Бонни Дж. Перри - Голая суть
Он все запланировал заранее. Запланировал великолепнейшим образом, до того самого мгновения, когда он сделает свой ход и рискнет поцеловать ее.
Грузовик сделал широкий поворот, и Логан вынужден был тотчас же нажать на тормоз, ибо перед носом у него очутился замерший желтый жучок-«фольксваген». Он нахмурился, увидев, что перед ним стоят еще четыре машины.
— Откуда они взялись? — спросил он.
— Понятия не имею.
— Для четверга рановато. — Он бросил взгляд через зеркало заднего обзора. И у него сразу же отвисла челюсть, когда он увидел вереницу машин, пристроившуюся ему в хвост. Он так восторгался собой и придуманными им романтическими планами, что ему даже в голову не пришло проследить за ситуацией на дороге.
— Похоже, публика сегодня встала рано, — показала она на заднее окошко.
Смотреть было незачем. Он уже понял, что случилось самое худшее.
— За нами машин девять или десять.
— Одиннадцать, — уточнил он. — Я никогда не видел столько машин на этой дороге, за исключением…
— «Октоберфеста»? — В тембре ее голоса прозвучала неприкрытая радость.
В голове настало просветление, словно во время Второго пришествия. «Понял, дурень, почему она выбрала Огасту?» Она-то помнила, что в начале октября у немцев празднуется сбор винограда.
А он-то думал, что они остановятся в Дифайенсе и выпьют в тишине по стакану яблочного сока. Как же, в тишине, черт бы их всех побрал! Да все эти виноградные места будут кишмя кишеть продавцами и покупателями! И он скрючился на сиденьи. Его беспокоило, что он наткнется на родичей из племени Осаге. А что такое несколько родственников по сравнению с сотнями чужаков?
Продвигаться вперед можно было только ползком.
«Будь снисходителен, человек из племени Осаге. Она побила тебя в игре по выбранным тобою правилам».
— О, женщина, как ты хитра и изобретательна!
— Лишь в силу необходимости.
— Сидя на своем месте, я вижу, что у тебя эти качества отточены до совершенства.
— У тебя свой план, у меня свой. «Октоберфест» в мой план вписывается прекрасно.
— А конкретно, Скай, каковы твои планы?
— Зависит от многого.
— От чего?
— От вас, мистер Вулф, и от того, как вы будете себя вести.
— Обещаю, что буду хорошим. Хорошим-прехорошим.
— Вот этого-то я и боюсь.
— Не надо. Ты слишком хорошо меня знаешь, чтобы бояться.
— Раз уж мы заговорили о страхе, то вот это зрелище напугает кого угодно. — И она указала на очередь машин, выстроившихся у поворота.
— Там ждет своей очереди на парковку машин двадцать, — заметил он.
— Представь себе, как будет это место выглядеть к полудню.
Прощай, поздний обед в «Мальмезоне». Он перевел автоматическую коробку передач на малые обороты. Он до того сосредоточился на плане проведения «медового месяца», что позабыл, что такое октябрь в этих местах штата Миссури. Будут играть немецкие оркестры, а в ларьках на тротуарах станут торговать традиционной немецкой едой. А у виноделов все будет открыто для посетителей и дегустаций.
У всех виноделов, кроме одного. Он вздохнул с облегчением. Во владениях Си-Си Маккензи не будет никого. Он сдал свои виноградники в аренду… как же его фамилия? Начинается на «ш»…
Логан попытался представить себе страницу местной телефонной книги, где шли фамилии на «ш», начинающуюся с Шефера и кончающуюся Швинке.
В голове у него все завертелось. Да как же его фамилия? Шольмайер? Нет. Шольтен? Нет. Шоновер? Да, верно. Герман Шоновер.
— А мистер Шоновер все еще арендует виноградники? — невинно спросил он.
— Ага. Приглядывает за домом и следит за тем, чтобы винный погреб был полон.
— Как ты думаешь, Шоновер сегодня будет на виноградниках?
— Обязательно, — промурлыкала она, как тот самый знаменитый кот, который съел канарейку.
Блеск. Прощай, уединение. Они так и не останутся одни, потому что Шоновер везде будет бегать и опекать Скайлер на каждом шагу. Потому что Шоновер боготворил Скайлер и бегал за ней по пятам, словно ангел-хранитель.
— Ну и планчик же ты придумала за один миг, Скай.
— У тебя свой план, у меня свой.
Он бы откровенно расхохотался, только его план завоевать Скайлер вновь был абсолютно серьезен. Что ж, придется внести кое-какие коррективы. В конце концов, они проведут вместе целую неделю. У Логана на сердце полегчало. Не будет же Шоновер торчать там все время.
Скай неотрывно смотрела в окошко, словно любовалась осенним пейзажем.
— Мне следовало бы заранее позвонить мистеру Шоноверу и предупредить его о нашем приезде, но не было времени.
Головка у нее дернулась, а на лице появилось удивленное выражение.
— Как же тебе удалось запомнить его фамилию?
— Я никогда ничего не забываю.
«Ничего, за исключением октябрьского праздника».
— Все еще хочешь остановиться и попить яблочного сока?
— Почему бы и нет? Мы же не собираемся в таком потоке ставить рекорды скорости.
И он повернул направо.
Она сложила губки бантиком и невинно поглядела на него.
Как мог он не отреагировать на этот взгляд?
Расхохотались они одновременно.
Он позабыл, как она умеет превращать неудачу в радость. Ему этого не доставало. Ее ему не доставало еще больше.
Они остановились у второй вывески, возвещавшей о наличии яблочного сока. Припарковав грузовик, они прошли четыре квартала, пока не очутились у брезентового навеса. Пили они медленно, а потом пошли назад к грузовику, таща каждый по галлону сока.
— Ты уверена, что мы приобрели достаточно? — поддразнивал он ее, поднимая второй галлон прежде, чем засунуть его за сиденье.
— Если нет, мы сможем подъехать сюда завтра. Конечно, добираться придется почти весь день. — Смеясь, она открыла дверцу и залезла в кабину.
Ветер нес с собой нежный запах яблок. Ничто на свете не пахнет лучше только что отжатого яблочного сока. Когда Логан залез в грузовик, он ощутил исходящий от Скай напоенный солнцем аромат. Губы у нее чуть приоткрылись, и, даже сидя за рулем, он мог разглядеть около рта сверкающие капельки сока. Глотнув, он бессознательно облизнул собственные губы, желая вновь ощутить вкус нежнейшего нектара. Не тут-то было! В рот попала одна лишь несомая ветром пыль. Он включил зажигание и запустил мотор.
Всего за сорок пять минут им удалось втиснуться в поток быстро движущихся машин и взять направление на Огасту. Потом они сошли с узкой дороги, избавившись от попутчиков, и двинулись вдоль северного берега реки Миссури.
И тут они увидели Огасту.
Белые фанерные и настоящие деревянные дома стояли по обе стороны дороги, некоторые окрашены в цвет лесной зелени, другие аккуратно обведены ярко-красным, голубым или желтым. Дома, пусть даже они находились у подножия нагорья Озарк, оставались по облику упрямо-немецкими. Если память ему не изменяет, тут уже жили пять поколений немцев.
