Марина Попович - Любовь играет в прятки
— Бусинка, — он подошел ко мне, держа в руках огромные пакеты с покупками, — Нам нужно еще на первом купить покушать. — Ник одним жестом снял с себя рюкзак, принялся туда запихать кошелек и плееры с кармана. Одна с продавщиц подошла к ним и предложила помощь в выборе материала. Насколько настырных консультантов, я уверенная, что эти двое в жизни не видели!
— Нам ни чего не нужно! — в тысячный раз сказал Максим, любезным тоном, смотря девушке в вырез, — Мы зашли посмотреть!
— Пойдемте-пойдемте! — уперлась девушка, распуская свои черные волосы, — Я вам покажу весь отдел! У нас единственных в городе такой богатый ассортимент! Ножик, как самый доверчивый и наивный с компании пустоголовых, отошел от двери, тем самым открыв нам проход.
— Сейчас или никогда, — шепнул мне Ник и кинулся в дверной проем, а я посмотрев ему в след, а после на Макса, выбрала лопоухого блондина, помчавшись за ним. Мы пробежали три этажа. Ник вызвал глубокое уважение тем, что с его травмой тяжело передвигаться, но он, как мужик, о которых пишут в книгах, не подавал вида, строя из себя гордого орла. Думаю, орла ему особо строить не приходилось, эта гордая птица живет в него внутри, как во мне зоопарк. Мурашки выстроились в ряд на спине с новой надписью: «Хотим приручить орла!». Ох, знали бы они — знали, чем для меня обернется приручение, писали б «Беги от него». Да, ладно, сейчас не об этом. Уставши и покрасневши от бега, я обогнала его (для меня это было символическим, что оставила его позади), и ринулась к выходу.
— Сюда, — скомандовал Ник, но я его уже не слушала. Передо мной на выходе стояли три курящие фигуры. В одного в руках была канатная веревка, второго просто вульгарная морда, а третий уже приготовился меня ловить. Я поняла, что не успею затормозить раньше, чем эти здоровяки меня поймают. Обернувшись назад, зрелище меня еще больше испугало — Максим и Ножик, бегущие со схемой для вышивки крестиком, а за ними два охранника и та самая продавщица. Деваться было не куда: спереди и сзади — вышибалы, а у вот прекрасного блондина чувство собственного самосохранения развито на все сто — его и след простыл.
— А это не та девка? — спросила парень с канатом, указывая на меня. Куда ушло мое сердце и с какой скоростью билось — известно только ему, но мне казалось, я умру на месте от страха.
— Держите их, — кричала продавщица, ускоряясь на шпильках по кафелю.
— Вот ты где, непослушная! — шепнул мне на правое ухо Ник, взявшийся возле меня, будто подарок с неба посланный хихикающими магами. Он тащил меня за руку что есть сил между тоненькими проходами в супер-маркете на первом этаже. Удачно оторвавшись от погони, мы оббежали все отделы в поиске укромного места.
— За мной, — в очередной раз скомандовал он, на карачках залезая за холодильник, в этот раз я не стала дурой и полезла за ним. Можно только представить, как эта картина выглядела с верхней камеры наблюдения охраннику: вдвое нормальных, здравых людей, оббежав с пакетами «Все для творчества» весь пищевой отдел, стали на колени, как каракатицы, и поползли за холодильниками к черному выходу, предназначенного для персонала. Что ж! Лазили мы не долго, пока я не уткнулась носом в его пятую точку. Вот что-что, но это точно не входит в один из пунктов «идеальное свидание»! Я от стыда покраснела даже на пятках и уже приготовила целый монолог для попкиного монстра, но закончила его, не начав.
— Куда держим путь, молодые люди? — спросил мужчина, на бейджеку которого аккуратным почерком было написано: «Ельмадкт, мясной отдел, мясник». Смех удержать не удалось. Как бы это было не странно, но снова на нервной почве у меня появилась мысль, что если он меня убьет — кости правильно будут разделаны. Ник жестом призвал мясника стать тоже на колени и прятался искать что-то в себя в кармане, рассказывая нашу историю дядьке мяснику.
Ельмадкт ему не верил, только время от времени крутил пальцем у виска и помахивал разделочным ножом.
— Я потерял из-за тебя свое партмане в бегах! — укоризненно сказал Ник, проверяя еще раз все отделения рюкзака.
— Если ты такой грамотный — не бегал бы, а оставался с ними! — я села на пол, понимая, что теперь у нас есть два варианта и один хуже другого.
— Дуреха, думаешь, я бегаю тут, как последний идиот, потому что боюсь их? Я боюсь того, что когда они меня изобьют до полусмерти, их же пятеро, а я один, — примутся за тебя.
— Фонд благотворительности открой! Какой защитник и помощник!
Памятник тебе при жизни или при смерти ставить? Однако, думаю, что разница будет всего в пару минутах между этими двоими вариантами! — я разозлилась на него не на шутку, хотелось напитать ему. Как он посмел думать сдаться им, позорный лось?!
— Ты же хороший мужик, — сказал с полной серьезностью Ник, не обращая никакого внимания на мою злость с размером с город, — Проведи нас — я в долгу не останусь.
— Простите, вход только для работников заведения. — упорно повторял загорелый казбек или татар, с таким противным акцентом и недовольным, заросшим лицом.
— Проведи ее. — не дрогнув, попросил еще раз Ник, еще с более настойчивым тоном, готовясь подниматься и уходить.
— Мне нравится, — сказал дядька, останавливая Ника, придавав ножом об плечо лезвием вверх, тонорным голоском, с тремя ошибками в каждом слове, — Уважаю тех, кто идет на все ради дамы своего сердца.
Я тоже такой был в молодости. Она же дама твоего сердца? Ник промолчал в ответ, но мясник, присмотревшись в его глаза, открыл двери и провел нас по нескольким длинным складам, проходами за стенами большого торгового центра. Когда попали на улицу, следом за мастером ножа, вертящим свой инструмент в руках, чувство облегчения просто зависало вокруг меня большими розовыми тучами.
— Спасибо, я не останусь в долгу. — холодно пообещал мой спутник, пожимая руку мужчине с кровавой животной профессией и шрамом на подбородку от укуса собаки или другого крупного зверя.
— Идем, Буся, нас ждут великие дела!
— Иди, — я уперлась и стала, как прикопанная к этому месту.
Пускай валит — дальше каждый сам за себя, — Мне надо на выставку.
— Я тебе открою секрет, — Ник попытался сложить все пакеты себе в сундук с силой призакрыв его змейкой по бокам, — Тебя не дождались.
— Почему это?
— Мы почти три часа маскировались от той компании. Я недоверчиво глянула на его правое запястье и поняла, что уже восемь вечера — час, как закрылась выставка. К большому искусству пойти сегодня не удалось, но за то, вместо этого я побывала на знатном кроссе и поняла, наконец, всю боль и сущность мультфильмов о волке и зайце, а также мышки и коту. Теперь над догонялками в Диснее буду не смеяться, а плакать навзрыд.
