Джеки Коллинз - Леди Босс
Эмилио шествовал по району, где жил в детстве, как король. Он купил себе пальто из верблюжьей шерсти и белую шляпу с черной лентой. Шляпу он носил по-гангстерски, а пальто небрежно наброшенным на плечи.
Для пущей важности он взял с собой Риту. Ту самую Риту, голливудскую старлетку, с рыжими волосами, симпатичной попкой и задранным носом.
– Носи такие вещи, чтобы бросались в глаза, цыпочка, – поощрял он ее. – Я хочу, чтобы они видели, что у меня есть.
– Я знаю, что у тебя есть, – хихикнула Рита, не упускавшая возможности подлизнуться.
Эмилио снял номер в гостинице. Его не привлекала идея остановиться в доме отца, так как он знал, что братья тут же начнут волочиться за Ритой. Это их общая семейная черта. С этим ничего не поделать. Все мужчины Сьерра никогда не упустят возможности перепихнуться.
Когда он и Рита заявились на обед в воскресенье, дом ломился от родственников и друзей.
– Где Венера? – раздались вопросы, едва они появились на пороге. – Она придет? – На лицах присутствующих ясно читалось разочарование. Разве мало им возможности поприветствовать великого Эмилио прямиком из Голливуда и его очаровательную спутницу-старлетку?
– Венера послала меня, – проговорил он снисходительно, с трудом снимая пальто. – Она сейчас сильно занята, а у меня есть несколько свободных дней перед съемками моего первого фильма.
– Фильма? – взвизгнула одна из двоюродных сестер. – С тобой?
– Ага, – похвастался Эмилио. – Главную роль играет Сталлоне. А я – его лучшего друга.
Рита бросила на него удивленный взгляд. Она и сама мастерица соврать, но Эмилио бил все рекорды.
Как и следовало ожидать, братья от нее не отходили. Понять причину легко, достаточно увидеть женщин, на которых их угораздило жениться. Слава богу, что он решил последовать за Венерой в Голливуд. Слава богу, что он выбрался из Бруклина.
– Я тут читал о тебе, – сообщил отец, похлопывая себя по вздувшемуся от чрезмерной любви к пиву животу.
– Правда? – Эмилио старался казаться равнодушным. Но на самом деле он обожал находиться в центре внимания.
– Ага, «Тру энд… «, как его там, с твоим фото.
– Меня специально снимали, – скромно поведал Эмилио, как будто его фотографии в журналах – обычное дело.
– Тебе заплатили? – поинтересовался отец, почесывая в паху, – любимая привычна всех мужчин Сьерра.
Про деньги папаша никогда не забудет.
– Ну, разумеется, они мне заплатили, пап, – похвастался Эмилио. – И прилично.
– Ну а мне когда что-нибудь перепадет?
Такое в планы Эмилио не входило, но, поскольку ему хотелось хорошо выглядеть в глазах присутствующих, он вынул из кармана пару смятых стодолларовых бумажек и отдал их отцу.
– Вот тут наличные, пап. Потом еще дам.
Старик посмотрел на деньги, хотел было сказать гадость, но передумал и сунул их в карман, понимая, что ему просто повезло. Хоть что-то получил он от Эмилио, в то время как мальчишка отличался редкостной жадностью.
Эмилио по одному отводил в сторону старых приятелей и допрашивал их.
– Журнал «Пипл» заказал мне статью, – врал он. – О Венере. Что ты про нее помнишь? Когда она была маленькой? Что она делала? С кем дружила?
– Она была хорошей девочкой, – сказал дядя Луи.
– Всегда была потаскушкой, – заметила его жена.
– Она хорошо училась, – вспомнил один из его двоюродных братьев.
– Она все время с уроков сбегала и шлялась, – добавил другой.
– Я ее хорошо знала, – призналась школьная подруга, которая, как Эмилио помнил, была ее злейшим врагом.
– Мы дружили, – заявила девушка, даже не учившаяся с ней в одном классе.
Эмилио также постарался выкачать побольше информации из братьев.
– Кто тот сальный парень, с которым она встречалась в школе? Он был ее первым дружном?
– Ага, я его помню, – сообщил один из братьев. – Костлявый маленький засранец. Я поймал их на кухне, они целовались. Пришлось его вышвырнуть.
– Как его звали?
– Винни или что-то в этом роде, – припоминал один из братьев.
– Нет, – поправил старший, – его звали Тони Маглиони. Он сейчас таксист, каждый субботний вечер болтается в пиццерии.
Рите все надоело. Ей вовсе не нравилось, что ее постоянно щипали отец и три брата Эмилио. Сначала все шло вроде ничего, а потом обрыдло. Ей хотелось вести себя, как звезде, и рассказывать им о Голливуде. Теперь же она мечтала поскорее уйти.
– Эмилио, давай, пошли, – заныла она.
– Эмилио, давай, пошли, – передразнил один из братьев, подталкивая Эмилио локтем. – Ничего себе штучка, – прошептал он. – Я бы не возражал урвать кусочек.
– У тебя жена и ребенок, – напомнил Эмилио.
– Но хотеть-то я могу, верно? – брат распустил слюни и причмокнул губами.
Эмилио увез Риту назад в гостиницу. Добраться бы до этого Тони, может, и удастся что-то узнать.
Из Нью-Йорка Мартин на своем самолете полетел прямо в Детройт на презентацию нового автомобиля. Вся та шумиха, связанная с ним и Венерой Марией, послужила прекрасной рекламой для машины. Если таким образом он продаст их больше, зачем возражать?
Ему пришло в голову, что, если он убедит Венеру Марию поприсутствовать, это тоже пойдет ему на пользу. Все так, вот только Дина придет в ярость.
Он прикинул, что произойдет, если он женится на Венере Марии. Скучать не придется, это уж точно. Все будет по-другому, увлекательнее.
Жаль терять Дину. В определенном смысле она представляла собой большую ценность. Но ему уже сорок пять, и самое время для более интересной жизни.
Мартину очень нравилось находиться в центре внимания прессы.
Устроившись на курорте, Дина сохраняла полное спокойствие. Она приняла простое решение, осталось привести его в действие.
Судный день приближался.
83
Сэксон причесывал Венеру Марию у нее на дому. Она готовилась к съемкам у великого Антонио.
– Живу, как в тюрьме, – жаловалась она. – Шагу сделать не могу, чтоб кто-то не следил. Просто курам на смех.
– Понимаю, – ответил Сэксон сочувственно.
Что может он знать о том, как чувствует себя человек, имя которого не сходит со страниц всех бульварных газет и журналов?
Господи! Только бы ей добраться до Эмилио, она лично придушит этого сукина сына и предателя. Как он посмел! Какон посмел!
Она пыталась разыскать его, но Эмилио, видно, сбежал и спрятался, потому что она постоянно попадала на его проклятый автоответчик.
Вторая статья в «Тру энд фэкт» окончательно ее расстроила. Всякие мелочи о том, как она ходила дома в бигуди, ненакрашенная, часами любовалась собой в зеркале, иногда носила мужское белье и любила плавать голой. У нее создалось такое впечатление, будто кто-то подсматривает за ней в замочную скважину.
