Анна Дженджера - Родственные души (СИ)
– Тише, детка, скоро будет получше. Просто у тебя там... слишком узко для моего друга, – шептал мне на ушко Ник. – Ты такая сладкая, Лив. Я никак не могу насладиться тобой.
Я издала громкий стон, когда он ускорил темп и стал входить глубже. Мои ногти впивались в его руки, а он стонал мне прямо в губы, целуясь со мной. Сейчас мы были одним целым. Две родственные души, нашедшие своё пристанище в... друг друге. Он снова ускорил темп, а я выгнулась ему навстречу, кусая свою губу так сильно, что, кажется, почувствовала боль. Он расцепил наши руки и запустил одну руку мне в волосы, а вторую заставил блуждать по моему телу, то сжимая грудь, то помогая моим ягодицам подстроиться под его темп. Ник прижался своим лбом к моему.
– Кусать их могу только я. Аккуратно и нежно. И жалеть... тоже только я, – задыхаясь, шептал он мне, принимаясь за мои губы с новой силой. Он снова задвигался быстрее, и я просто кричала от удовольствия, царапая ему спину своими ноготками. Мы были почти на пределе.
– Да... Ник. Боже! – вырвалось из моего пересохшего горла.
Я чувствовала, как он медленно выходит и снова резко входит, заставляя меня прикрывать глаза от наслаждения.
– Я только твой, Оливия... только твой, слышишь? – шептал он мне на ушко.
Его слова действовали на меня одуряюще. Мы чувствовали, что финал близко. И я, чтобы усилить его возбуждение, взяла его руку и засунула средний палец себе в рот. И это подействовало – он издал просто животный стон. Ещё пара буйных толчков внутри меня – и мы вместе кончили. Поток расплавленного меда унёс нас на седьмое небо. Ник свалился на меня, уткнувшись в мою шею. Он обжигал её своим горячим и частым дыханием. Я дышала так же. Пару минут мы молчали, восстанавливая своё лихорадочное дыхание. Парень наконец слез с меня и лёг рядом, притягивая меня к себе. Липкие, но безумно счастливые. Глупые улыбки не сползали с наших губ. Словно мы вновь вернулись в детство, получая неземное наслаждение от того, что в очередной раз нашкодили. Нарушили бесконечную вереницу запретов наших матерей. Только сейчас мы были уже совсем не детьми и совершили нечто другое, чем стащили из кухни шоколадный торт.
– Это был самый лучший секс в моей жизни, – прошептала я, утыкаясь лицом в его ямку на шее, тем самым вдыхая истинный аромат его кожи.
Ник несколько минут молчал, видимо размышляя над тем, что только что произошло. И, возможно, о том, как мы могли такое допустить. Но потом всё же ответил слегка охрипшим голосом:
– Лив... Ты самое лучшее в моей жизни.
Я также долго молчала, переваривая случившееся. Наше дыхание постепенно выравнивалось, а затуманенный алкоголем рассудок прояснялся.
– Мы всё испортили, да, Ник? – прошептала я в полумрак комнаты.
– Возможно. – Он слегка приподнялся, разворачиваясь ко мне лицом. – Но я никогда не посмею пожалеть об этом, – добавил парень, нежно убирая с моей щеки прилипший локон.
– Что теперь с нами будет? – только и смогла вымолвить я.
Ответа не последовало. Видимо, Ник задавался тем же вопросом. К нам медленно подступали сомнения и страхи завтрашнего дня, словно протягивая навстречу свои устрашающие лапы. Вдруг его губы осторожно коснулись моих. Я слегка вздрогнула, оторопев от неожиданности, но потом открылась, позволяя себе окунуться в эту бездну удовольствия. Этот поцелуй был самым лучшим сочетанием мягкости его губ и отчаяния нашей ситуации. Он был красноречивее слов. И дарил мне пусть и маленькую, но всё же надежду на то, что он не оставит меня.
Несмотря на насыщенный день и утомительную, но жутко счастливую ночь, сон потихоньку подбирался к нам. Я зевнула и легла на сильную грудь Ника.
– Засыпай, малышка. Что, я тебя по-настоящему утомил за сегодня, верно? – тихо усмехнулся парень. – Засыпай, а завтра будем решать, что с нами делать.
Его слова успокоили меня. А когда его рука плавно заскользила по моей спине и остановилась, покоясь внизу поясницы, я окончательно расслабилась. И мы заснули обнажёнными и в одной постели, сплетаясь воедино... Лучшие и теперь уже, наверное, бывшие друзья.
Глава 7. Навязчивая совесть.
***
Утро было холодным. Ночной прохладный воздух, что лился через открытые нараспашку окна и остужал разгорячённые тела, теперь превратился в пронзительный сквозняк. Я поёжилась. А тот, кто всю ночь меня грел, по-видимому, уже летел обратно в Лондон. Я медленно открыла тяжеленные веки. Зажмурившись от яркого солнечного света, тут же огляделась вокруг. Мои мокрые вещи вперемешку с его теперь больше напоминали лужицу из дорогих тканей. Я с трудом поднялась с кровати и обнаружила, как всё-таки ужасно болит всё моё тело. Смутно начинаю прокручивать в памяти весь вчерашний день: утренний шоппинг с Бекки, клубные пляски до упада, ночной заплыв и... крышесносящий секс с моим лучшим другом. Я печально вздохнула, закрывая руками лицо. Что же ты натворила, Мэтьюз?
Я попыталась переключить свои мысли на что-то другое, например, как наконец избавиться от этой жуткой головной боли. Подойдя к окну, я плотно задвинула шторы. Так-то лучше. Затем я решила взглянуть на себя в зеркало. Зря, это было зря. Я с ужасом смотрела на измотанную брюнетку в зеркале: спутанные волосы были дико взъерошены, косметика после ночного заплыва была практически стёрта, а круги под глазами выдавали меня с потрохами. Губы... Боже мой! Они жутко распухли от вчерашних укусов, а на нижней губе даже красовались маленькие ранки. Наверное, это моих зуб дело. Я вспомнила, как он резко входил в меня, и тело сразу же бросило в жар. Быстро плеснув в лицо холодной воды, я ощутила свежесть. Сил на душ не было, и я, отложив его на потом, плюхнулась обратно в кровать. Но тут же мучительно застонала, чувствуя родной запах на своих простынях. Господи, почему же я совсем не жалею? Ведь наверняка Ник теперь будет меня избегать или вовсе прекратит наше общение, как и со всеми девушками, с которыми он спал. "Но я ведь не все", – мысленно оправдывала я себя. "Теперь уже точно как и все!" – упрекала меня моя совесть. Внутри меня, кажется, происходила война. К горлу подкатил ком. Я не хочу его терять.
