Ивана Трамп - Только про любовь
Бледное лицо Теда преобразилось, он улыбнулся и снова стал тем уверенным в себе мужчиной, каким был когда-то.
– Да, хорошо бы побыть дома в этом году, – сказал он. Он был разлучен с семьей последние несколько месяцев, и мысль, о том, чтобы спокойно провести лето в Скарсдейле, была ему по душе.
Слушая их, Рик завидовал им, хотя у них и было много проблем. Он надеялся, что их связь с Карлосом будет такой же прочной и длительной. А Катринка, которая, по правде сказать, не ожидала, что брак Йенсенов устоит под напором обрушившихся на них проблем, любовалась Марго, заботливой женой и преданной матерью. Она боролась, чтобы спасти свою любовь, и победила. По крайней мере, на какое-то время. Воспоминания о Стивене и Дэйзи, об их казавшемся безмятежным семейном счастье сделали Катринку недоверчивой. Можно ли судить о том, насколько прочен чужой брак? А можно ли быть уверенным в прочности своего брака? Почему Адам был так сердит сегодня утром? – в который раз за сегодняшний день задавала она себе этот вопрос, чувствуя, что раздражение снова наполняет ее. Ведь это не ее вина, что Сабрина разузнала обо всем.
Под всплеск аплодисментов в оркестровой яме появился дирижер, началась увертюра, и Катринка обо всем забыла, окунувшись в мир музыки. Когда зазвучали заключительные аккорды первого акта, огромный бархатный занавес начал опускаться и зрители разразились криками «браво».
– Пойду принесу что-нибудь выпить, – сказал Рик. – Может быть, шампанского?
– Давайте пойдем вместе, – предложил Тед.
Пока мужчины смешались с толпой около бара, Катринка и Марго вышли на балкон, с которого открывался вид на площадь.
– Есть какие-нибудь новости из Италии? – спросила Марго и, достав золотую пудреницу, украшенную драгоценными камнями, принялась поправлять макияж.
Катринка кивнула:
– Мы разговариваем по телефону два-три раза в неделю. По-моему, она чувствует себя одинокой.
– Как ты думаешь, какого черта она это сделала? Катринка пожала плечами:
– Но ведь она любит его.
– Его или его деньги?
– Его, его деньги и то, что он так ее любит, – ответила Катринка, улыбаясь. – Он обожает се.
– А еще, чтобы отомстить Жан-Клоду, я думаю, – сказала Марго, закрывая пудреницу и кладя ее обратно в сумочку.
– И поэтому тоже, – согласилась Катринка. Возвратившись из Венеции, Натали сразу бросила свою работу в «Саксе», покинула Нью-Йорк и переехала к принцу Халиду в его лондонский дом. Несколько месяцев спустя они поженились. На свадьбу в Эр-Рияд поехали только Катринка и Адам. Йенсены были евреями, Нейл Гудмен тоже, и им не стоило ехать в Саудовскую Аравию. Александра не хотела ехать без мужа, Дэйзи болела гриппом, а Жан-Клода, конечно, никто не приглашал. Несмотря на то что Халид так любил Натали, несмотря на роскошь его дворца, на нитки жемчуга, бриллиантовое колье, брошь в виде грозди с рубинами и алмазами, ожерелье из кораллов и алмазов, которыми Халид одарил свою невесту, когда настало время уезжать и оставить Натали одну в этой стране, Катринке стало не по себе.
– Людей всегда беспокоит то, чего они не понимают, – сказал Адам, когда их самолет взмыл в безоблачное голубое небо над заливом. – Мы очень мало знаем об этой цивилизации.
– Так же, как и Натали, – заметила Катринка, с волнением разглядывая маленькое хрустальное блюдо, которое им подарили в качестве свадебного сувенира. – Ей, как и всем остальным женщинам, не разрешили присутствовать на свадьбе. – И меня это пугает.
Ее беспокойство усилилось после бомбардировок Ливии в мае и возможности разрастания конфликта. Но Натали, казалось, это совсем не волновало. Она жаловалась только на то, что у нее не было друзей в Эр-Рияде и не с кем было поболтать и посплетничать. Но она была уверена, что со временем все уладится.
– Чем она занимается целый день? – спросила Марго.
– Ходит по магазинам, я думаю. И путешествует вместе с Халидом. Она говорит, что они очень любят друг друга и очень счастливы. Может быть, это будет счастливый брак, – добавила Катринка с надеждой.
Марго покачала головой в ореоле курчавых волос, но ничего не сказала. Не то чтобы она была настроена против арабов, уверяла она сама себя, просто она была реалисткой. Когда муж и жена принадлежат к разным религиям и разным культурам, все проблемы семейной жизни обостряются. Как сложатся отношения у Натали с первой женой Халида и его четырьмя дочерьми, когда их медовый месяц закончится?
Мужчины вернулись с бутылкой «Перье» для Теда и «Дом Периньон» для остальных, все оставались на балконе, слушая рассказы Рика о Нэнси Рейган, материал о которой он только что закончил для журнала «Шик»; они наслаждались плеском фонтана и игрой света на площади, когда неожиданно беспечную атмосферу их беседы нарушило появление манекенщицы, чья фотография украшала обложку «Вог» за этот месяц. Ее сопровождал Марк ван Холлен. Его выгоревшие волосы были несколько длиннее, чем это диктовала мода, ровный загар лица сохранился, бороду он сбрил. Нельзя было сказать, что он выглядел абсолютно счастливым, но страдальческие морщины на его лице и отрешенный взгляд исчезли.
– Черт возьми, он выглядит великолепно, – пробормотал Рик, даже не замечая, что сказал это вслух.
Поздоровавшись с Марго, Марк направился к Катринке, и она почувствовала, как естественное удовольствие от встречи с ним начало исчезать, стоило ей вспомнить, что он является владельцем и издателем «Кроникл». Здороваясь с ним, она заметила в его взгляде удивление и поняла, что он сумел почувствовать ее недовольство. Она не сделала попытки исправить ситуацию, предоставив Марго возможность вести беседу, и лишь изредка вставляла вежливые фразы. Вскоре Катринка с облегчением услышала первый звонок, извинилась и пошла в ложу, ожидая, что Рик последует за ней. Но вместо Рика рядом с ней оказался Марк. Марго и манекенщица шли поодаль, оживленно болтая об общих знакомых, а Рик и Тед замыкали шествие.
– Ты на меня сердишься? – спросил Марк.
– А почему я должна на тебя сердиться? – спросила Катринка вежливо и холодно, как она это умела.
– То, что пишет Сабрина, – это ее дело, – ответил Марк, который не любил ходить вокруг да около. – Она мне не подчиняется.
– Я понимаю. Свобода печати.
– Вот именно.
– Тогда почему я никогда не читаю в колонке Сабрины о тебе и… твоих друзьях?.
– По очень простой причине. Я не представляю никакого интереса для читателей. И делаю все, чтобы так было. – Он посмотрел на нее так же холодно, как перед этим она смотрела па него. – Люди, которые заигрывают с прессой, Катринка, не должны удивляться, когда сами, в конце концов, попадают на страницы газет.
