Мария Лебедева - Туфельки от «Ле Монти»
— Эк хватил! — засмеялся Никита. — Ну какой из тебя паж? Скорее, министр бальных танцев. А паж у нас свой имеется, четырех лет от роду, у бабушки сейчас обретается.
До метро провожали Петра все вместе: Никита, Ирина и Макс. Никита чувствовал, что друг и невеста прониклись взаимной симпатией, и это очень радовало его. Неделю назад он представил будущую жену своим родителям, которые устроили по этому случаю торжественный прием и позвали даже тетю Нину, сестру матери, с мужем, ибо мать была в таком шоке от предыдущей невестки, что боялась, как она объяснила, «необъективности своего взгляда».
В тот вечер Ирина очаровала будущих родственников не только внешней привлекательностью и открытой улыбкой, но и своей приветливостью, безукоризненным тактом, и, конечно же, невооруженным глазом было видно, что она обожает Никиту. Родители и тетя Нина с дядей Колей были сражены наповал и смирились даже с наличием у такой молоденькой девочки, замужем ни разу не побывавшей, четырехлетнего ребенка.
— Мила, очень мила, — говорила Никите мать на следующий день по телефону, — и отцу понравилась, и Нине с Николаем. Ну, дай-то Бог, сынок, ты так натерпелся от своей мымры... Кстати, — встревожилась вдруг она, — о гадюке этой так ничего и не слышно?
Мать, говоря об Алле, каждый раз называла ее каким-нибудь новым ругательным словом, виртуозно ни разу не повторяясь, но Никита, естественно, сразу понимал, о ком речь.
— Да нет, ма, успокойся, — бодро ответил он. — Тишина. Нашла себе, наверное, какого-нибудь хахаля...
Действительно, с тех пор как Никита остался без машины, Алла исчезла с его горизонта, и вот уже месяцев восемь он ничего не слышал о ней и не знал, где она и что с ней происходит. И благодарил Бога. Он бы и совсем забыл о ее существовании, если бы мать время от времени не возвращалась к болезненному вопросу потери бабушкиной квартиры — этого она простить никак не могла.
Никита рассказывал Ирине про своих жен: о первой — ласково и с тихой грустью, о второй — распаляясь и приходя в неистовство. Но со временем злиться он стал на самого себя. Только себя обвинял он в этом необдуманном шаге и все не мог понять, где же действительно, как говорила мать, были его глаза и мозги, когда он женился на ней.
— Знаешь, — говорил он Ирине, — наверное, на меня какое-то помрачение ума нашло, ей-богу.
Ирина ревновала Никиту к его прошлому, особенно к Татьяне, с которой он наверняка был по-своему счастлив, к тому, что кто-то до нее, Ирины, заботился о нем, готовил ему еду, стирал белье.
— Да ты тогда еще под стол пешком ходила, — смеялся Никита. — Или в лучшем случае была членом пионерской организации.
Ирине казалось странным, что вот ведь, правда, она училась еще в пятом-шестом классе и посещала кружок вязания, а Никита в то время был взрослым женатым человеком и мог бы уже тогда иметь ребенка.
Брак же Никиты с длинноногой манекенщицей из Дома моделей был для Ирины загадкой, так это было не похоже на ее Никиту, того, каким она его знала, серьезного, вдумчивого человека.
— Но о чем же вы с ней разговаривали? — удивлялась она.
— Ну, ты не забывай, она все-таки университет заканчивала, — возражал Никита и задумывался. — Впрочем... Черт его знает, о чем мы говорили... Не помню... Да, наверное, ни о чем.
Ирина сначала не могла поверить в то, что разгром квартиры и угон машины были подстроены бывшей женой Никиты. Она привыкла видеть в людях прежде всего хорошее, подлость и жестокость ужасали ее чрезвычайно, но она доверяла Никите, его опыту и знанию людей, и, если он считал, что Алла могла все это сделать и сделала — что ж, ему, конечно, виднее. И образ монстра в обличье манекенщицы вставал перед нею грозно и отчетливо.
Ирина думала о том, как повел бы себя Игорь, отец Антона, если бы на ее месте оказалась Алла. Игорь был однокурсником Ирины, на первом курсе они дружили, потом дружба плавно перешла в любовные отношения. Когда в конце третьего курса Ирина обнаружила, что беременна, они твердо решили пожениться и перевестись на вечернее отделение, о чем поставили в известность и родителей Игоря, и мать Ирины. Родители Игоря были категорически против, считая, что им надо нормально закончить учебу и детей заводить рано, а следует как-то определиться в жизни. Мать Ирины, Юлия Михайловна, была в большой растерянности и тревоге. Она сама вырастила дочь без мужа и не хотела такой же судьбы для своей единственной дочери.
Но в итоге кончилось все именно тем, чего так боялась Юлия Михайловна: дочь стала матерью-одиночкой, а Игорь после окончания института женился на племяннице какого-то посла и получил работу за рубежом. Сына своего он ни разу не пожелал увидеть. Так в первый раз в своей жизни Ирина напрямую столкнулась с предательством, трусостью и подлостью. Если бы не поддержка матери, и моральная и материальная, она не представляла, как смогла бы не то что закончить институт, но и вообще выжить вместе с ребенком. В институте ей пошли навстречу и разрешили, в виде исключения, свободное посещение, и она была рада, что может теперь почти не встречаться с Игорем. А тот и сам как мог избегал ее, видимо, опасаясь возможных сцен с выяснением отношений и обвинениями в свой адрес. Но Ирина и не собиралась устраивать никаких сцен, она считала, что, если уж уместно говорить о чьей-то вине, то в появлении на свет ребенка виноваты они оба, и она несет свою долю ответственности, а Игорь... «Бог ему судья», — коротко сказала бабушка, и эти бабушкины слова запали ей в душу и окончательно определили ее отношение к отцу ребенка. Ирине и в голову не приходило, например, требовать у него денег на содержание младенца или вообще как-то мешать его спокойному и беззаботному существованию. Когда она узнала, что он собирается жениться, то поняла: это, скорее всего, ступенька в его карьере, но к тому моменту была уже спокойна и даже радовалась, что не связала по глупости судьбу с таким человеком.
Юлия Михайловна преподавала в техникуме математику, и, чтобы содержать дочь с внуком и дать Ирине возможность закончить институт, ей приходилось для приработка брать учеников, которые каждое воскресенье по очереди толклись в их тесном жилище. И Ирине ничего не оставалось, как на выходные дни уезжать с ребенком к бабушке. Бабушка жила в одиночестве в однокомнатной квартире в Марьиной Роще, съезжаться с дочерью и внучкой не желала, боясь, что те порушат старческий уклад ее жизни, которым она очень дорожила, а чтобы квартира не пропала, прописала к себе Ирину.
И после смерти бабушки Ирина очутилась в этой квартире в Марьиной Роще, где жила сначала вдвоем с Антошкой и где они так счастливы были теперь с Никитой.
