Дженет Таннер - Возвращенный рай
– Очень хорошо, если вы этого хотите, то получите это.
Он лично наблюдал за казнью на деревенской площади и ничего не испытывал, кроме гнева. Любое его сожаление сводилось лишь к чувству разочарования: эти люди не понимали, что их разгромили и что им надо покорно принять нацистское правление.
Но с того дня обстановка начала меняться. Он стал нежеланным гостем в замке, и такое отношение задело и возмутило его. Он надеялся, что хотя бы барон и его младший сын понимают, с кем имеют дело, и относятся к нему с пониманием. Но они стали относиться к нему, как к прокаженному, и он возненавидел их за это.
Конечно, он возненавидел их еще сильнее, когда военное счастье стало склоняться в пользу союзников. Но он сумел отомстить им. Когда он обнаружил, что младший сын Кристиан тайно ведет против него борьбу, он без колебаний подписал ему смертный приговор, а остальных членов семьи выгнал из замка, разместив там свой штаб. Он испытал приятные минуты, когда в качестве хозяина усаживался за столом, за которым когда-то сидел гостем, спал в кровати, принадлежавшей главе этого рода в течение столетий. Но и это продолжалось недолго, и, когда он вынужден был смириться с мыслью о неизбежности поражения его отчизны, он начал строить планы. Все сокровища замка, которые поддавались перевозке, он приказал упаковать и вывезти, отправив их на хранение к человеку, который, как он знал, согласится укрыть его, к своему старому другу в Латинской Америке Висенте Кордоба. А когда он, в конце концов, подался в эмиграцию, отосланные вещи уже ждали его.
Теперь он опять посмотрел на них. Они украшали комнату, в которой он полулежал при смерти. Подсвечники, небольшая бронзовая фигурка Цереры, триптих. Он наслаждался их видом многие годы. Его восхищала их эстетическая прелесть, он испытывал удовольствие от сознания, что, в каком-то смысле, эту битву он выиграл. Пусть барон и его семья вернули себе свой дом и свое поместье, но эти сокровища стали принадлежать и будут дальше принадлежать ему. Скоро ему лично они будут не нужны. Но они нравятся Лили. Они перейдут к ней и ее детям, как бесспорное доказательство того, что хотя бы в этом он, Отто фон Райнгард, преуспел.
Отто улыбнулся, губы удовлетворенно скривились на его впалом лице.
Зазвонил телефон, резко задребезжал звонок в соседнем гостевом домике, но он почти не услышал этих звуков. Ответят Петси или Бейзил. Он слишком углубился в свои воспоминания, чтобы даже подумать, кто же мог звонить в такой поздний час.
– Отто… тебя к телефону!
Отто очнулся от мечтательной задумчивости и увидел, что в дверях стоит Ингрид. На ней был вечерний халат из тяжелого сатина цвета слоновой кости, на лице – крайнее неудовольствие.
– Ингрид… я думал, ты спишь! – отозвался он, приподнимаясь.
– Я действительно спала. Не знаю, куда подевались Бейзил и Петси, почему они не слышали звонка. За что только платим им?
– Думаю, что они на улице, в саду. Кто звонит?
– Джорге. Я сказала ему, что не позволю тебя расстраивать, но он очень настаивает на том, чтобы переговорить с тобой. Сказал без всяких экивоков, что у вас деловые отношения, а бизнес есть бизнес.
– Думаю, он прав. Он все еще у телефона?
– Да.
– Тогда, пожалуй, стоит переговорить с ним. – С усилием Отто поднялся с кресла, Ингрид подбежала, чтобы помочь ему, подставив руку, на которую тот оперся, свободной рукой взяв костыль, чтобы поддержать равновесие во время ходьбы.
– Где же Бейзил? Он должен находиться здесь, когда ты в нем нуждаешься.
– Ах, Ингрид, перестань!
Они дошли до кабинета, Отто тяжело опустился в кресло, взял телефонную трубку со стола, куда положила ее Ингрид.
– Алло?
– Отто… говорит Джорге.
– Да, знаю. Чего тебе надо?
– Я тебя долго не задержу. Я просто хочу сообщить тебе, что решил принять меры против нашего друга из Агентства по борьбе с наркотиками, из АБН.
– Что ты этим хочешь сказать?
– Точно то, что говорю. Не хочу рисковать с ним… Он задает слишком много вопросов. Я договорился, чтобы его убрали.
– Ты хочешь сказать – застрелили?
– Не совсем. Мне захотелось проявить изобретательность. – Джорге засмеялся. – Наш приятель взорвется от взрывчатки в письме. А если сказать более точно, от бомбы в ящике с папками для документов. Я отправил его в полет с тем, чтобы он возвратился на посадочную полосу, когда там никого не будет, кроме него самого, конечно. Пока он отсутствует, мой человек поставит нужное устройство в ящик с досье, который он обязательно откроет, чтобы заполнить необходимую документацию о полете. Возможно, конечно, это разнесет нашу небольшую контору. Но думаю, пришло время построить что-нибудь получше для нашей компании «Эр перпетуа». Нам не делает чести эта лачуга, поэтому мы сразу убьем двух зайцев, если так можно выразиться. Работу по сносу помещения выполнит наш человек из АБН, как только он откроет ящик с досье.
Некоторое время Отто не мог произнести ни слова.
– Я подумал, что надо предупредить тебя на тот случай, если ты услышишь взрыв и станешь гадать, что происходит. Да и вообще, решил успокоить тебя относительно этого агента. Он больше не сможет беспокоить нас… и Лили. – Джорге не мог скрыть торжества.
– И это должно произойти сегодня вечером? – спросил Отто. Глаза стали дикими на его исхудалом лице, костистые пальцы как клещами сжимали трубку.
– Совершенно правильно, – подтвердил Джорге. – С минуты на минуту. Мне показалось, что я слышал, как некоторое время назад пролетел «Твин Оттер». Ну, теперь ты можешь ложиться в кровать. Приятного сна. – И он повесил трубку.
Некоторое время Отто сидел, как громом пораженный. Когда пилот откроет ящик с досье, взорвется бомба. Но там окажется не только пилот, когда взрыв разнесет в щепы конторку компании «Эр перпетуа». На посадочную полосу отправилась Лили, чтобы поговорить с пилотом. Она будет находиться там же. Взрыв не пощадит и ее. Конечно, она может спастись. Пилот может открыть ящик с досье и детонировать бомбу до ее прихода. Но взрыва пока не было, а через десять минут Лили уже будет на взлетно-посадочной полосе. Сколько прошло времени с тех пор, как она ушла? Он этого не знал… не был уверен…
На лице Отто выступили капли пота, когда он подумал о том, что произойдет почти наверняка. Лили погибнет так же, как погибла до нее ее мать, из-за торговли наркотиками, из-за Джорге.
Эти мысли пробудили в Отто некоторую силу, которую, как ему казалось, он навсегда утратил. Он бросил трубку на аппарат и выдернул ящик письменного стола. В глубине лежал его служебный револьвер. Он вытащил пистолет и с трудом поднялся на ноги.
– Где моя машина? – строго спросил он.
