Дженнифер Пробст - Брачный договор
— Они просто потрясающие, — натужно улыбаясь, ответил Ник. — Я всегда твердил Алексе, что ей нужно устроить выставку.
Джим удовлетворенно скрестил руки на груди:
— Хм, так они тебе нравятся? А какой больше всех?
— Папа…
— Один пейзаж. Такое ощущение, будто сам в него попадаешь…
Посреди ее легкого опьянения взметнулась паника. Теперь отец точно распознал неестественность их взаимоотношений и продолжал подкрадываться подобно хищнику. Алекса была благодарна Нику за его тщетную попытку, но против такого доки, как ее отец, он был заранее обречен. Остальные домочадцы, знакомые с дальнейшей процедурой, молча наблюдали за развитием событий.
— Она не рисует пейзажей.
Заявление Джима произвело эффект разорвавшейся бомбы. Но Ник и глазом не моргнул.
— Алекса лишь недавно взялась за пейзажи, Дорогая, ты что, не говорила родителям?
— Нет… — пролепетала она, перебарывая страх. — Папа, извини, я и вправду пока вам не показывала… Я теперь рисую горные пейзажи.
— Но ты же их ненавидишь?
— Теперь люблю, — весело заверила отца Алекса. — Я смотрю на них иначе с тех пор, как стала встречаться с архитектором!
Джим лишь громко фыркнул на ее пояснение, по-видимому не собираясь сдаваться так быстро.
— За бейсбол болеешь, Ник, или за футбол?
— За то и за другое.
— Многообещающий сезон для «Гигантов»,[7] правда? Я рассчитываю на очередной Нью-Йоркский суперкубок. Ну а новое стихотворение Алексы ты читал?
— Какое именно?
— О проливном дожде.
— Конечно! Я считаю, оно просто замечательное.
— У нее нет ни одного стихотворения о дожде. Алекса пишет о жизненных впечатлениях — о любви, о расставаниях. Тема природы ей не близка, поэтому у нее нет и ни одного пейзажа.
Алекса одолела остатки самбуки, а к эспрессо не притронулась, надеясь, что ликер поможет ей дотянуть до конца визита.
— Э-э, папа, я только что написала один стих о дожде…
— Правда? Может быть, прочтешь его нам? Мы с мамой давно не слышали твоих новых работ.
— Ну… — замялась Алекса, — оно еще не совсем закончено. Вот когда доведу его до совершенства, то обязательно вам прочту.
— Но Нику все же показала…
Алексу начала одолевать дурнота, ладони стали липкими. Ей захотелось поскорее сбежать отсюда.
— Да… Ладно, Ник, нам, наверное, уже пора. Время позднее, а у меня еще столько хлопот перед свадьбой.
Ник оперся локтями о колени. Он перестал ходить вокруг да около и изготовился для решающего удара. Вся семья с тревогой ожидала неминуемой развязки. Сочувственное лицо брата подсказывало Алексе, что теперь свадьба вряд ли вообще состоится. Ланс покрепче обнял жену за талию, словно воскрешая в памяти собственный неприятный опыт, когда он боялся объявить отцу, что Джина беременна и им придется пожениться. Тэйлор увлеченно собирала «Лего», не чувствуя собравшейся в воздухе грозы.
— О свадьбе я и хотел спросить, — начал Джим. — Срок вы назначили через неделю. Почему бы не отложить его, чтобы мы все присмотрелись к Нику и он мог полноправно войти в нашу семью? К чему такая спешка?
Ник попытался выгородить их обоих:
— Я понимаю, Джим, но мы с Алексой все обсудили и решили, что нам не нужно никакой шумихи по этому поводу. Мы просто хотим быть вместе, поэтому начнем жить с ней на законных основаниях.
— Как романтично, папа! — робко подала голос Иззи.
Алекса одними губами шепнула ей «спасибо», но отцу на выручку неожиданно пришла мама.
— Я согласна, — заявила Мария, появившись на пороге с кухонным полотенцем. — Мы славно погуляем на свадьбе! Но сначала соберемся еще раз на вечеринку по случаю вашей помолвки, чтобы Ник познакомился и с остальными родственниками. А к субботе будет ни за что всех не собрать, и наши кузены пропустят такое событие.
Джим поднялся со стула и объявил:
— Решено! Свадьбу нужно отложить.
— Отличная идея, — кивнула Мария.
Алекса схватила Ника за руку:
— Милый, можно тебя на минуточку?
— Конечно, дорогая…
Она потащила его по коридору и втолкнула в спальню, прикрыв за собой дверь.
— Ты все испортил! — свистящим шепотом накинулась она на Ника. — Я же просила тебя притвориться, но ты наплевал на все, и теперь родители догадались, что никакие мы не влюбленные!
— Я наплевал?! Это ты ведешь себя как в дурацком спектакле! Помнишь, ты ставила их для соседей? А мы сейчас в реальной жизни, и я стараюсь, как могу.
— Мои спектакли были не дурацкие! Сколько денег мы тогда зарабатывали на билетах! «Энни»,[8] например, имела оглушительный успех.
— Ты даже петь толком не умеешь, — фыркнул Ник, — а взялась играть Энни!
— Ты до сих пор злишься из-за того, что я не дала тебе роль папаши Уорбекса!
Ник провел пятерней по волосам и угрожающе зарычал:
— Какого черта ты пристаешь ко мне сейчас с этими глупостями?
— Лучше придумай, как нам быть, и побыстрее! Боже, ты что, не знаешь, как обращаться с девушкой? Ты сидел рядом со мной чинно-благородно, как будто я с тобой едва знакома! Неудивительно, что папа что-то заподозрил!
— Ты уже давно выросла, Алекса, а твой отец все еще допрашивает твоих приятелей. Нам их разрешение не требуется. Мы с тобой поженимся в субботу, и если твои родители недовольны, тем хуже для них.
— Я хочу, чтобы меня к алтарю вел мой отец!
— Но у нас свадьба фиктивная!
— А другой у меня в ближайшее время не предвидится!
Она не смогла сдержать горечи, до конца осознав всю затруднительность своего положения. Никогда их брак не станет настоящим, и как только Ник наденет ей на палец кольцо, что-то будет навеки для нее утрачено. Всю свою жизнь она мечтала о вечной любви, о домике с белым штакетником и куче детишек. А вместо этого она получит бездушную денежную наличность и мужа, который будет терпеть ее из вежливости. Провалиться ей на этом месте, если ее жертва окажется напрасной из-за его неумения сымитировать чувство перед ее родителями.
Алекса встала на цыпочки и схватила Ника за плечи, впиваясь ногтями в ткань футболки и раня его до крови.
— Срочно все исправляй! — зашипела она.
— Что я должен сделать?
Алекса отчаянно заморгала и дрожащими губами выпалила:
— Что угодно, черт тебя побери! Быстро докажи моему отцу, что свадьба у нас настоящая, иначе…
— Алекса! — Из коридора донесся ласковый оклик Марии, вероятно обеспокоенной тем, почему они долго не появляются.
— Твоя мама идет…
— Знаю! Она, наверное, слышала, как мы препирались. Делай же что-нибудь!
