Элизабет Адлер - Бремя прошлого
С виду потрясенный этим вопросом, он возразил:
– Боже мой, как вы только могли такое подумать? Боб О'Киффи открыл мне дорогу в бизнес. Он подобрал меня буквально на улице, когда у меня никого не было.
Джейкей подошел к окну и, ссутулившись, уставился на бледное море, лизавшее неровный берег.
– Мне очень жаль, если я вас расстроила, Джейкей, – быстро проговорила Шэннон. – Именно об этом мы должны были вас спросить. Вы же знаете, мы проводим расследование.
– Сыщики-любители, – добавила я с лучезарной улыбкой.
Он казался искренне расстроенным, и, хотя я не могла понять хода его мыслей, у меня не было такого ощущения, что убийца именно он.
– Может быть, мы изменим наше мнение в отношений ленча, – предложила я, чтобы разрядить обстановку.
Лицо его засветилось, и он поспешил зажечь огонь под шампурами с шашлыком. Я заметила, что салат уже был приготовлен и что куски меч-рыбы уже лежали в маринаде, и поняла: он надеялся на то, что мы задержимся.
Эдди и Шэннон расслабились, и мы распили бутылку калифорнийского вина под эту превосходную закуску. Потом мы пошли прогуляться по саду, осмотрели по-солдатски четкие ряды лука, моркови и картофеля, каре бобов и гороха, плети которых поддерживали деревянные подпорки, и огромные кабачки.
– Стоит не последить за ними день или два, как они перерастают, – извиняющимся тоном заметил он, хотя было видно, что его кабачки давно были предоставлены самим себе.
Бреннэн отвез? Нас на автомобиле на аэродром, и, когда мы оторвались от земли, мне было видно, как он, сидя в своем белом «лендровере» и прикрыв рукой глаза от солнца, смотрел на уходивший в небо самолет. Я восхищалась Джейкеем.
Мы молчали все время, пока летели обратно в Манхэттен, и каждый мрачно думал о том, что мы не продвинулись ни на шаг с начала своего расследования. Пока мы ехали к отелю среди массы скопившихся в час пик машин, я извинилась перед ними обоими.
– Возможно, я вела вас по ложному следу, – говорила я. – Видно, я просто докучливая старуха, и теперь вы, наверное, в этом окончательно убедились.
Они рассмеялись, просили меня не говорить глупостей и уверяли, что мы все вместе блуждаем в неизвестности в поисках истины. И что, в конце концов, благодаря Джоанне мы уже убедились в том, что Брэд и Джек негодяи.
– Едем обратно в Нантакет, – предложил Эдди Шэннон. – Может быть, там найдем ключи к разгадке тайны.
Я помахала им на прощанье рукой, выйдя из лимузина у подъезда «Ритц-Карлтона», и они поехали обратно в аэропорт. Мне было грустно, но я была рада, что осталась одна, так как теперь у меня было время, чтобы всё спокойно обдумать.
В номере я рассказала Бриджид о результатах сегодняшней встречи с Джейкеем Бреннэном, вернее, об отсутствии таковых. Она задумчиво посмотрела на меня и сказала:
– Но вы же узнали об этом человеке только то, что он сам вам рассказал – о том, кто он и что он.
Бриджид была права, и это было так очевидно, что я не могла понять, почему сама об этом не подумала. И все же история его прошлого, которую он рассказал Шэннон, выглядела правдивой: бедный мальчик из плохой среды, чья мать была порочной женщиной, а отец алкоголиком. И лишь бабушка, любившая его, научила его мечтать.
«Мечты – о чем? – недоумевала я. – О прошлом? О будущем?» Существовал лишь один путь выяснить это.
Шэннон как-то говорила мне, что Джейкей родом из Южной Каролины и что он посещал колледж в одном из тамошних городков. Я позвонила портье и попросила заказать для нас места на ближайший самолет.
– В какой город, мадам?
– По любому маршруту, лишь бы попасть в Южную Каролину, – отвечала я, совершенно забыв об огромных расстояниях на Американском континенте.
Поздним вечером того же дня мы прибыли в Чарлстон и сняли номер в гостинице аэропорта. Расположившись, заказали по телефону сандвичи и чай и, полумертвые от усталости, сидя каждая на своей по-царски широкой кровати, молча жевали и смотрели на экран телевизора. День был для нас очень длинным, и уже через полчаса мы обе уснули глубоким сном.
Ровно в девять утра резко зазвонил телефон, и мне продиктовали список всех колледжей штата; их оказалось так много, что я испугалась, как бы у меня не ушла целая неделя, чтобы все их обзвонить. Тем не менее я начала с верхней точки на букву «А» и – везет же! – узнала, что Бреннэн учился в колледже Бунспойнт-Вэлли с 1980 по 1983 года. Это была единственная информация, которую мне могли предоставить, но мы с Бриджид снова привели свой багаж в походное состояние и отправились в прокатном «кадиллаке», за рулем которого сидела я сама, в Бунспойнт.
Это был один из тех захолустных грязных городков, какие не встретишь в центральной части страны; ряд длинных, прямых улиц, по которым мимо бензозаправочных станций катились старые автомобили, да кое-где виднелась реклама «Макдоиалдс» да булочек с сосисками «Уэнди».
Мы разыскали Вэлли-колледж и оглядели беспорядочно разбросанные здания из сборного железобетона, к возведению которых, как видно, не приложил руку ни один архитектор. Большинство студентов в теннисках и в надетых задом наперед бейсбольных шапочках жевали жвачку и глазели на прелестных девушек в мини-юбках.
Они с любопытством уставились на двух старых леди в огромном «кадиллаке» и приветствовали нас аплодисментами, когда мы проезжали мимо них. «Счастливого пути, Божьи одуванчики», – кричали они вслед, и я с удовольствием им улыбнулась.
Из детективных фильмов и романов я помнила, что, если хочешь что-нибудь о ком-то узнать, нужно идти в редакцию местной газеты и просить подшивку за интересующие тебя годы. Так мы и поступили.
Газетенка «Бунспойнт экоу» писала обо всем: от выпускных церемоний в школах и до похорон, от золотых свадеб горожан до арестов за угоны автомобилей или за драки и о мириадах других преступлений, которых, на мой взгляд, было слишком уж много для такого небольшого городка. На ее страницах демонстрировались последние моды и фотографии популярных лидеров футбольных команд бунспойнтского Вэлли-колледжа. Газета издавалась уже пятьдесят лет.
– Должно быть, это одна из старейших газет штата, – сказала нам сидевшая за первым столом бойкая невысокая женщина средних лет и проводила нас в мрачный, душный коридор, где на полках лежали подшивки газеты начиная с первого номера. – Здесь сказано обо всем, – проговорила она, оставляя нас среди обилия пыльных папок, и мы не знали, с какой следовало начать.
Вспомнив о фотографиях выпускников, я начала с года выпуска Бреннэна из Вэлли-колледжа. И увидела его на общей фотографии, полускрытого во втором ряду, среди сорока, или около того, мальчиков и девочек выпуска восемьдесят третьего года.
