Дебора Смит - Практическая магия
– А где осколки? Может быть, я сумею их склеить?
– Нет, я их выбросила. Не все можно исправить, как ни старайся. – Мать печально смотрела на него. – Я не сумела сделать так, чтобы моя семья жила хорошо.
Сев напротив нее, Квентин взял ладони матери в свои.
– Без моей помощи тебе не справиться. Ты и так старалась изо всех сил. Если бы старик побольше думал о нас…
Анджела гневно выпрямилась.
– Как ты назвал своего отца?
Сын долго пристально смотрел на нее, на скуле вздулся желвак.
– Прости, так говорят все ребята.
– В этом доме он для тебя отец, папа, и ты должен уважать его.
– Мы стали теперь не настолько близки с ним.
– Я знаю, и это меня очень тревожит.
– Он прожил на своем складе отдельно от нас семь лет. Семь лет! Пора бы перестать обманывать себя и вернуться домой. Ему необходимо найти настоящую работу и облегчить нам жизнь.
– Но ты же знаешь, что именно я решила ничего не говорить твоему отцу о проблемах с деньгами. У него и без этого забот хватает. Его галерея открывается в следующем месяце, он ждет покупателей…
– А я решил, что пойду работать в гараж. Если я обязан показать отцу, что мы ни в чем не нуждаемся, то позволь мне тебе помочь. Так будет справедливей.
Анджела закрыла глаза, сняла очки, приложила пальцы к вискам. Когда она снова посмотрела на сына, ее губы сжались в тонкую полоску.
– Хорошо, я согласна. Но твоя учеба должна оставаться на первом месте. Если оценки станут хуже, ты из гаража уйдешь.
– Даю тебе слово. Я умею держать обещание, мама, ты же знаешь. Я не предам тебя.
– Ты считаешь, что твой отец предал меня?
Квентин промолчал, но выражение его лица было красноречивее любых слов. Анджела опустила голову, признавая свое поражение.
Вот так Квентин оказался в гараже у Гуцмана.
– Ты хочешь работать в другой мастерской? – хитро поинтересовался Гуцман. – Вполовину меньше труда, в пять раз больше денег.
Квентин ловко крутанул киянку, будто это был меч.
– Я с радостью стану рихтовать вмятины и закрашивать царапины. Спасибо за предложение, но та мастерская не для меня.
– Не переживай, она тебя дождется, – расхохотался Гуцман.
* * *Следующей осенью в карьере Ричарда Рикони произошел рывок. Он сообщил Анджеле и Квентину, что вдова крупного бизнесмена из богатого пригорода влюбилась в его скульптуры. Женщина решила организовать прием в помещении склада, где работал Ричард, и познакомить его со своими друзьями из мира искусства. Ричард прислал жене и сыну деньги на автобусные билеты, и теплым сентябрьским вечером они отправились на торжественное мероприятие. Анджела волновалась, а у Квентина в душе пели птицы. Он давно так хорошо себя не чувствовал.
Склад представлял собой массивное строение из дерева и металла, перед которым фартуком раскинулась бетонированная стоянка для машин. Окружавшие строение тощие ели странно выглядели в старом промышленном районе. Но этим вечером огромные окна сияли теплым золотистым светом, шикарные автомобили выстроились перед входом. На улицу вырывались звуки оркестра. Внутри почти сотня художников, скульпторов, владельцев галерей и критиков дефилировали между скульптурами Ричарда, пока официанты подавали им шампанское и закуски. Мама нервничала, но была счастлива. Папа выглядел романтически мрачным и невероятно красивым в новом черном костюме. Женщины не могли оторвать от него глаз.
Миссис Эндрю, организовавшая прием, инвестор, как называл ее отец, выглядела вовсе не такой старой, как они себе представляли. Анджела решила, что речь идет об очень пожилой леди, так как Ричард упомянул ее белые волосы. Но инвестором оказалась величественная женщина лет шестидесяти, одетая в тонкий черный брючный костюм, подчеркивавший не потерявшие изящества линии тела. А платиновые волосы были подстрижены и уложены по последнему слову моды. “Черт возьми, – удивленно подумал Квентин, когда его ей представили, – это тебе не какая-нибудь сморщенная старушонка!”
– О, ты так похож на своего красавца отца, – проворковала миссис Эндрю мягким грудным голосом.
Размышляя над тем, насколько люди подчас выглядят совсем не так, как о них думают, Квентин прислонился к одной из машин в самом темном углу стоянки. Голова у него кружилась от первого бокала шампанского, с большой помпой поднесенного ему отцом, и второго, что он сам взял с подноса, когда мама не видела. Квентин улыбнулся в темноте, вынимая из кармана сигарету, умело зажег спичку о ладонь и закурил. Мама вырвала бы у него курево и заставила бы съесть сигарету, если бы поймала на месте преступления. Однажды она уже так и сделала.
– Я все время читаю то, что пишут врачи о вреде курения, – отчитывала она его.
– Да ладно тебе, ма, – ответил тогда ей Квентин, возмущенный, непокорный, давящийся крошками табака, прилипшими к языку. – Если послушать этих чокнутых докторишек, то жить вообще вредно. Сама посуди, я ведь не закладываю за воротник, не ширяюсь, так какой вред от пары-другой сигарет?
Мать ошеломленно замолчала, но от ее глаз, напоминающих оникс, на сына повеяло холодом.
– Чтобы никаких этих “ма” я больше не слышала, – наконец тоном, не допускающим возражений, сказала мать. – И в моем доме ты будешь говорить правильно, не употребляя никаких жаргонных словечек, потому что ты образованный человек, уважающий себя и меня. Я понимаю, что ты научился вести себя как уличные мальчишки, пока я за тобой не следила, но я не допущу, чтобы ты и со мной держался как хулиган из подворотни.
Квентину на самом деле стало стыдно, и он искренне извинился, но время от времени продолжал тайком покуривать. Этим вечером, стоило ему только заслышать шум голосов, как он прикрыл огонек сигареты ладонью и спрятался подальше в темноту. Он был очень скромен в своих пороках.
С приема уходили несколько человек, мужчины и женщины. Они остановились неподалеку от Квентина, пока один из них искал по карманам ключи от машины. Раздался взрыв хохота.
– Рикони по-настоящему хорошо работает и мог бы сделаться блестящим скульптором, звездой поп-арта, – явно сдерживая смех, сказала одна из женщин. – Но вы же знаете, что миссис Эндрю нравится его работа в ее постели, а вовсе не в мастерской.
Компания прыснула.
Квентин бросил сигарету и весь превратился в слух.
– Возможно, она и в самом деле открыла в нем художника? – вступил в разговор мужчина.
Все снова засмеялись.
– Миссис Эндрю никогда не раскошелится, если не заставит беднягу предварительно хорошенько потрудиться, – ответил другой женский голос. – Ни-ко-гда. Для нее в этом весь смысл вложения денег в искусство. Она как-то говорила об этом моей подруге после пары лишних мартини. Я вам гарантирую, что Ричарду Рикони приходится отрабатывать свое содержание в ее кроватке, прежде чем почтенная вдова наконец выпишет чек.
