Татьяна Тронина - Одноклассница.ru
– Милиция считает, что его убили, – продолжила Рита. – Ну или какой-то несчастный случай… В любом случае его уже нет в живых.
– Был бы жив – за двадцать-то лет подал бы о себе весточку…
– Убили. Господи, да вы вспомните те времена – черт-те что творилось… Беспредел. Танки по Москве ездили, развелись всякие отморозки в красных пиджаках… Продукты – по карточкам! Тогда за батон хлеба убить могли…
– Ой, и не говорите…
«Его нет. Клима нет больше, – осознала наконец Вероника. – Он не придет сегодня. Его не надо ждать, больше нет смысла вспоминать о нем… Его нет!»
– Вероника, а ты где работаешь? – обернулась Рита.
– Что? – встрепенулась Вероника. – А… Я в Академии питания. Кандидат медицинских наук.
– Ника!.. – моментально оживились все бывшие одноклассницы. – Ты – в Академии питания?! Где худеют?..
– Ну, в общем… Я в лаборатории метаболизма… Но при академии есть клиника… Туда могут обратиться все те, кто хочет похудеть…
На Веронику обрушился шквал вопросов – про Иру Гвоздеву с ее ботоксом даже забыли на время.
– Нет, а ты-то что там делаешь? – вклинился Грушин в девичий щебет – его похудание интересовало мало.
– Я? В данный момент… Короче, изобретаю пищевые добавки, лекарства, питательные смеси…
– Ника, ты изобретаешь лекарства? – оживилась и мужская половина.
– Как интересно!
– Расскажи!
– Как это делается?
Вероника пожала плечами. Всеобщее внимание приободрило, и смерть Клима волновала ее уже меньше.
– Все просто. Создается какое-либо вещество, и ученый исследует его свойства… Грубо говоря, есть от вещества толк или нет… – начала Вероника.
– Специально создается?
– Или методом скрининга – его еще называют методом научного тыка, или с помощью направленного синтеза.
– Скрининг еще используют? – удивился Грушин.
– А что? Сколько лекарств было открыто случайно… – Вероника была уже в своей стихии. – Та же закись азота, то есть «веселящий газ»! А антибиотики… В тысяча девятьсот двадцать восьмом году они были открыты совершенно случайно! Эрлих искал лекарство против сифилиса, синтезировал шестьсот пять веществ, и только шестьсот шестое оказалось подходящим! Но короче. Мало найти лекарство, его еще надо исследовать: а вдруг у него есть какие-то побочные эффекты? Опять же, надо рассчитать оптимальную дозу препарата… Влияет ли лекарство на репродуктивную функцию, то есть на способность производить потомство, вызовет ли оно уродства плода, если такой препарат примет беременная… А вдруг оно вызывает мутацию? О, клинические исследования проходят очень долго – сначала на подопытных животных, потом его испытывают на людях-добровольцах… И только когда клинические испытания завершаются успешно, препарат получает разрешение на промышленное производство.
– Так ты не врач… Ты ученый! – озарило Грушина.
– Ну да… – немного растерялась Вероника. – Область моих исследований – это биохимия… Но она неразрывно связана с медициной, и без медицинского образования я не смогла бы работать в этой области… Я как раз сейчас работаю над веществом, которое условно называется «витазионом»…
– Короче, ты – химик! – крикнул Ерохин.
– Точно, Ника… – подхватила Ира Гвоздева тем особым, почтительно-настойчивым тоном, каким принято закрывать важную, но невыносимо скучную тему. – Ты наслушалась Максимыча и ударилась в химию.
– Братцы, кстати! – опять поднял рюмку Грушин. – Давайте выпьем за нашего дорогого классного руководителя, учителя химии и просто прекрасного человека – Андрея Максимовича Мессинова!
– За Максимыча! – дружно потянулись все чокаться.
– Какой хороший мужик… Где он сейчас, а?
– Да, кто-нибудь знает что-нибудь об Андрее Максимовиче? – крикнула Женя Мещерская. – Он жив? Где он?
– Вроде жив… Ему лет шестьдесят пять сейчас должно быть!
– О Максимыче тоже ничего не известно, – спохватилась Лиля Рыжова. – Я в школу звонила, говорила с Ниной Ильиничной, директрисой, – она по-прежнему в школе директорствует, представляете? – так вот, Максимыч уволился из школы через год после нашего выпуска, ушел преподавать химию в какой-то институт…
– Да, ему с нами скучно было! – кивнул Альберт. – Помните, он грозился – «уйду я от вас»!
– А я его понимаю… – улыбнулась Женя рассеянно-печально. – Сколько он с нами мучился! Вместо того чтобы предмет преподавать, ему дисциплину приходилось налаживать…
– Каждому учителю надо медаль давать. Или орден. Вот я ни за что бы в учителя не пошел… Даже за миллион!
– Был бы тут Максимыч, он бы много чего интересного рассказал, – в беседу опять вступила Рита Лымарь. – Когда Клим пропал, он его тоже пытался найти… Помогал многим ребятам, кто-то там чуть в тюрьму не загремел – из того класса, который после нас шел. Так Максимыч вызволял…
– А Мухин-то где? – неожиданно заорал кто-то из угла. – Жень, где Мухин?
Женя Мещерская передернула плечами, ответила насмешливо:
– Откуда я знаю… Я не жена ему!
– А помните Черного Канцлера? – вдруг улыбнулся Витя Ерохин чему-то своему.
– Кого-кого?
– Что-то знакомое…
– Это колдун!
Беседа опять приняла новый оборот.
Ерохин охотно принялся объяснять:
– Нет, Черный Канцлер – не колдун. Это мужик такой был, то ли сто, то ли двести лет назад помер… У него склеп на Переведеновском…
– Где?
– На Переведеновском кладбище! И, типа, если на том склепе желание свое написать, то оно непременно сбудется.
– Бегал я туда… Писал, писал сколько раз… – обиженно пожаловался Алеша Грушин, уже изрядно пьяненький. – И не сбылось! Враки все…
– Это из серии «городские легенды», – интеллигентно блестя очками, начал Альберт. – Я об этом Черном Канцлере читал где-то… Никакой он не Черный Канцлер, а чиновник в царской России – то ли статский советник, то ли тайный советник, бог его знает. Но действительно занимал высокий чин в какой-то канцелярии – то ли при Николае Первом, то ли при Александре Втором. Имени не помню – то ли фон Дорн, то ли фон Борн… Берг…
– Неважно! Дальше-то что?
– Всю жизнь этот Черный Канцлер провел в своей конторе, ничем больше не интересовался – только карьера и деньги. А на старости лет угораздило его вдруг влюбиться, – с достоинством уважаемого рассказчика продолжил Альберт. – Девушка – юная, хорошенькая, легкомысленная, и на Канцлера она – ноль внимания. И так он к ней, и этак… А под конец немного спятил и действительно увлекся колдовством – тут Витя прав. Черной магией. Приворожить хотел, видно, ту девицу. Но она над ним посмеялась – ты глупый старик, ты все врешь, ты ничего не можешь уже… Тогда он заявил всем – кто желает, обращайтесь ко мне, помогу. Бесплатно. Даже мертвый помогу… Умер, и к его склепу стали люди приходить, писать на стенах свои желания… Не знаю, сбывались ли… Вон Леха не верит!
