Нэн Райан - Любовь в эфире
С каждым часом и с каждым днем программа “Салливан — Кэй” делалась все изощреннее.
Но как бы потрясены были слушатели, окажись они в крохотной студии после того, как часы пробили десять. Салливан мигом утрачивал все свое обаяние, резко вставал и, бросив сквозь зубы “до завтра”, уходил к себе в кабинет.
С каждым днем он становился все холоднее, все враждебнее, и Кэй начала терять всякое терпение. Однажды она трижды или четырежды за день столкнулась с Салливаном в коридоре, и всякий раз он обдавал ее буквально арктическим холодом.
Кэй все это уже надоело до чертиков. Она пулей пролетела по длинному коридору, постучалась в кабинет и, не ожидая ответа, распахнула дверь.
— Салливан Уорд, мне надо…
— Прошу прощения, но, как видите, я занят, — бросил он, не поднимаясь с места.
И действительно, напротив хозяина кабинета сидела, явно смущенная ее вторжением Дженел Дэвис. На коленях у нее лежал стенографический блокнот.
— Дженел, — ласково заговорила Кэй, — мне бы надо перекинуться с Салливаном парой слов.
— Вы что, совсем вести себя разучились? — Салливан посмотрел на нее в упор. Но, увидев, что Дженел неуверенно поднимается со стула, повелительно бросил:
— Останьтесь!
— Это вы не умеете себя вести, и мне это надоело! — Кэй метнула яростный взгляд на кипящего от гнева Салливана.
— Я, пожалуй, все же пойду. — Дженел направилась к двери.
— А я говорю, останьтесь! — прорычал Салливан своему секретарю.
— Идите, идите. — Кэй радужно улыбнулась и проводила Дженел до двери.
Салливан вскочил, чуть не задохнувшись от возмущения.
— А вы сидите, — повернулась к нему Кэй, и под ее повелительным взглядом Уорд медленно опустился на место. — Вот так-то лучше! — Она села на стол и перебросила ногу на ногу. — Нам наконец надо поговорить.
Кэй глубоко вздохнула. Впрочем, Салливан и сам немного поутих, стоило его взгляду скользнуть вниз. Чувствуя, что юбка задралась, обнажив колени, Кэй не предприняла ни малейшей попытки одернуть ее. Нет, она не позволит смутить себя!
— Салливан, я знаю, что вы не жаждали моего возвращения, и могу понять почему. Вы разозлились на меня за то, что я тогда сбежала от вас. Вы сочли меня самонадеянной и тщеславной девчонкой. Возможно, так оно и было. Но если бы…
— Все нормально, — холодно перебил ее Салливан и закурил. — Вы использовали меня в качестве подножки, чтобы подняться на очередную ступеньку. Ну и хорошо, я не в обиде. Ваша-то тут какая вина? Если тридцатилетний мужчина позволяет девице два года морочить себе голову, тем хуже для него.
— Сал, ну что вы такое говорите? Все было совсем не так…
— Именно так, Кэй. Вопреки всякому здравому смыслу я взял вас, смышленую и способную семнадцатилетнюю девчонку, на работу. Впрочем, в этом, может, ничего дурного и не было. Но я позволил вам отравить себе кровь. Я хотел вас. — Салливан вскочил на ноги и резко оттолкнул стул. — Да, я хотел вас так мучительно, что сходил с ума. “Осел, — говорил я себе, — ведь она еще ребенок, и ты никогда не простишь себе, если…”
— Сал… — потянулась к нему Кэй, но Уорд резко перехватил ее руку.
— К черту! Я не хочу, чтобы вы прикасались ко мне, неужели непонятно? Может, расставим точки над i? Я нарушил правила. Я затащил вас в постель и за это приношу извинения. Но ведь и вы, милочка, не вполне безгрешны, не правда ли? Вы бросили меня, даже не попрощавшись.
— О Сал! — Кэй едва не плакала. — Мне так стыдно, но…
— Ясно, ясно, — раздраженно перебил он. — У вас не было выбора. Знаете, я что-то устал от воспоминаний. А у меня еще дел полно, так что если не возражаете…
— Вижу, вы даже выслушать меня не хотите, — обреченно прошептала Кэй. — Ладно, молчу. Но можете сделать мне одолжение?
— Да? — невозмутимо спросил Салливан, хотя от ее умоляющего взгляда у него разрывалось сердце.
— Давайте оставим прошлое позади, а? Мне хотелось, чтобы вы стали другом, а если это не возможно, то хотя бы перестаньте смотреть на меня волком. Или я прошу слишком многого?
— Ничуть. — Салливан готов был луну ей с неба достать, если бы Кэй полюбила его так, как он любит ее. — Вы правы, все это время я вел себя как последний кретин. Извините меня. Ничего не поделаешь, прошлое умерло, и мы должны общаться как два взрослых, разумных человека. Ну как, прощаете?
— Разумеется, вы же сами знаете, что вам я готова отпустить любой грех.
— Славная вы малышка, Кэй! — уже миролюбиво, но с грустью улыбнулся Салливан.
— Да нет, малышки, которую вы некогда знали, больше нет. Я — женщина.
— Поправка принимается.
Наступила осень. Кэй Кларк давно уже хотела съездить в горы полюбоваться великолепными красками уходящего лета. И когда Салливан сказал, что ей, Джеффу и ему предстоит вести прямой эфир аж со строительной площадки в одном славном горном местечке, Кэй пришла в полный восторг.
День выдался на редкость ясный. Она сидела в машине между Джеффом и Салливаном, настроение было превосходное. Сегодня Кэй была, как никогда, рада тому, что вернулась в родные края.
— Как вашим родителям Флорида? — поинтересовался Джефф, отхлебывая кофе из термоса. — Маме нравится, а папа скучает по Колорадо, — ответила Кэй, не отрывая глаз от окна. — Думаю, если бы они не продали дом здесь, папа бы наверняка вернулся.
— Ничего подобного! — решительно заявил Джефф.
— Это еще почему? — удивленно посмотрела на него Кэй.
— Да вы же сами только что сказали, маме нравится во Флориде. А разве женщины в конце концов не добиваются своего?
— Вот именно. — И Салливан извлек из пачки очередную сигарету.
— Дай-ка огонька, Джефф.
Приятель, рассеянно вертевший в пальцах коробок спичек, перебросил его Салливану и лукаво прищурился:
— Между прочим, куда это ты подевал свою золотую зажигалку? Неужели потерял?
— Да, давно, — бесстрастно ответил Уорд, возвращая спички.
Передача с места закладки новых особняков в отдаленном лесистом районе прошла удачно. Трое ведущих, устроившихся в небольшой студии на колесах, привлекли много любопытствующих. Агенты по продаже недвижимости были в полном восторге. Во время репортажа было подписано несколько новых контрактов на покупку жилья.
В последнее время Салливан заметно переменился к ней, и Кэй вздохнула посвободнее. Да и остальные сотрудники “Кью-102 тоже. Кажется, решила Кэй, он действительно поставил крест на прошлом и теперь был похож на того Уорда, которого она когда-то знала, — добродушного, остроумного, терпеливого. Напряженность между ними исчезла, и Кэй часто забегала к Салливану поделиться новыми идеями, точь-в-точь как тогда, когда была дебютанткой с горящими глазами, которой не терпится услышать похвалу из уст мудрого учителя. Он всегда умел слушать и всегда был готов помочь.
