Джин Дейл - Чудеса Лас-Вегаса
— Ну, такое случается. Обычно, когда парень невнимателен. Интересно, о чем думал наш ковбой?
Действуя одной здоровой рукой и не переставая ругаться себе под нос, Зейн сорвал седло со Скаута и швырнул его на кучу сена у стены. Гнедой жеребец оглянулся, и Зейн готов был поклясться: если лошадь умеет хмуриться, то Скаут сделал именно это.
— Прости, приятель, — извинился Зейн, похлопывая Скаута по шее. — Я только что свалял дурака, но ты не виноват. Думаю, все видели, что это не твоя вина.
Коротышка, напарник Зейна, что-то хрюкнул, явно соглашаясь, затем разразился гневной тирадой.
— Конечно, ты сам был виноват, растяпа. Не представляю, о чем ты думал, но, черт побери… эй, минуточку! — Коротышка прислонился к крупу своего огромного вороного коня. — Я совсем забыл. Ты же теперь женатый человек. Вместо дела грезил о той малышке?
— А ты что решил? — огрызнулся Зейн.
— Я решил… — Коротышка задумался. — Пожалуй, если бы кто-нибудь сказал мне, что Зейн Фарли женится, не успев как следует познакомиться с девчонкой, я бы поставил все, что у меня есть, против этого! Проклятье, я бы даже продал своего коня. Не злись, задира.
— Да, наверное, я и сам бы сделал то же самое, — уныло согласился Зейн и завел коня в стойло, оберегая больную руку.
— Похоже, твоя малышка не успела подлечить тебе руку, — заметил наблюдательный Коротышка.
Зейн потер пульсирующий локоть.
— Я кое-что вспомнил…
Коротышка покопался в кармане джинсов.
— У меня вот есть таблетки… Зейн резко повернулся к приятелю и схватил маленький пакетик.
— Ты! Это ты дал мне вчера таблетки!
— Ну да, конечно. Тебе было больно. — Коротышка нахмурился. — И они помогли. Разве не помнишь?
— Вот именно. Я ничего не помню. Что это такое, черт побери?
Коротышка пожал плечами.
— Я точно не знаю. Дантист дал их мужу моей сестры, когда выдернул у него шесть зубов.
Зейн застонал. Должно быть, он спятил, если принял вчера эти таинственные таблетки. Зубной врач мужа сестры Коротышки и пара кружек пива — и он перевернул всю свою жизнь.
— Так как поживает твоя маленькая жена? — хитро спросил Коротышка.
— Она где-то здесь. — Перед соревнованиями Зейн заглянул в кассу и узнал, что Дара взяла билеты, но постарался не попадаться ей на глаза. — Э… насчет вчерашнего вечера…
— А в чем дело?
— Я смутно помню детали, — осторожно сказал Зейн. — Я пытался вспомнить… ну, например, кто из нас… я или Дара, я хочу спросить… кто из нас первым завел речь о свадьбе?
— Ты, — спокойно ответил Коротышка. — Насколько я помню, ты сказал, что спасаешь ее от плохого большого деда или что-то в этом роде. Она сказала, что ты очень мил, но не поддалась. Потом Слим дал ей четвертак, и она выиграла все монеты в автомате, и все решили, что это судьба… Послушай, Зейн, что-то ты плохо выглядишь. Может, сходишь к врачу?
Зейн стряхнул с плеча руку заботливого приятеля и направился к выходу. Он услышал самое главное и самое неприятное: его, а не Дару следует винить за всю эту чертовщину. И если он заманил ее в ловушку, то именно ему придется освобождать ее.
Единственный вопрос: как это сделать? Он не хотел обижать ее, не хотел, чтобы кто-нибудь другой ее обидел. Она казалась такой доверчивой, такой беззащитной… Погруженный в свои невеселые мысли, Зейн вышел из конюшни, и прежде чем успел понять, что происходит, Дара, словно вызванная его воображением, оказалась в его объятиях. Дара, его жена, женщина, которую он едва знал. Изумленный, он притянул ее к себе, уставился в сияющее лицо. Ее зеленые глаза сверкали, соблазнительные губы изгибались в улыбке.
— Это было потрясающе, — прошептала Дара, впиваясь пальцами в его плечо. — Я так гордилась тобой!
Приподнявшись на цыпочки, она робко коснулась губами его губ, и этот мимолетный поцелуй пронзил его тысячами иголок. Зейн еще не успел прийти в себя, как она уже выскользнула из его объятий и с надеждой спросила:
— Поужинаем в нашем номере? Надеюсь, ты не возражаешь? Надо убедить дедушку, заставить его понять.
И, не ожидая ответа, она упорхнула.
Ошеломленный, Зейн смотрел, как она подходит к деду и Слиму, поджидающим ее у ворот. Линнел хмурился. Слим сиял.
Дара оглянулась и помахала ему на прощание. День был солнечный, и она стояла словно в свете прожекторов, ее белокурые волосы сверкали.
Зейн легко провел пальцами по губам. Ему казалось, что он еще чувствует ее вкус… смешно, нелепо. Он должен бы думать о том, как безболезненно отпустить ее, черт побери. Но вместо этого он думал о…
Тихо выругавшись, он повернул в противоположную сторону.
Глава 5
Вечером троица свежеиспеченных родственников собралась в гостиничном номере Дары, и Зейн физически ощущал возникшее напряжение. Даре было явно не по себе, а ее дед выглядел мрачным и решительным.
Помнит ли Дара тот мимолетный поцелуй? — подумал Зейн. Вряд ли. И все же…
— Я позволил себе заказать ужин, — объявил Доналд Линнел. — Принесут с минуты на минуту. Надеюсь, никто не возражает.
А если и возражают, то этому старику глубоко наплевать, решил Зейн и, пожав плечами, спокойно сказал:
— Меня устраивает. В любом случае я пришел сюда не за едой.
Дара неуверенно улыбнулась ему.
— Я не знаю, смогу ли есть. Э… Зейн, спасибо за билеты. Я никогда раньше не видела родео, и мне очень понравилось.
Он просто не мог не улыбнуться в ответ.
— Ты понимала, что происходит?
— Слим был с нами и все объяснял. Какая же чудесная у нее улыбка, думал Зейн. Обворожительная. Обезоруживающая. И, похоже, Дара очень хочет угодить ему. Зейн почувствовал, как смягчается.
— Все?
Дара кивнула.
— Я так гордилась тобой, когда ты победил в первом виде, но… я… э… надеюсь, ты не очень сильно пострадал, когда… ну, ты понимаешь.
— Упустил быка? — подсказал Зейн, наслаждаясь ее замешательством. Он был смущен, когда это случилось, потом злился, но сейчас не нашел в себе ни сил, ни желания злиться. Ее робость казалась ему очаровательной. Ни при каких обстоятельствах он не стал бы оправдывать свой промах поврежденной рукой.
— Та лошадь наступила на тебя? — с тревогой спросила Дара.
— Да, но не беспокойся, мне не впервой. Стук в дверь возвестил о прибытии официанта с тележкой, накрытой белой салфеткой. Пока Дара следила за сервировкой ужина, Зейн отошел к окну и уставился на сверкающие огни ночного Лас-Вегаса.
До чего же вежливо они себя ведут, подумал он с возмущением. С виду и не скажешь, что у Дары с дедом разногласия. Наоборот, похоже, они в прекрасных отношениях. Скоро она объявит, что этот брак — ошибка, что они помирились, а от случайно подвернувшегося мужа она хочет одного: развода, который можно устроить так же быстро, как и брак.
