CurvyPragmatist - Reset
— Потому что Белоснежка разбила ей сердце? — спросил Генри.
— Да, но были и другие причины… — добавила Эмма, но решила не зацикливаться на враждебных отношениях Реджины с ее матерью. Она догадывалась, что и в браке Королева была несчастна, хотя никто никогда не поднимал эту тему.
— Так она делала все эти вещи, потому что страдала? — тихо спросил Генри, догадываясь, что имеет ввиду Эмма.
— Да, — подтвердила Эмма, — люди могут быть вредными по многим причинам, но я всегда считала, что зачастую это происходит или от страха, или от тоски и безысходства. А у Реджины было и то, и другое.
— Я до сих пор не понимаю, как могу ее любить и ненавидеть одновременно, — пожаловался Эмме Генри, протирая слезы.
— Я знаю, — призналась Эмма, — я чувствую то же самое.
— Ты любишь ее? — удивленно спросил Генри.
Эмма поторопилась ответить ему:
— Нет…я имею в виду, она мне нравится и не нравится одновременно.
— Я понимаю, почему она не нравится тебе, — смотрел Генри на Эмму, — но почему она тебе нравится?
— Потому, что она заботилась о тебе. Реджина дала тебе все то, чего не смогла дать я. Но она также превратила мою жизнь в ад с тех самых пор, как я приехала сюда. Она пыталась выгнать меня из города, она обвинила мою соседку в убийстве, она убила кое-кого, а еще она ударила меня по лицу.
— Она ударила тебя? — шокировано спросил Генри.
— Да, но я ударила ее в ответ, — улыбнулась Эмма, вспоминая тот момент, — она превратила мою работу в ад, она пыталась разлучить нас. Я действительно ненавидела ее, но.. — Эмма сделала паузу, глубоко вздохнув, — мне было больно признавать, но я знала, что она любила тебя больше всех на свете, больше, чем себя. Она дала тебе все. Генри… ты милый и отличный парень, и все это — заслуга Реджины. Я знаю, что она была строгой и что ты чувствовал себя с ней плохо, но поверь мне, Генри, когда ты станешь старше, ты обернёшься и поймешь, как тебе повезло.
Генри кивнул, и они оба молча сидели в машине, думая о своем. Наконец Генри заговорил:
— Я могу увидеть ее?
— Я не знаю, малыш… она дала чётко понять, что…
— Но она не может помешать мне, натыкаться на нее в городе, — хитро улыбнулся мальчик.
— Генри, есть еще кое-что, что ты должен знать, — тихо сказала Эмма.
— Реджина…ты ведь знаешь, что Реджина любит тебя, да? — Эмма улыбнулась, когда Генри застенчиво кивнул.
— В общем, она пьет зелье, чтобы… попытаться… забыть, как сильно тебя любит. Не тебя забыть, — быстро добавила Эмма, смотря на шокированное лицо Генри, — а притупить чувства. Просто позволь ей двигаться дальше.
Генри смотрел на нее с открытым ртом.
— То есть она пьет зелье, чтобы не любить меня?
— Я не знаю точные детали, но она пьет зелье, чтобы уменьшить свои чувства. Это было очень сложно для нее, ведь тебя не было в ее жизни последние пять месяцев, — сказала ему Эмма.
— Что будет, если она прекратит пить зелье? — спросил Генри.
— Я не знаю, — с грустью ответила Эмма, — я, правда, не знаю. Прости меня, Генри. Я просто хотела, чтобы ты знал, что Реджина…она любит тебя очень сильно. Не надо чувствовать себя отвергнутым ею, хорошо?
Генри кивнул:
— Так ты говоришь, я должен оставить ее в покое?
Эмма глубоко вдохнула.
— Я всего лишь говорю, что ей надо больше пространства, пусть она знает, что мы поддерживаем ее, но на какое-то время постарайся находиться подальше от нее.
Глава 12
Один из кабинетов в мэрии был сделан под конференц-зал. Вместо одного большого стола и стульев, стоящих перед ним, во время правления Реджины как мэра, теперь было много столов, выдвинутых в большой круг. Вокруг стола сидели Мэри-Маргарет и Дэвид, как полу-назначенные руководители, старшая Лукас, Руби, затем следовали Лерой, Марко, а затем Арчи, как нынешний мэр Сторибрука. Было еще три стула вокруг стола: один был зарезервирован для Реджины, другой для Эммы, а третий стул для любого посетителя.
Все уже сидели, когда Эмма вошла в кабинет.
— Простите, — принеся свои извинения, Эмма села на свое назначенное место за столом.
Мэри-Маргарет улыбнулась Эмме, когда та начала говорить
— Спасибо всем, что пришли. Во-первых у нас потрясающие новости. Реджина удочерила ребенка, пятимесячную малышку по имени Грейс. Я знаю, что для некоторых это может быть шоком, но я попрошу сейчас вас отложить все разногласия и… — она посмотрела вокруг стола, — почему никто не удивлен?
— Я в шоке! — заявила Руби.
Мэри-Маргарет махнула рукой.
— Почему никто кроме Руби, не выглядит шокированным? Что происходит?
Эмма посмотрела вокруг стола и заметила, что все пытаются избежать взгляда Мэри-Маргарет, делая вид, что разглядывают комнату или делают ненужные заметки в блокноте
— Арчи? — посмотрела с поднятой бровью Мэри-Маргарет на мужчину — что ты об этом знаешь?
— Конфиденциальность между врачом и пациентом, — пожал виновато плечами Арчи.
— Я не прошу нарушать тебя врачебные тайны, — произнесла Мэри-Маргарет, — я спрашиваю у тебя, знаешь ли ты о ребенке?
— Да, знаю, — Арчи попытался казаться уверенным в себе, но у него это не получилось
— До или после того, как малышка появилась в городе? — встряла в разговор Эмма
— До! — Арчи опустил голову
— О, Боже!! — выкрикнула Эмма, — это ты предложил ей удочерить, не так ли?
Арчи выглядел растерянным и шокированным, и протянул руки, защищаясь от блондинки, но это только подтверждало ее предположение
— Ты сделал это!
— Нет, — спокойно ответил Арчи, — я просто предположил, что она еще может найти свой счастливый конец, и тогда она удочерила малышку.
Марко отчаянно хотел разрядить обстановку с целью помочь своему другу и произнес:
— Она действительно очень красивая!
Все вокруг стола обратился к плотнику, и он сразу же понял, что сказал лишнее.
— Ты видел ребенка? — воскликнула Руби
— Да, я сделал ей кроватку, — пробормотал Марко, глядя в блокнот
— Мне тогда, наверное, тоже стоит сказать, — пробормотал Лерой, — я вроде бы…как украшал ее комнату…на прошлой неделе
— Ты делал что? — закричал Дэвид, — почему ты ничего не сказал?
— Я думал, что вы все знаете, — утверждал Лерой
— Ты работал на Злую Королеву? — удивленно смотрела Бабушка на Лероя
— Она заплатила мне неплохие деньги, а еще испекла мне пирог, — пожал плечами Лерой
— Мне она сделала вишневый пирог, — кивнул Марко
— А мне лимонный, у него еще такое шикарное французское название, — обратился Лерой к старику
