочку. Так?

— Дядь Миш...

— Так, я тебя спрашиваю?

— Даже, если так, что это меняет и вообще, че за допрос.

Я бы встал демонстративно, вот только колено не позволило.

Дядя Миша некоторое время смотрел на меня, как на недоумка последнего, а потом и вовсе расхохотался, как припадочный.

И что его так насмешило?

— Хорошая, видно, девочка, — наконец заключил он, отсмеявшись. — Как зовут?

— Дядь Миш, ты издеваешься что ли. Какая разница, обычная девка, языкастая слишком и... — я остановился, вовремя поняв, что уже достаточно лишнего наболтал.

— Ох, Жека-Жека, — он покачал головой, вынул из нагрудного кармана фонарик и встал рядом со мной, — ладно, давай осмотрю тебя, ещё снимок надо сделать, оставлю на ночь тут. Отцу позвонишь, придумаешь правдоподобную историю.

— Угу.

— Жень, — он посмотрел на меня как-то слишком серьёзно.

— А?

— Ты глупостей только не наделай.

Глава 9

Лина

«Успокойся, Лина, это всего лишь свидание».

Я успокаивала себя, как могла, в сотый раз пожалев об опрометчиво данном согласии на этот, будь он неладен, поход в кино. Когда я в последний раз была в кинотеатре? Лет пять назад, а то и больше. А на свидании? Правильно, никогда! Нужно было отказаться, улыбнуться вежливо и найти причины, а я, как дура последняя, растаяла от внимания первого обратившего на меня внимание парня. Я бы соврала, конечно, если бы принялась отрицать очевидное: Рома мне понравился.

Нет, не так, как об этом в романчиках для девочек наивных пишут, чтобы коленки тряслись и сердце грохотало, стремясь пробить грудину и прыгнуть в руки одному единственному, но понравился. Была у него своя, какая-то оригинальная харизма, и улыбка красивая. И все бы ничего, если бы не события вчерашнего вечера. Всю ночь, а потом и весь день у меня из головы не выходил, кто бы мог подумать, Волков! Словно в замедленном кадре перед моими глазами то и дело всплывала одна и та же картина — Волков, лежащий на асфальте, а рядом перевёрнутый байк и спешащие к пострадавшему гонщику люди.

Я в тот момент будто окаменела, стояла неподвижным изваянием, слушала чьи-то голоса на периферии и смотрела на слетевшего с мотоцикла парня до тех пор, пока толпа не перекрыла обзор. И даже после так и не сумела пошевелиться, продолжала стоять на месте до тех пор, пока из глубоко погружения в недра собственного сознания меня не выдернул голос Ромы, раздавшийся рядом с правым ухом.

Помню, как очнулась, как посмотрела на стоящего рядом Ромку, как всматривалась в его лицо, не зная, что именно там ищу. Я чувствовала, как тарабанит в груди сердце, как сжимаются бронхи, не позволяя мне сделать вдох. Меня словно цепями сковали, металлическими прутьями обмотали тело и стянули их так плотно, что каждый новый вдох казался непреодолимым испытанием. С каждой пройдённой секундой эти фантомные ощущения только усиливались, давили и причиняли вполне ощутимую, физическую боль. Будто это не Волков там, на холодном асфальте лежал, а я.

Никогда прежде я не испытывала ничего подобного, никогда еще мне не было так необъяснимо больно. Ртом, словно рыба, выброшенная на сушу, я глотала прохладный вечерний воздух, силясь выдавить из себя всего несколько слов.

—Что с ним? — я едва протолкнула наружу застрявшие где-то посреди горла слова.

В тот момент мне просто жизненно необходимо было знать, что Женя жив, что ему окажут помощь. Наверное, это вполне логично и, в общем-то, объяснимо, в сложившейся ситуации. В такие моменты мгновенно забываются обиды, просто появляется острая необходимость убедиться, что все в порядке, насколько это вообще возможно.

— Жив, и даже почти здоров, правда, немного туповат, но это уже не лечится, — Рома вроде улыбнулся даже, но глаза его оставались серьёзными. Пристальный, изучающий взгляд парня медленно скользил по моему лицу, словно что-то искал.

А меня отпустило, словно гора с плеч рухнула и так легко стало. Оковы спали, стальные прутья разжались и мне наконец удалось полноценно вдохнуть в легкие такой необходимый в тот момент кислород, насытиться им, почувствовать, как проникает в кровь, как несется по венам, оживляя окаменевшие внутренности. Я себя какой-то наркоманкой, получившей долгожданную дозу, почувствовала. В тот момент у меня земля из-под ног ушла, ноги отнялись, я даже не помню, как умудрилась не рухнуть на землю. Кажется, меня удержал Рома.

Этот вечер принес слишком много впечатлений, какой-то совершенно невероятный коктейль эмоций и, положа руку на сердце, одного раза мне было достаточно. Помнится, я еще не менее трех раз уточнила, действительно ли с Волковым все в порядке, и вот это уже было по-настоящему странно.