Мара Фицчарлз - Музыка любви
— Правда? — недоверчиво переспросила Ханна. — Не очень сильно, ты хочешь сказать?
— Не надо усугублять, детка. Вспоминай об этом, как о милом приключении.
— Эмили Джемисон, как ты можешь называть это милым приключением? — вспыхнула Ханна. — О Господи, разве мы ведаем, что творим? — Она помолчала, потом спросила: — Тебе приходилось менять аккумулятор?
— Не беспокойся, благодаря Таннеру я все об этом знаю, так как мне пришлось описывать подобное происшествие в «Смерти на рассвете». Помнишь, там один громила отключил аккумуляторы в двух грузовиках, как раз после пожара, который он устроил?
Ханна кивнула.
— Во всяком случае, я помню, как ты спорила с Таннером по этому поводу.
— Он такой дотошный, когда дело касается деталей. Я все время убеждаю его, что мне вовсе не обязательно убивать кого-то, чтобы потом описать это в своей книге. Но он настаивает, говорит, чем больше подробностей я включаю, тем более естественно выглядит сюжет. — Эмили отбросила волосы со лба и перевела взгляд на кузину. — Итак, вернемся к действительности. Поверь, на любое жизненное приключение можно посмотреть двояко. Про чашку, наполовину наполненную водой, можно сказать: она наполовину пуста или она наполовину наполнена.
— Мне бы твои способности! — прыснула Ханна.
— Послушай! — Голос Эмили зазвучал резче, ее переполняла очередная идея, — Ты подсказала мне прекрасную мысль. Как насчет «Убийства на пустоши»?
Ханна округлила глаза и прикусила губу, стараясь не рассмеяться, — ее забавлял энтузиазм кузины. Она знала привычку Эмили размышлять вслух и, по правде сказать, ничего не имела против. Хотя на этот раз Эмили немножко переигрывала, явно стараясь развеселить ее.
— «Ночь была темной, дул шквальный ветер… — изрекла Эмили. — Женщина тициановской красоты оказалась один на один с неотразимым и таинственным незнакомцем… Посреди безлюдной пустоши, продуваемой всеми возможными ветрами…» Ну как? Он был неотразим, ведь так?
— Да. — Ханна опустила глаза. — Но я не говорила тебе. Как ты… догадалась?
— Женская интуиция, — Она щелкнула пальцами. — И чуть-чуть творческого воображения.
Ханна покачала головой и тихо засмеялась.
— Твоя книга, должно быть, продвигается успешно? Ты никогда не бываешь такой беззаботной, когда у тебя проблемы.
— Я закончила ее как раз во время этого необыкновенного шторма, — гордо сообщила Эмили. — Успела напечатать последнее слово за две секунды до того, как Ребекка ворвалась в мое логово и сообщила, что ты исчезла.
— Прости…
— Не начинай снова, Ханна. Она такая, какая есть. Она подслушала, как мама и отец обсуждали, куда ты могла поехать, и, разумеется, предположила худшее.
— Может, мне надо… — начала Ханна.
— Не надо. Ты увидишь Ребекку сегодня вечером. Позволь маме опекать ее. А сама позаботься о себе и своей машине, — посоветовала Эмили.
— Хорошо, но я расстраиваюсь… когда у нее портится настроение.
— Ты готова броситься на помощь Ребекке? Я угадала?
— Конечно, дурища!
Эмили рассмеялась:
— Сама ты дурища! Ты все время жалуешься, что домашние слишком тебя опекают, и тут же готова мчаться к своей, кузине, потому что она, видите ли, расстроена!
— Но это ведь из-за меня!
— Опять все сначала… Ты беспокоишься о Ребекке. Мы все беспокоились о тебе прошлой ночью.
Ханна откинула голову на спинку сиденья.
— О'кей, ты права, — устало признала она. — Ты когда-нибудь чувствовала себя рыбой, выброшенной на берег?
— Даже очень часто. Но, как мне кажется, опека семьи, пусть даже излишняя, не самое страшное. Ты знаешь, Ханна, я все больше прихожу к мысли, что именно это связывает нас крепкими узами.
— И называется это — любовь! — кивнула она.
— Да, — согласилась Эми, — и это восхитительное чувство!
Ханна потянулась и коснулась руки кузины.
— Почти всегда.
— А как продвигается твоя работа? — поинтересовалась Эми, меняя тему.
— Прекрасно.
— Ты позволишь наконец твоей любопытной, надоедливой кузине взглянуть на твои творения?
— Дурища! — рассмеялась Ханна. — Ты же знаешь, что позволю.
— Я знаю, что ты никогда не отказываешь мне, — поправила Эми. — Но и никогда не предлагаешь, если я не прошу.
— Мои рисунки очень важны для меня, Эми, — объяснила Ханна.
— Никогда в этом и не сомневалась… И что же ты рисовала?
— Море и живущих в нем существ. Мне бы хотелось сочинять истории в картинках… Для детей. И некоторые из рисунков, что я сделала вчера, могли бы пригодиться для этой цели.
— Ты пока еще ни на чем не остановилась?
— Понимаешь, я хочу добиться выразительности, но пока, как мне кажется, я не так уж близка к цели.
— Вдохновение, — произнесла Эмили задумчиво. — Оно придет. Всегда приходит. Особенно, когда мы меньше всего ждем его.
— Ты когда-нибудь была внутри викторианского коттеджа, помнишь те маленькие домики на Оук-Блафф? — вдруг спросила Ханна, сосредоточенно вглядываясь в ветровое стекло.
— Ты о чем?
— Я останавливалась в одном из таких вчера ночью. — Она увильнула от прямого ответа, возвращаясь мыслями к прошедшему вечеру и восстанавливая в памяти картину жилища Майкла Девлина. — Он такой крошечный. Напоминает мне те места.
— Построен на сваях?
— Нет, Эми. Но проектировщик, должно быть, знаком с подобной концепцией.
— Викторианский стиль?
— Я не очень разглядела снаружи, но определенный стиль присутствует.
— Похож на пряничный домик?
— Пожалуй, да, — грустно отозвалась Ханна.
Эмили пристально посмотрела на кузину. В ее обычно жизнерадостном голосе звучала печаль. А когда внимательные глаза Эмили прошлись по ее лицу, она сделала несколько интересных выводов. Во-первых, хотя Ханна выглядела так же восхитительно, как всегда, что-то в ней изменилось. Во-вторых, настораживал усталый вид и при этом странная взвинченность. И наконец, Эмили заметила отсутствующий, полный печали взгляд ее изумрудных глаз.
— Куда мы едем? — поинтересовалась она.
— Если я зарисую тот маленький коттедж, — задумчиво произнесла Ханна, — возможно, Мэт сделает для меня его план?
— Ты собираешься строить коттедж? — Эмили недоуменно уставилась на кузину.
— О нет! — усмехнулась Ханна. — Просто хочу использовать его дизайн для кукольного домика. Думаю, это как раз то, что мне нужно. Увидишь сама… Если только мне удастся найти поворот, Я покажу его тебе, и потом… Я оставила там свои ключи.
— Ты хочешь сказать, что у тебя нет ключей от машины?
