Галия Мавлютова - Нежное имя мечты
Я незаметно уснула. Во сне я догоняла самолет. Он уже стоял на парах, а у меня не было в билете какой-то отметки. Незнакомые люди заставляли меня спешить, куда-то бежать, чтобы я успела оформить регистрацию. Я опаздывала, видела взлетающий самолет, но бежала и бежала, чтобы догнать его. В конце концов я успела впрыгнуть на подножку автобуса, мчавшегося к самолету. Я висела на ручке двери, одной ногой цепляясь за воздух, второй стараясь встать на ступеньку. Ноги скользили мимо, но автобус летел навстречу самолету, и я помню сладкое ощущение успеха – успела, не опоздала, схватила птицу счастья за хвост. С этим ощущением я проснулась. За окном лил осенний дождь, точно такой же, как в ноябре, – мрачный и тоскливый. Странный дождь, зачем он приплелся в мой город из будущей осени? Сейчас весна, апрель, вместо унылого дождя должно сиять солнце, выжигая из головы зимние тягучие сны. Цезарь лениво потянулся и зевнул. Его не волновали мои грезы и тревоги. Кот требовал внимания, он хотел завтракать. Причем немедленно. Мы поели, каждый из своей миски. Немного поразмышляв над фатальным сном, я все-таки решила навестить «Кальпурнию». Работа на дороге не валяется. Зарплата маленькая, зато я могу освоить новое дело. В охранной структуре я еще не работала. Интересно все-таки, заманчиво. Мне любой опыт пригодится. Впереди у меня целая жизнь. Кальпурния ласково улыбнулась мне из своего римского далека. Оказывается, мы можем догнать друг друга во времени.
Отставной полковник Баландин чинил автомобиль. Наверное, он вообще не уходил домой, так и проторчал возле изъезженной «Волги» всю моросную ночь. В лыжных шароварах, в шапочке с помпоном, в короткой курточке, Константин Иннокентьевич удивительно походил на моего соседа Бориса Захарыча, будто они кровные родственники. Наверное, они одеваются в одном магазине, видимо, в Питере открылся такой спецбутик для трудоголиков. Увидев меня, полковник побагровел, видимо, не ожидал встретить ранним холодным утром столь удивительное чудо. «Чудо» скорбно потупилось, ковыряя носком ботинка дыру в асфальте.
– И-и-и-и… – разнеслось по двору.
– Инесса, – шепотом подсказала я.
– Инесса, приветствую вас, не ожидал еще раз увидеться, – сказал вдруг полковник четким и ясным голосом, будто это и не он вовсе никак не мог выговорить удивительное имя неординарной девушки. Накрапывал мелкий дождь, продуваемый холодным ветром, будто на небе кто-то вывесил серый полотняный полог, забыв его пришпилить. Полог низко провис над городом, угрожая рухнуть вниз, чтобы внезапно опрокинуть на сонных горожан потоки ледяной воды вперемежку с северным ветром.
– Константин Иннокентьевич, что прикажете делать? – я заговорила, как юродивая. А что мне еще оставалось делать? Новая роль требовала игры от бесталанной актрисы.
– Сейчас объясню. – Баландин вытер черные руки о лыжные штаны и прошел в «Кальпурнию». Сегодня он шел впереди меня, не отступая в сторону, не предлагая даме пройти первой. Галантность закончилась, вся вышла. Я скривилась. Во сне я успела уцепиться за поручень, схватила птицу за хвост. А наяву? Психолог долго бы разжевывал мой сон, дескать, у пациента здоровая психика, он успел догнать и перегнать самолет. Я и без психолога знаю, что у пациента здоровая психика. Только вот с Баландиным не умею разговаривать. А это плохо. Непрофессионально. У обоих пациентов наличие здоровой психики, а понять друг друга они почему-то не в состоянии. В конце концов, сегодня я приехала не из-за трехсот долларов, это ведь мелочи, копейки по сравнению с непрерывным ростом валютного баланса в международной экономике. Я приехала, чтобы понять, кто такой этот полковник Баландин. Что у него внутри, что ему нужно от жизни – частный охранник Баландин несомненно представляет собой интересный экземпляр, этакая своеобразная особь мужского пола в звании отставного полковника. Нужно научиться разговаривать с любым человеком, каким бы странным он ни казался на первый взгляд.
– Инесса, составьте, пожалуйста, рекламную брошюру для наших клиентов. У нас полный завал. Сейчас у нас нет ни одного заказчика. Мы прогораем. Даже за электричество заплатить нечем.
Баландин угрюмо швырнул мне через стол какой-то журнал. Я рассеянно полистала. Фирмы, организации, структуры. Рекламный буклет отвратительного качества. В «Планете» я делала глянцевые проспекты международного класса. Страшно терять квалификацию. В приемнике истерическим басом завывал модный певец, создавая колорит в экстремальной обстановке, ужасно фонил при этом. Он никак не мог куда-то дойти. Все шел и шел, а дойти не мог, видимо, силы закончились. Дойдешь-дойдешь. Когда-нибудь. Я потрогала горящее ухо. Баландин заметил.
– Вам не нравится? – удивленно спросил полковник. Тоже мне, меломан. Он даже не заикнулся ни разу, видимо, поддерживал ритмичный музыкальный фон на время нашей беседы.
– Не знаю, не думала об этом, в смысле, нравится не нравится, – я скосила глаза на Кальпурнию, дескать, нравится ли ей песня. Кажется, матроне тоже не нравится, Кальпурния явно не переносила современное искусство. Если бы не вышла замуж за Цезаря, сейчас бы не слушала всякую чушь против своей воли.
– А мне очень нравится. И моей супруге тоже, – сообщил Баландин. Я мысленно порадовалась за полковника и его жену. Бог ты мой, у такого еще и супруга какая-то имеется!
– Можно провести конференцию частных охранных предприятий. Организовать выставку специальных средств. Продать их другим организациям. Получится большая прибыль, – сказала я вслух. Словно уже решила отработать свои кровные триста баксов.
И тут я испугалась. Баландин скорчился в своем кресле, съежился, вытянулся, забился, как разогнутая пружина, все это он проделывал в обычной своей манере, глотая воздух и шлепая помертвевшими губами. Кальпурния жестко прищурилась. Наконец-то она увидела своего мучителя в унизительном положении. Долго же она ждала этого благословенного момента. Дождалась. Счастливая. Я вежливо улыбнулась.
– Константин Иннокентьевич, я что-то не так сказала? Конференция выправит положение «Кальпурнии», мы привлечем клиентов, распиарим наши возможности, будьте уверены. Деньги потекут рекой. Мы сможем заняться охраной банков на взаимовыгодных условиях. Заводы и фабрики встанут в очередь, чтобы получить наши услуги.
Я спокойно излагала доводы. Мне нравилась собственная идея: если я смогу претворить в жизнь свежую концепцию – мои ставки на рынке труда заметно возрастут.
– И-и-и-иииии… – протяжный всхлип Баландина перекрыл хрипатый бас Расторгуева.
– Инесса, – подсказала я, стараясь оставаться безупречно вежливой.
