Шэрон Крум - Стильные штучки Джейн Спринг
Но они ошиблись. Джейн было всего три года, когда ее мама попала под машину. Пентагон выразил вдовцу соболезнование, жены военных прислали цветы. Генерал пришел домой и сказал, что мама уже никогда не вернется. Больше разговоров о погибшей матери в доме не велось.
«Ты почистила зубы?»
«Так точно, сэр, почистила».
«Домашнее задание сделано?»
«Сделано, сэр. Разрешите идти?»
«Очень хорошо. Можешь идти спать».
«Спокойной ноги, сэр».
Эдвард Спринг считал, что его жена слишком баловала детей, зато теперь, когда он взял все в свои руки, жизнь начнет налаживаться. Во-первых, малыши будут звать его «сэр». Теперь, когда они подросли (Джейн исполнилось три года, Чарли четыре, Эдварду шесть), обращение «папа» должно исчезнуть из их языка.
Проверка спальни проходила по субботам. Генерал доставал монетку и бросал ее на кровать: если денежка не подпрыгивала, постель следовало перестелить. Дети Спринга мылись только холодной водой: генерал полагал, что трудности укрепляют характер. За обедом он рассказывал отпрыскам о знаменитых американских генералах или экзаменовал их по истории США. Один неверный ответ — и ты уже отжимаешься, лежа на кухонном полу. Никто не мог выйти из-за стола, пока полностью не съест свою порцию. Еду они готовили сообща: нужно учиться работать в коллективе. Если наказывали одного, то попадало и всем остальным: нужно развивать в детях чувство локтя. Дети генерала Спринга были маленькими солдатами. Уходя вечером спать, они отдавали отцу честь.
Уважение. Ответственность. Дисциплина. Генерал воспитывал в них те качества, которые считал необходимыми каждому приличному человеку. «Штатские, — говорил он, — не обладают этими достоинствами, а потому доверять им нельзя. Они достойны презрения». Джейн никогда с ними не общалась: семья генерала Спринга всегда жила на военных базах, — но парочку штатских все-таки видела, они показались ей вполне приличными людьми. Однако генерал предупреждал дочь: «Не дай им себя обмануть! Штатские не уважают старших, не уважают власть, не уважают даже собственных родителей». Он уверял, что ему приходилось видеть детей, которые не только спорили со своими родителями, но даже называли их по имени.
«Неужели? — думала Джейн. — Сколько же отжиманий им за это пришлось делать?»
Джейн росла как мальчишка. Генерал учил всех троих детей одному и тому же — охотиться, ловить рыбу, заряжать ружье и стрелять. Джейн была прекрасной ученицей. Она поймала своего первого окуня в три года, убила первого зайца в шесть лет, а оленя — в восемь. Генерал даже сказал, что она стреляет лучше Эдварда— младшего (после этого замечания пристыженный старший брат всю зиму упражнялся в стрельбе).
Генерал видел, что у его дочери имеются все задатки первоклассного солдата. Однако он твердо знал, что военнослужащий — мужская профессия. Женщин не должно быть в армии: это пагубно влияет на нравственность. Да, американская армия уже давно принимает женщин в свои ряды («Политкорректные недоумки», — рычал генерал), но его дочери там не будет. Это приказ. Обсуждению не подлежит.
Естественно, Чарли и Эдвард-младший поступили в Уэст-Пойнт (где прежде учился, а теперь преподавал их отец), а по окончании его пошли служить в пехоту. Джейн, выполняя приказ, должна была поступить на гражданскую службу. Сперва в высшую школу, а потом на работу, Генерал выбрал Колумбийский университет, потому что Уэст-Пойнт был в часе езды от Нью-Йорка, то есть достаточно близко для того, чтобы можно было держать ситуацию под контролем, а в случае чего ввести войска. Мало ли что могло случиться. Генерал слышал, что Нью-Йорк — самый развратный городишко в Америке: там воруют и лгут, там готовы на все, лишь бы продвинуться по службе. Отвратительно. Хуже каких-нибудь коммунистов.
«Сколько часов на этой неделе ты посвятила учебе?»
Генерал звонил дочери каждое воскресенье, и она обязана была дождаться его звонка, прежде чем куда-нибудь отлучиться.
«Я занималась каждый вечер и все выходные, сэр».
«Хорошо. А физические упражнения?»
«Шестьдесят минут в день, сэр».
«Недостаточно. Увеличь время тренировок на тридцать минут. Мы всегда должны быть в форме, Джейн».
«Есть, сэр».
«Господи! — стонал он. — Будь осторожна, Джейн. Помни, нужно остерегаться даже тех, кто кажется совершенно безобидным. Никому нельзя доверять».
«Слушаюсь, сэр».
У генерала, разумеется, были основания для беспокойства, но семь лет учебы в Нью-Йорке доказали Джейн, что ее отец был одновременно и прав и неправ относительно штатских. Честно говоря, они оказались отнюдь не такими монстрами, какими он их описывал. Впрочем, большинство их и впрямь оставляли желать лучшего. Они клали ноги на стол, они вечно влезали без очереди, а если ты начинала возмущаться, говорили: «Отвяньте, девушка»; они никогда не уступали место в метро беременным женщинам, они никогда не делали работу в срок — их недисциплинированность просто ужасала Джейн.
А женщины! Это же просто позор! Ее сокурсницы заботились не о выученных уроках, а о том, хорошо ли они выглядят в новом платье. Когда профессор задавал им вопрос, на который девушки не могли ответить, они только хихикали. Никакого стыда!
Но среди всех этих штатских были существа, восхищавшие Джейн, несмотря на все ее предрассудки, несмотря на все предупреждения отца. Это были штатские мужчины. Разумеется, она никогда не расскажет об этом генералу, однако восемнадцать лет, проведенные среди военных, сделали для Джейн обычных мужчин совершенно экзотическими существами. Она даже влюбилась в одного такого. Впрочем, безответно.
Она училась на юриста, это была единственная гражданская профессия, к которой Джейн испытывала уважение. В судах есть законы и правила, есть даже субординация, напоминающая военную. Работать в суде — это почти то же, что служить в армии, разве что не нужно носить армейские ботинки. Ее отец — выдающийся генерал, а она станет выдающимся прокурором. И отец будет ею гордиться. Джейн Спринг станет защищать законность в суде так же, как он отстаивал ее на поле боя. Ей это удастся, она ведь истинная дочь своего отца.
Глава седьмая
ДОРИС. Я сделаю все, лишь бы добиться своей цели!
Из кинофильма «Вернись, любимый»«Кем? Кем я должна стать?»
Этой ночью Джейн крутилась как юла (никогда прежде она не страдала от бессонницы). Она четыре раза проснулась, чтобы задать себе этот вопрос. Он неотступно следовал за ней и тогда, когда она нырнула в бассейн. Обычно утреннее плаванье смывало все проблемы. Но не сегодня.
