Эвелина Пиженко - Звезда по имени Любовь
Впрочем, сейчас ещё рано что-то прогнозировать… Она никак не придёт в себя…
Новость настолько ошарашила Любашу, что она чуть было не прошла мимо автомобиля Егора, стоявшего с краю автостоянки, у ресторана, в котором проходил сегодняшний юбилей.
— Люба!.. — он привычно окликнул её по имени.
— Привет… — она, наконец, заметила мужчину и нехотя повернула в его сторону, — А я тебя не заметила.
— Что-то случилось? — он тревожно вглядывался в её лицо.
— Нет, всё нормально.
— Я послезавтра еду в командировку, мимо твоего города. Может, что-то передать родителям?
— Нет… Хотя… Не знаю…
— Что с тобой?
— Ничего… Да, мне нужно передать… Вере, сестре…
— Нет проблем. Давай заедем к тебе прямо сейчас.
— Нет… Подожди, Егор… — остановившись, Люба потёрла пальцами виски, чтобы немного прийти в себя, — Подожди…
— Ну, хорошо, я подожду. Скажи, когда заехать.
— Да… я скажу… Завтра… Ладно?
— Ну, ладно… Мне кажется, у тебя что-то случилось?
— Нет, всё хорошо…
Вернувшись домой, Люба никак не могла успокоиться, напротив, чем больше она думала о том, что сказала ей Наталья, тем больше накатывало такое уже забытое волнение… Это было даже не волнение… Смятение полностью охватило всё её существо…
Ну, зачем, зачем… Она уже почти не думала о нём… Она уже почти успокоилась!.. Она смирилась с тем, что не увидит его никогда… Она решила для себя, что не будет смотреть ни его клипы, ни слушать его песни… И это бы ей удалось, она знает!..
Она так думала. Но оказалось, что это невозможно… Одного упоминания его имени хватило для того, чтобы всколыхнуть её душу… Всколыхнуть настолько, что она потеряла с таким трудом обретённый покой.
Егор… Ведь она чувствовала, что ещё немного, и вернётся к нему… Да-да!.. Она бы вернулась!.. Он любит её, и неважно, может он на ней жениться или нет!.. Это — неважно!.. Ведь он серьёзный мужчина, и он её по-настоящему любит!..
Она так только думала… Но оказалось, что одно имя Даниила способно разрушить всё, что она теперь обрела с таким трудом.
Какой он теперь?.. Наверное, стал ещё интереснее, красивее… Кому теперь он дарит свой взгляд… Господи… Этот взгляд из-под полуопущенных век… От него можно было сойти с ума… Да что там… От него можно было умереть… Он и сейчас на кого-то смотрит этим своим взглядом… Скорее всего — на свою продюсершу… Аллу Сафонову…
Но ведь он её не любит!.. Он не может никого любить, не может!.. Он просто не имеет права никого любить… Он, так подло поступивший с ней, с Любашей… Он не должен… Он не смеет любить!.. Никого на свете не смеет…
Нет!.. Ни одна женщина на свете не должна быть счастлива с ним, ни одна!.. Все они обречены на его измены… Все!..
Он изменит и ей, этой Сафоновой… Вот только она сделает из него настоящую звезду… Она тоже дождётся, иначе и быть не может!..
Но, Господи… Как же хочется его увидеть… Нет, не только увидеть… Как хочется, чтобы он увидел её, Любашу… Увидел, что она не пропала, а, наоборот, уверенно идёт к вершине своей собственной славы, идёт без него…
Он должен увидеть её и всё понять…
Он должен пожалеть!..
Войдя в свою комнату, Люба плашмя упала на постель. Ей ужасно хотелось с кем-нибудь поговорить сейчас…
Вера?.. Нет. Ей о Данииле говорить нельзя…
Полина… Она бы выслушала и обязательно что-нибудь посоветовала… Но она вместе со своим коллективом уже неделю находится на гастролях, и приедут они только через несколько дней, перед самой поездкой на фестиваль…
Рита?.. Она вряд ли скажет что-нибудь утешительное… Но теперь Любаша готова была поделиться даже с ней…
Жаль, что Ритки сейчас нет дома. Она ещё днём уехала на репетицию и до сих пор не возвращалась… И в студии Люба её не видела…
Как будто в ответ на её мысли в замке повернулся ключ.
— Ты-ы-ы, мой зверь… Я твоя добы-ы-ы-ча… — судя по заплетающемуся языку и раздавшемуся грохоту в прихожей, Ритка вернулась в изрядном подпитии.
Выйдя на её голос из своей комнаты, Люба с удивлением наблюдала, как соседка, опершись спиной о стену, пытается руками стянуть с ног туфли. Равновесие удавалось сохранить с трудом, и Рита то и дело едва не падала. Освободившись, наконец, от обуви, она подняла на Любу замутнённый алкоголем взгляд.
— О, подруга… Выпить хочешь?
— А у тебя есть?.. — Люба так долго ждала Риткиного возвращения, что была готова уцепиться за любой повод пообщаться.
— Есть… — подняв с пола полиэтиленовый пакет, который она принесла с собой, Рита потрясла им в воздухе, — У меня всё есть!
— Ты чего так долго сегодня? — пройдя в кухню, Люба достала из холодильника колбасу и начала нарезать её тонкими ломтиками.
— А… — Ритка пьяно махнула рукой, — Так получилось… А ты что, соскучилась?..
— Да так, поболтать захотелось, — нарезав колбасу, Люба принялась за батон, — что там у тебя, вино?
— Угу… — Рита со стуком поставила на стол бутылку, — «Сангрия»… Люблю «Сангрию»!
— За что пьём? — Люба достала из шкафа чистые стаканы и штопор, — По поводу или без?..
— Мы что, алкаши… без повода пить… — несмотря на опьянение, Рита умело орудовала столовым прибором — опустив бутылку на пол, она зажала её ступнями и с силой потянула на себя вкрученный в пробку штопор, — Мы только по поводу!..
— Ну, тогда говори… — решив сначала выслушать соседку, Люба согласно кивнула, — Что за повод?
— Все мужики — козлы! — та с громким бульканьем разливала по стаканам вино.
— Ну, это старо как мир… — усмехнувшись, Любаша несколько секунд смотрела на дрожащую поверхность алкогольной жидкости, потом, как будто решившись, отчаянно осушила до дна свой стакан.
— Это не старо… — сделав несколько глотков следом за ней, Ритка положила в рот тонкий кружок колбасы, — Это — вечно!..
Выпитое вино растекалось по организму приятным теплом, и Люба почувствовала долгожданную расслабленность. Весь вечер она была, как сжатая пружина, и вот теперь ей показалось, что пружина эта мягко и плавно распрямляется, давая вздохнуть легко и свободно…
— Ты в студии что, не была сегодня? — Люба решила узнать о причине Риткиного веселья окольным путём.
— Не-а… — та размашисто замотала головой, — Я решала свои финансовые проблемы…
— Решила?
— Не-а… — повторила девушка, снова ухватившись за бутылку, — Прикинь, он оказался такой сукой…
— Кто?.. — удивлённо уставившись на собеседницу, Люба даже перестала жевать, — Ты о ком?.. О Диме?!
