Мария Арбатова - Семилетка поиска
– И как это ты угадала? Не будет! Или будет, но в новой логике! И Караванов тут ни при чем! Точнее, он только катализатор!
– Чего? Пустого холодильника или поисков смысла жизни? – усмехнулась Лида.
– А это иногда приходит вместе!
– Конечно, особенно если искать смысл каждый день с новым мужиком! – фыркнула Лида.
Это было уже слишком. И она поняла, что слишком. Поэтому выпрямилась, гордо пошла в свою комнату и защелкнула задвижку. Елена бросилась за ней, уперлась в дверь и злобно постучала.
– Что такое? – спросила Лида мерзким голосом.
И если в любую другую минуту Елена бы расслышала в этой издевательской интонации попытку одновременно и спровоцировать, и нарваться, и защититься, и пожаловаться, то сейчас нет. Она хорошо понимала, что такое глаза, налившиеся кровью, но сейчас у нее словно налились кровью уши.
– Я хочу с тобой поговорить! – чеканя слова, потребовала Елена.
– Я занята, – капризно ответила Лида.
– Я требую, чтобы ты открыла дверь!
– Я – у себя в комнате! – напомнила Лида.
И тут Елена совсем полетела с тормозов и практически со стороны увидела, как она сносит дверь вместе с задвижкой… оказывается напротив испуганных Лидиных глаз и дико орет:
– Все! Хватит! Я тоже у себя в комнате! Я тоже у себя в своей жизни! Тебе достаточно много лет, и с сегодняшнего дня ты живешь на свои деньги!
Потом бросилась в кухню, собрала оттуда небрежно швырнутые сумку, шарф, перчатки, вбросила это все в Лидину комнату, ушла в ванную комнату и заревела.
Она даже толком не поняла, отчего ревела. От всего сразу. Оттого, что самый близкий человек, ради которого она… так равнодушен и отделен. Оттого, что теперь уже нет дороги назад, и совершенно непонятно, на что девочка будет жить. Оттого, что довела себя до такого скотского состояния, что выламывает двери в чужие комнаты. Оттого, что уехал Зябликов… и вообще не хочется жить.
Она стала наполнять ванну, забрала телефоны и легла в воду, продолжая реветь. Внезапно поняла, что после фразы «будешь жить на свои деньги» квартира словно необратимо опустела, хотя Лида никуда при этом не девалась. С ужасом поняла, что это означало для нее контроль отношений с дочерью через деньги. Что она совершенно не умеет жить и строить отношения по-взрослому, а только отталкиваться от опекаемого объекта. Что не готова к тому, что Лида станет взрослой. И получалось, что и она не готовила Лиду к этому. И теперь обе маются, столкнувшись с реальностью, потому что так и не поняли, Лида уже большая или еще маленькая.
Большинство друзей и сверстниц Лиды уже не только работали, закончив вуз, но защищали диссертации, крутили серьезный бизнес, воспитывали детей. В компании она была лидером по «поиску себя». Коридор этого поиска уходил за горизонт, но это ни секунды не волновало девочку. Видимо, ей казалось, что она всегда будет маленькой, разносторонне талантливой опекаемой дочкой, которой совершенно нет смысла оформляться в молодую женщину. Всегда будет просыпаться, когда хочется, полдня смотреть телевизор, тусоваться до рассвета и снова просыпаться в 2 часа под ношей огромного чувства вины.
Ой, как Елене было плохо! Почти так же, как хорошо было в объятиях Зябликова. И от таких размашистых качелей колбасило каждую клетку организма.
Надо было срочно сбежать из дома. К Кате? Нет. Там обожравшиеся крошки с обожанием смотрят на кормилицу-маму, практически не принадлежащую себе. Телефонная книжка осталась в комнате, но хотелось выпрыгнуть из ванной, рывком натянуть на себя что попало и выскользнуть в холодную ночь, несмотря на мокрые волосы. Совсем как в детстве с матерью: «Вот, заболею, умру, пусть ей на моей могилке будет стыдно!»
Зазвонил мобильный. Неожиданный торопливый голос главного:
– Лена, поздравляю с Новым годом… Что там с вашим Патроновым?
– И вас с Новым годом! Как погода?
– Погода нормальная. Так вы в курсе?
– Материал вышел, все образцово-показательно.
– При чем тут материал, говорят – машина сбила? Эта его чертова баба к телефону не зовет, что-то невнятное лепечет. Вы узнайте, потом мне шепните, а то я волнуюсь как-то… Ведь он с этими грязными выборами связан…
– Да, хорошо, – эхом отозвалась она.
К мобильному Патронова подошла все та же универсальная домработница Лера и подчеркнуто врущим голосом, «знаю, но не скажу», ответила:
– Я не могу его позвать, он… отдыхает.
– Это Елена, которая брала у него интервью. С ним все в порядке?
– Я вас узнала. Все в порядке…
– Передайте, что если он не подойдет к телефону, то я не смогу остановить непроверенную информацию о нем в нашей газете. – Это был беспроигрышный вариант, после такой фразы человек, занятый политикой, хватал трубку даже из гроба.
– Сейчас я ему скажу, – въехала домработница.
– Лена, ты? – каким-то погасшим голосом спросил Патронов. – Ну, приезжай…
– Что случилось?
– Ничего. Соскучился. Царапина маленькая. Подрался с трамваем, а у него оказалась масса больше… Жду.
– Хорошо, – сказала она растерянно. – Скоро буду.
Вот вроде и нарисовалось неотложное дело. Можно уйти, неслышно пройдя мимо Лидиной двери, наступив на желание постучаться и подлизаться. Что она там делает? Плачет? Думает? Смотрит в окно? Листает журнал? Слушает музыку в наушниках? Хоть бы одним глазком…
Елена прокралась в свою комнату, натянула что-то теплое, полулыжное. Небрежно подвела глаза, замотала голову шарфом. Потом сняла с елки самую красивую матерчатую игрушку с человечком на санках и сунула в сумку. Бросила туда флакон любимых духов, даже побрызгаться ими не было сил. Вышла из дому, стараясь не скрипнуть дверью. Чего боялась? Что Лида выйдет и начнет мириться? А она к этому не готова, у нее внутри все обожжено и должно поджить…
На улице мело и морозило, от узорчатой театральной заснеженности вчерашней ночи не осталось ничего. Ветер сбивал с ног, колючая снежная крупа била в глаза, такси не останавливались. С отвращением дотелепалась до метро. Там было тепло, весело, душевно и похмельно.
– Только ненадолго, – сказала Лера, открыв дверь, потом не выдержала и добавила: – Ну хоть вы ему скажите! Седина уже лезет, а все как мальчик прыгает. Мог ведь совсем пропасть!
– Ну, конечно, скажу, но вы же его знаете, – многозначительно ответила Елена, задешево покупая домработницу, мол, мы с тобой по одну сторону баррикад, но у меня статус выше.
И та проглотила, так и не поняв, что Елена блефует и ничего не знает.
В гостиной сидел молодой худощавый мужчина в свитере и джинсах, он поднялся, увидев Елену, внимательно глянул ей в глаза:
– Здравствуйте, я – Сергей Иванов, врач. Вот, дежурю… А вы журналист?
