Кэтрин Харви - Бабочка
Она понимала, что их отношения с Джоном уже не изменятся. Дни, когда они жили в мире, любви и согласии, были быстротечны. За ними неизбежно наступали длительные периоды, совершенно невыносимые для Джессики. Джон постоянно делал ей замечания, старался руководить всеми ее успехами, унижал. Глядя на Джона, который расхаживал по ярмарке, как землевладелец по своему поместью, Джессика думала о своей жизни с Джоном. По мере того как они становились старше, их роли в семье не менялись — роль хозяина и подчиненного. Джессика мучилась, сравнивая себя и свою мать, которая была украшением в роскошном доме своего мужа. Ей стало страшно.
Два рыцаря скрестили шпаги в поединке. Сражались они искусно. Вероятнее всего, они изображали Робин Гуда и шерифа Нотингэма. Во время сражения они оскорбляли друг друга, называя негодяем и злодеем. Вокруг них собралась толпа. Джессика и Бонни подошли к своим мужьям, которые с интересом наблюдали поединок, активно болея за участников.
Джессика смотрела бой и чувствовала, как возбуждается. Дуэлянты были молодые и красивые. Рейтузы обтягивали их сильные ноги и упругие ягодицы. Они очень хорошо играли свои роли. Несомненно, — думала Джессика, — они преподавали актерское мастерство. Сейчас они с удовольствием демонстрировали свое искусство.
Когда поединок закончился, возбужденная толпа направилась к прилавкам с едой. Поединок, очевидно, возбудил аппетит. Джессика и Джон с друзьями продолжали свой путь к гадалке.
Бонни сказала:
— Как здесь хорошо! Спасибо вам большое за то, что пригласили нас на ярмарку. Я не имела ни малейшего представления об этом празднике. — Она повернулась к Джессике. — Ты бы хотела, чтобы из-за тебя сражались два рыцаря?
— Разумеется.
— Ты заметила, что один из участников поединка был одет в костюм другой эпохи? — спросил Джон Джессику. — Такие шляпы тогда не носили, камзол был семнадцатого века.
— Я думал, эксперты проверяют, чтобы все соответствовало эпохе, — сказал Рэй.
— Те, кто здесь работают, проходят соответствующую подготовку перед ярмаркой, — объяснил Джон, подводя всех к пешеходному мосту. — Их костюмы проверяют. Тот, в высокой шляпе, попал по блату, могу поспорить.
— Я думаю, ты не прав, — сказала Джессика. — Костюм соответствует эпохе Возрождения.
— Ты не права, дорогая. Такие костюмы носили сто лет спустя.
— Не спорь. Я права.
— Хорошо, хорошо. К какой гадалке пойдем?
— Джон, — сказала Джессика тихо. — Подобный костюм носил Вальтер Ралей. Он жил в эпоху Возрождения.
— Дорогая, согласись, что ты ошибаешься. Ты не специалист по истории. Так какую гадалку мы выберем? У нас богатый выбор, их около пятидесяти.
— Я немного разбираюсь в истории, Джон. Я проходила историю, правда, она не была моим основным предметом.
Он похлопал ее по плечу.
— Очень второстепенным. — Он повернулся к Бонни и Рэю. — Так куда же мы идем? К какой гадалке?
— Которая предсказывает только хорошее, — ответил Рэй.
Когда они направились к шатру гадалок, Джессика остановилась и сказала Джону:
— Я не заслуживаю такого обращения.
— Я тебя не понимаю. Что случилось?
— Ты относишься ко мне как к идиотке. Как будто все, что я говорю, глупо и не заслуживает внимания.
— Из чего ты делаешь проблему? Не все ли равно, соответствует костюм эпохе или нет?
— Это не имеет никакого отношения к костюму, Джон, — сказала она тихим голосом. — Ты меня унижаешь.
— Унижаю? — засмеялся он. — Ты явно ошибаешься. Что мне делать, соглашаться с тобой, если ты не права?
— Не прав ты, Джон.
Он посмотрел на Рэя и Бонни, затем снова повернулся к Джессике.
— Хорошо. Если тебе будет от этого легче, он был правильно одет в соответствии со временем. Довольна?
Джон направился к своим попутчикам. Но Джессика стояла на месте.
— Нет, не довольна.
Джон остановился и посмотрел на нее с раздражением.
— Я не знаю, почему у тебя сегодня такое плохое настроение. Я хочу, чтобы оно улучшилось. Я уже устуйил тебе в споре. Что еще ты хочешь?
Ее сердце сильно билось.
— Я хочу, чтобы ты извинился.
— Что?
— Я хочу, чтобы ты передо мной извинился за свою грубость.
— Джессика, что случилось сегодня с тобой? Какая муха тебя укусила?
— Джон, я хочу, чтобы ты относился ко мне с уважением. Ты оскорбил меня в присутствии наших друзей. Это несправедливо.
Джон уставился на нее. Бонни и Рэй делали вид, что рассматривают сувениры. Джон сказал тихо, тоном, который она знала очень хорошо:
— Ну все, довольно. Постарайся избавиться от всего, что тебя беспокоит, и не порть нам, пожалуйста, день.
— Портишь все ты, Джон, — сказала она ровным голосом. Она себя очень хорошо контролировала. — Я терпела твое высокомерное отношение. Ты постоянно не давал мне говорить. Мое терпение лопнуло.
У него широко раскрылись глаза, он быстро отошел. Джессика за ним не последовала. Бонни и Рэй смотрели с недоумением друг на друга. Когда Джон был на расстоянии нескольких ярдов, Джессика крикнула:
— Уходи, я буду только рада!
Он остановился:
— Джессика, иди сейчас же сюда.
— Перестань разговаривать со мной как с ребенком.
Он смотрел на людей, которые проходили мимо, потом подошел снова к Джессике и сказал тихим голосом:
— Ты привлекаешь к себе всеобщее внимание.
— Мне наплевать.
— Я знаю. Поэтому ты защищаешь клоунов в суде.
— Не надо менять тему разговора. Я хочу выяснить наши отношения здесь и сейчас.
— Я не собираюсь заводить спор с тобой на виду у всех.
— Когда мы вдвоем, ты тоже отказываешься говорить.
— Я не хочу с тобой говорить, когда у тебя истерика. Она смотрела, как он удалялся. Он уходил из дома много раз, чтобы избежать серьезного разговора. Дома он наказал бы ее молчанием, потом исполнил бы свой супружеский долг, как будто ничего не случилось. Сейчас Джессика посмотрела, как он удаляется, затем повернулась и пошла в обратном направлении.
Джон понял, что произошло, догнал Джессику.
— Ты отдаешь себе отчет в том, что ты сейчас делаешь?
— Я иду домой, — сказала Джессика, высвобождая руку и продолжая идти.
— Ты собираешься уйти от меня?
— А почему бы и нет? Все время уходил ты, сейчас моя очередь!
— В чем все-таки дело? У тебя что, месячные? — Джон больно схватил ее за руку.
Джессика высвободила руку и зашагала еще быстрее. У входа ее снова догнал Джон.
— Одумайся, Джессика!
— Если ты хочешь вернуться на ярмарку, тебе лучше поставить отметку на руке.
