Кэти Келли - Уроки разбитых сердец
Иззи раздраженно поморщилась (неужели Бет не понимает, каким сокровищем обладает?), но ничего не стала говорить кузине.
Наконец после восторженной болтовни о том, как, должно быть, великолепен Нью-Йорк по сравнению с унылым Дублином, как здорово было увидеть в журнале интервью со Стеффи, самой знаменитой моделью «Силвер — Уэбб», и как, наверное, чудесно работать в модельном агентстве, Бет перешла к делу.
— Дело в том, что мы с Маркусом хотели попросить тебя стать крестной матерью Мици.
— Меня? — изумленно переспросила Иззи.
— А кого же еще?
— Но я ничего не знаю о младенцах, — растерянно пробормотала Иззи и тут же поняла, что сказала глупость. Если бы крестными становились одни лишь специалисты по детям, население земного шара сократилось бы вдвое.
— Тебе совершенно необязательно разбираться в детях, — весело возразила Бет. — Речь идет о духовном наставничестве. — Иззи содрогнулась. Нет, здесь она тоже не знаток и уж точно не пример для подражания. — На самом деле речь идет скорее о том, чтобы ты позаботилась» Мици, в случае если нас с Маркусом вдруг переедет грузовик. Но мы этого вовсе не планируем. Ну скажи, что ты согласна. Крещение будет в марте, в церкви Святого Кейниса в Тамарине. Мы решили выбрать эту церковь, потому что она очень красивая и мама ее любит. Правда, она теперь не так часто ходит в церковь, как раньше, но все равно мы решили так. Ну пожалуйста, Иззи.
— Ну конечно, это честь для меня, — промямлила Иззи, не найдя, что еще сказать.
Повесив трубку, Иззи обхватила руками колени и заплакала. Она чувствовала себя недостойной стать Мици крестной матерью. Ребенок вызывал у Иззи бесконечную горечь и сожаление о том, что у нее нет своих детей. Что она может дать этому крошечному существу?
Она совсем было решила позвонить Бет и отказаться: лучше вызвать недовольство семьи, чем пойти против собственной совести. Она готова присутствовать на крестинах Мици, но не в роли крестной.
Иззи передумала из-за Лолы. После долгих лет метаний между мужчинами и женщинами Лола сделала наконец свой выбор и стала жить с Паулой, девушкой-фотографом из Дании. Высокая белокурая Паула и миниатюрная темноволосая Лола составляли примечательную пару. Они решили вдвоем усыновить ребенка. Похоже, их нисколько не смущало, что они вместе всего несколько месяцев. Не пугали их и трудности, с которыми сталкиваются при усыновлении однополые пары.
— А чего тут бояться? — пожала плечами Лола. — У нашего малыша будет прекрасная семья.
Иззи с изумлением поняла, что Лола не испытывает сомнений и неуверенности в себе. Лола верила, что будет прекрасной матерью, и собиралась осуществить свою мечту, даже если нетрадиционная сексуальная ориентация сделала эту задачу трудновыполнимой. Она уверенно шла к своей цели, и никакие сомнения ее не останавливали.
А что же она, Иззи? Что сделала она ради своей мечты? Дрогнула и сдалась при виде первого же препятствия. Смирилась с тем, что одинокая женщина ее возраста не сможет дать жизнь ребенку? Закрыла эту тему и предалась унынию?
— А одинокой женщине трудно усыновить ребенка? — спросила она Лолу.
Та весело расхохоталась.
— По сравнению с однополой парой намного легче, можешь мне поверить!
Иззи показалось, что в темноте вдруг приотворилась дверь и показалась узкая полоска света. Неужели у нее все же есть надежда стать матерью? Это потребует немало сил и храбрости, но это возможно. Даже если рядом не будет Джо.
Иззи решила обдумать это потом. В конце концов, жизнь не так уж плоха. Когда занимаешься тем, во что веришь, и работаешь с женщинами, довольными жизнью и собой, чувствуешь себя почти счастливой. Если бы не горькие мысли о бабушке и Джо… Иззи не позволяла себе думать, что бабушка умерла, но ночью, лежа без сна, она представляла себе Тамарин, где уже наступило утро, и ее охватывала тоска по бабушке, навсегда прикованной к постели.
Невыносимая тяжесть, навалившаяся на нее после разрыва с Джо, постепенно ослабела, боль утихла, и Иззи все реже хотелось схватить трубку и позвонить Джо, вернуть его. Она сделала свой выбор и смирилась. Пусть она не получила все, к чему стремилась, но разве хоть кому-то это удалось?
Аннелизе почувствовала, как мышцы рук начинает сводить от напряжения.
— Не знаю, сколько я еще смогу продержаться, — прошептала она. Ноги тоже понемногу начинали дрожать. Это была ее первая стойка на голове, и Карен стояла рядом, готовая в любую минуту прийти на помощь, если Аннелизе вдруг пошатнется.
— Еще чуть-чуть, у тебя отлично получается. Почувствуй силу в руках, Аннелизе, — скомандовала Карен, и легкий австралийский акцент прозвучал чуть резче обычного.
Вообще-то Карен была мягкой и деликатной, но когда дело касалось йоги, она превращалась в настоящего тирана. Впрочем, это себя оправдывало: за четыре месяца занятий в студии йоги, которую организовала Карен, Аннелизе сделала огромные успехи, и все благодаря требовательности Карен, заставлявшей ее выполнять упражнения на пределе возможностей. Когда Аннелизе только пришла в студию, самые простые движения давались ей с трудом, а теперь она стояла на голове, подняв ноги вверх, упираясь в пол только локтями, прямая как свеча.
— В «Бхуне» тебя бы заставили делать стойку на мраморном полу. — Карен любила вспоминать «Бхуну» — Центр айенгар-йоги в Индии, где она училась.
— Значит, там одни садисты, — пропыхтела Аннелизе. — Я думала, йоги медитируют, укрепляют тело и дух, а не сплющивают себе черепа на мраморном полу.
Карен рассмеялась, ей нравился своеобразный юмор Аннелизе.
— Ладно, можешь выйти из позы. Ты вставала в стойку с правой ноги, значит, опускаться надо с левой.
С плавностью, поразившей даже ее саму, Аннелизе перенесла вес тела на левую ногу и опустилась на пол, затем, тяжело дыша, встала на колени на коврике.
— Уф! Никогда не думала, что смогу это сделать, не прислоняясь к стенке, — призналась она.
— У тебя настоящий дар, — улыбнулась Карен. — Шона, хотите попробовать?
Пока Карен помогала встать на голову другой участнице маленькой утренней группы, собиравшейся в зале по пятницам, Аннелизе закрыла глаза, наслаждаясь своим триумфом. Она прежде и не подозревала, какое бодрящее действие оказывает йога, оживляя тело и освежая ум. В юности Аннелизе занималась оздоровительной гимнастикой, но все упражнения сводились к борьбе с собственным телом и лихорадочному стремлению поддерживать форму, а йога помогала понять себя и найти собственный внутренний ритм. Аннелизе могла прийти в студию очень раздраженной, но час занятий приводил ее в состояние покоя и умиротворенности.
