Фиона Уокер - Французский поцелуй
Схватив поводья, как рыболов, вытягивающий с глубины щуку, Хуго причинил боль ее рту, привыкшему только к нежному обращению Мари-Клер. Лошадь сердито и испуганно взбрыкнула, пытаясь освободиться от наездника.
Когда они с трудом прокладывали свой путь к пологому берегу и жердям, которые служили фильтром перед более трудным препятствием, лошадь дергала хвостом, раскачивала головой и металась в разные стороны, а Хуго приходилось прилагать все больше усилий, чтобы контролировать ее. Так они никогда не доберутся до финиша. Ему нужно срочно что-нибудь придумать. Через одно препятствие будет мельничный пруд.
— Можно отвести лошадь к воде, — прошептал Хуго едва слышно, — но нельзя заставить ее прыгнуть.
Тэш неслась сквозь лес. Деревья редели и перешли в скудную рощицу, залитую солнечным светом. Сноб шел подозрительно послушно.
Они ловко пронеслись над несколькими препятствиями и круто приземлились. Трое судей стояли, загружая свои складные стулья в полуразрушенный «ситроен». Они удивленно посмотрели на лошадь со всадницей, а затем заглянули в наполовину упакованные листки с номерами.
Наконец-то впереди между деревьями забрезжил свет. Теперь Тэш вспомнила этот барьер. Как там предупреждал ее Гас? «Сноб будет нервничать, так что поделись с ним уверенностью!»
— Все хорошо, любовь моя. У нас с тобой все получится, — прошептала Тэш, усевшись поплотнее в седле.
И в этот момент с полузаросшей тропинки вылетел другой всадник и повел свою большую серую лошадь к тому же препятствию.
— Прочь с дороги, идиот! — заорала Тэш, когда Сноб от удивления вскинул голову.
Другой наездник, размахивая своим кнутом, что-то дважды яростно прокричал, очевидно нечто грубое, но, к счастью, языковой барьер помешал Тэш понять слова.
Сноб, будучи французом с головы до кончиков копыт, понял смысл и понесся со скоростью ветра в направлении поляны. Серый, в пене и поту, задыхался далеко позади.
Тэш знала, что им нужно прыгнуть чисто, иначе последует ужасное столкновение. Но другой наездник, без предупреждения, все еще крича, яростно подстегнул свою лошадь, и его бедный, измученный конь начал догонять Сноба у самого препятствия.
— Чертов придурок! — прошипела Тэш сквозь стиснутые зубы. — Он убьет нас всех.
Когда Сноб подобрал свои задние ноги, изготовясь к прыжку, Тэш закричала от испуга, потому что на них опустился кнут и задел ее локоть. Сноб, покачнувшись от неожиданности, скользнул почти к основанию барьера. Его передние ноги были все еще подняты в воздух.
На ужасную долю секунды Тэш показалось, что они налетели на барьер. Она уже представила карету «скорой помощи», гуманного ветеринара, усыпляющего лошадей, слезы матери и выражение лица Хуго, говорящее: «Я знал, что все так и будет». Затем неимоверным усилием Сноб взял препятствие, и они оказались в открытом поле, залитом сверкающим, ослепительным светом.
— Вот она! — закричала Александра, подпрыгивая рядом с Максом. — Как мило, она с кем-то познакомилась у барьера. Ой, кажется, он упал. Думаете, у Тэш хорошо получается?
Макс кивнул. Он смотрел, как Тэш, улыбаясь во весь рот, взобралась на холм рядом с лесом и перелетела через живую изгородь. Подняв фонтан пыли, Сноб метнулся к последнему барьеру, тройному, составленному из телеграфных столбов с жердями, подвешенными на шинах, и перелетел через него.
Макс отступил назад, когда Тэш с криками пролетела финишную черту и остановилась только через километр.
Едва дыша, Сноб гордо погарцевал к родным и друзьям Тэш, с самодовольным, удовлетворенным выражением на умной гнедой морде, которое было под стать восторгу его хозяйки.
— Ну, разве он не прелесть?
Тэш смеялась, хлопая коня по шее и обнимая его. Затем она с трудом слезла на землю.
Макс кинулся вперед, чтобы поцеловать ее перепачканную щеку, но Александра добралась до дочери первой. Разразившись подобающим случаю восторгом, она крепко прижала Тэш к себе.
— Ты была просто бесподобна, дорогая! Мы с Беном и Антоном стояли на крыше джипа Паскаля и в бинокль Люсьена наблюдали за тобой. О, Макс, дорогой, сходи посмотри, не объявили ли еще результаты Тэш. Антон говорит…
Тэш поймала взгляд Макса поверх плеча матери.
— Я люблю тебя, — сказал он одними губами.
Она была в таком возбуждении, чувствовала настолько огромную, непреодолимую любовь ко всем, что улыбнулась и ответила:
— Я тоже.
Правда, тут же об этом пожалела.
Тэш не помнила, когда в последний раз была так счастлива. Она знала, что не выиграет: у них слишком много времени ушло на проход трассы, к тому же Хуго лидировал с большим отрывом, но ее великая победа была в другом.
Она повернулась к Снобу, который выглядел обиженным, так как его никто не поздравлял, и поцеловала его в розовый нос.
Конь недовольно отодвинулся, как маленький мальчик, которого поцеловала престарелая тетушка. Его огромные фиолетово-карие глаза, напоминающие анютины глазки, погруженные в кофе, смягчились. Тэш могла поклясться, что он подмигнул наезднице.
— Ой, слушай, — Александра вздернула голову и сразу же перестала говорить, сосредоточившись на сообщениях репродукторов. — Кажется, у Хуго проблемы.
Лошадь Хуго только мельком взглянула на препятствие «L'Etang de Moulin»[66] и решила, что лучше направиться к швейцарской границе.
Приглушенно ругаясь, Хуго развернул ее обратно к препятствию.
Оно представляло собой невысокий барьер в виде перевернутой лодки, но быстро несущийся мельничный ручей был как красная тряпка для нервной перепуганной лошади. Ручей был прозрачным, неглубоким и с безопасным дном, но при прыжке лошадь прямиком окажется в нем, не успев сначала попробовать глубину.
В обжигающем солнечном свете вода сверкала серебром. Лошадь приблизилась к ручью медленно, как десятитонный танк, взбирающийся на холм, и упрямо остановилась как вкопанная в нескольких метрах от него.
Хуго понукал ее и подгонял, щелкал языком и подбадривал и наконец закричал:
— Прыгай, глупая сука!
Но лошадь не двигалась. Хуго содрогнулся от пронзившего его воспоминания. Он надеялся, что история не повторится. Неужели он опять проиграет?
Еще один отказ, и их снимут с соревнований. Хуго со злостью решил, что ни за что не позволит глупой темпераментной кобыле выставить его на посмешище. Если она не поддается на уговоры, тогда ей придется подчиниться давлению.
Оказавшись в воде, лошадь поймет, что это не так уж страшно. Наоборот, она будет благодарна наезднику, почувствовав освежающую прохладу на своих горячих ногах и разгоряченном животе, шее и боках, пока она идет через ручей. Хуго видел много упрямых лошадей, которые были так же приятно удивлены, оказавшись в воде в жаркий день. И если правильно все рассчитать, это навсегда избавит кобылу от страха.
