Джоанна Макдональд - Игры на острове
— Обед в духовке, — счастливым голосом отозвался Калюм, проявив большое мастерство в опустошении бутылки шампанского. — Тушеная говядина с морковью.
— А вот и нет, — разуверила их Джинни, не в силах позволить такое надругательство над кулинарией, — у нас сегодня «говядина по-бургундски», а это — деликатес!
— Жаль, — отозвался Алесдер, скрестив ноги ножницами в потоке так, чтобы своим бедром прижаться к бедру Нелл, — мне больше нравится тушеная говядина с морковкой.
— Я не сомневаюсь, — засмеялась Нелл, не в силах понять, было ли это прикосновение желанное или случайное? — Верно, холодная и съеденная предпочтительно на какой-нибудь горной вершине.
— Все-таки я бы ею с вами поделился, — отозвался он. — А если бы вы разрешили, я бы даже разделил с вами спальный мешок.
Нелл удивленно посмотрела на Алесдера. Теперь бутылку держал он, и его худое загорелое лицо раскраснелось под действием пара и розового шампанского.
— Это должно было произойти там, на вершине? — осторожно спросила она, а Джинни засмеялась. Нелл точно не могла сказать, из-за чего засмеялась — подслушав их разговор с Алесдером или же из-за того, что делал под водой Калюм.
Тут Нелл почувствовала, что и Алесдер что-то делает с ней под пенной поверхностью воды. Его рука мягко ощущалась под коленом, а на бедре покоилось плечо. Ощущение было приятное, щекочущее, и несколько минут Нелл мечтательно лежала на спине, наслаждаясь этим; только один раз, повернув голову, взглянула на него вопросительно. Глаза у него были закрыты, на губах застыла слабая улыбка. Внезапный холод охватил ее, невзирая на горячую воду. «О нет! — подумала Нелл в страхе. — Пожалуйста, пусть он не думает о Мюриел!» Она решительно старалась отогнать эту чудовищную мысль и утопить ее в эротическом круговращении вокруг себя. Казалось, что джакуззи превратилось в сплошную эрогенную зону, так как звучность дыхания в бассейне стала слышней шума насосов.
— Достаточно, дети, хватит, — заявил Тэлли, поднимаясь в своих чудесных спортивных трусах. Он неловко потянулся, чтобы выключить кнопку от джакуззи, и шум воды стал постепенно утихать.
— Как распорядитель церемонии я объявляю перерыв. Через пятнадцать минут мы вновь появимся на кухне, чтобы каждый подал сам себе обед.
— Пятнадцать минут — это очень мало, — пролепетала Финелла, окинув с интересом подозрительную припухлость. — Маловато для того, чтобы полностью проверить увеличение нашей бодрости и блеска.
— Только так, — сказал Тэлли с торжественностью церемониймейстера. — Я обнаруживаю у всех избыток энергии и блеска и считаю, что они должны быть у всех понижены холодным душем, а для Финеллы Дрюммон-Эллиот — душ вдвое холодней. О-ох!
Тэлли увернулся от Финеллы, которая попыталась схватить его за бедро, ударился об ее острые длинные ногти и с удивительной проворностью понесся из бассейна.
— Тэлли Маклин, ты отродье! — заверещала возбужденно Финелла, восстав из воды, как «Венера» Ботичелли, в черном кружеве, и кинулась за ним из джакуззи и через спортивный зал к душу. — Ну, я тебя поймаю!
— Да, и я склоняюсь к мысли, что поймает, — понаблюдав, сделал в изумлении вывод Алесдер, вставая и отряхивая с рук и плеч воду. — Брр! Снаружи холодно, мороз, а я и позабыл. — Он протянул Нелл, чтобы вытянуть ее из ванны, сильную руку, в которой — какая радость! — она, видимо, нуждалась, обнаружив, что у нее постыдно ослабели ноги. Калюм с Джинни казались довольными всем на свете, оставшись плавать в джакуззи еще на какое-то время, закрыв глаза и нежно лаская друг друга.
Алесдер окинул их изучающим взглядом, а потом, дав право действиям без слов говорить самим за себя, нежно притянул Нелл к себе и, подняв руку, накрыл ладонью ее грудь, обтянутую ситцевой тканью. В серых глазах Алесдера она с радостью и возбуждением увидела только любовь и желание, и никакой Мюриел.
— Четверо как-то сделались здесь похожими на толпу, верно, дорогая? — прошептал он, поцеловав Нелл. — Не можете ли вы напомнить мне, где я оставил свой спальный мешок?
Так никто и не узнал никогда, кто где спал той ночью. Ясно, что Калюм с Джинни так и не поднялись в коттедж, но Нелл точно не узнала, какую из комнат на первом этаже они заняли. Финелла занимала «Окопник лекарственный», но и тут снова Нелл не была уверена, спала ли она в ней, потому что вскоре после того, как они все жадно уплетали говядину по-бургундски из мисок и ложками с ломтями хлеба и с «Божоле» в неограниченных количествах, она сама, довольная, угнездилась с Алесдером в «Полевом ирисе».
Нелл допускала, что это неизбежно произойдет, но все равно не была уверена — вплоть до того самого момента в джакуззи. Не потому ли это случилось, что ток их чувств друг к другу потек в одном и том же направлении? Возможно, их чувства передались с бурлившей водой, как по проводнику, и вода замкнула их друг на друга, или, может, просто было отличное настроение и подходящий момент? Но сейчас то, что настороженность в них сменилась страстью — было необычным, а естественным и удивительным было то, что как будто для них это было не новостью, а разделенной любовью, которую они очень долго питали друг к другу. Для Нелл эта награда была намного богаче и ценней, чем то, что она чувствовала с Дэйвидом или Клодом, хотя Алесдер был любовником традиционных привычек и удовлетворяющим женщину, и таким, с кем делить постель, как она чувствовала, может быть и удобно, и желанно, хоть целую вечность.
— Самое ужасное, — прожурчала Нелл, уткнувшись в его теплое гладкое плечо, когда они лежали, обнявшись, посередине огромной постели в его комнате, — что Санта-Клаус не знает, куда ему идти, чтобы нам в чулки положить подарки.
— Пусть он, как и мы все, крадется по коридорам, — отозвался Алесдер, целуя ее волосы.
Его до сих пор поражала ее невесомость: в его объятиях Нелл была тонкая и хрупкая, как ребенок.
— Может, его забавляет неплохая игра «Найди чулок». Я знаю, что говорю. Их, чулок, так мало в дни колготочного буйства.
— Ну, может быть, их опять станут носить, потому что сейчас юбки стали подлинней, вы, старомодный джентльмен! — сказала Нелл и, опершись на локоть, приподнялась, как будто ее вдруг осенило: — А вдруг Санта-Клаус подумает, что все мы испорчены и подарков не заслуживаем?
— И будет прав. Это место — просто притон греха. В скольких комнатах здесь ты ночевала?
Вопрос был задан в шутку, но Нелл почувствовала за смешливым тоном и нотку завуалированного интереса.
— В моей собственной, конечно, и в «Скабиозе», но ты тогда это видел. И все. Не такая уж я падшая женщина, какой ты меня представляешь.
