Джоанна Макдональд - Игры на острове
Когда Рэмсей-Миллер остановился перевести дыхание, Тэлли настойчиво попросил его оставить их вдвоем. Нелл согласно закивала.
— Отлично, — добродушно ответил многословный мистер Рэмсей-Миллер. — Я почитаю газету, пока вы тут походите. Буду здесь, в холле, если понадоблюсь. Все открыто. — Еще раз он прогремел связкой огромных железных ключей, гром которой, как оркестр, сопровождал его монолог, и пошел к туннелю.
— Быстрей! — воскликнула Нелл, схватив Тэлли за плечо и почти бросившись к двери. — Неважно, как мы пойдем, но нужно скорее убраться отсюда, пока он не вернулся.
Тэлли выругался.
— Как его зовут?
— Кажется, он назвался Эндрю Рэмсей-Миллер.
— Ему бы больше подошло имя Эндрю-Болтун. Где мы? — Тэлли огляделся, рассмотрев стены прохода, в котором виднелось несколько дверей.
— Думаю, это кухонные помещения, — ответила Нелл, изучая план этажа в помятой брошюре. — А вот это, наверное, задняя лестница в конце здания.
— Хорошее место для начала, — пробормотал Тэлли. — Читай карту, а я буду делать отметки. — Он вынул из кармана кожаной куртки аккуратную, переплетенную в сафьян записную книжку.
Утром, когда они собирались в аэропорт Хитроу, Нелл заметила, что Тэлли сегодня, вопреки обыкновению, одет не по погоде и не так, как того требуют обстоятельства. Для июня кожаная куртка была слишком жаркой, но она оказалась незаменима в вертолете, сама же Нелл надела легкий жакет и брюки и продрогла. И сейчас, идя по слабоосвещенному проходу, ей опять стало холодно. Нелл удивило и то, что брат делает какие-то пометки, когда они приехали просто посмотреть.
Талиска представляла собой замок, построенный в пятнадцатом веке и напоминающий множество других крепостей, рассыпанных по островам и мысам западного гористого шотландского побережья. Он был построен из серого гранита, высокий и просторный, с маленькими оконцами со свинцовыми переплетами, с шиферной крышей, с фронтоном и несколькими башенками, в одной из которых находилась узкая винтовая лестница, соединяющая три верхних этажа и крышу. Эта башня немного отличалась от других таких же укрепленных замков тем, что была построена над туннельным проходом с воротами, который вел в сарай с каменными стенами, куда загоняли скот в случае опасности, но в девятнадцатом веке его заменили зданием в баронском стиле, свидетельствующим о процветании лорда и его семьи. Это было построено для старшего сына, феодала ранней викторианской эпохи, у которого управляющим имения служил отец бабушки Кирсти. Однако эта ветвь клана Маклеодов закончила свое существование с его смертью. Две его дочери вышли замуж за богатых англичан и не пожелали поддерживать хиреющий замок и окружающие, его огромные пастбища.
Все комнаты, предназначенные для делового викторианского магната, — для семьи и приема многочисленных гостей, которые приезжали из Глазго на пароходе, — располагались в здании баронского стиля. Здесь было шесть гостиных, с панелями из мореного дуба и с изумительной красоты лепниной на потолках. Здесь находилась библиотека, хранившая сотни старых фолиантов в кожаных переплетах, гостиная и столовая, где висели гардины из вытершегося красного бархата, украшенного золотыми кистями; светлая комната для завтрака, шумная бильярдная, холл с почерневшими от дыма стенами и с огромным камином. Из холла на первый этаж вела деревянная, украшенная резьбой лестница с несколькими площадками. Здесь располагались четыре спальных комнаты, из которых открывался чудесный вид на залив и на гору. В каждой спальне стояла массивная кровать на четырех столбиках с широким пологом из прозрачного шелка.
От площадки на первом этаже в средневековую башню вела выщербленная винтовая лестница с узкой аркой. Главную комнату этой башни, темную, со сводчатым потолком, с маленькими квадратными окошечками, окружали толстые каменные стены. Над этой комнатой размещались еще две — примерно такие же, но без сводов. В каждой комнате стояли шкафы.
На всем в замке лежала печать заброшенности. Долгие годы здесь никто не жил, и случайно попавший сюда посетитель чувствовал себя неуютно.
— Поразительно! Это гротеск, — воскликнул Тэлли, что-то помечая в записной книжке.
Каким-то зловонием пахнуло из старых комнат и вынудило их бежать, чтобы почувствовать свежесть воздуха от сквозняка на лестнице.
На втором этаже крыла времен королевы Виктории было больше спален, но их убранство было намного скромнее, чем в спальнях первого этажа, но зато отсюда открывался еще более великолепный вид на залив и горы. Верхний этаж состоял из обширной мансарды, часть которой была поделена на комнаты-спальни для слуг, а остальная часть завалена ненужным домашним хламом, накопившимся за несколько сотен лет. Спускаясь по задней лестнице, Нелл и Тэлли обследовали место за кухней и обнаружили комнату для прислуги, прачечную, комнату, где перегоняли виски, и большую кладовую. По обе стороны туннельного прохода располагались маленькие отсыревшие комнаты, в которых когда-то жила стража. Через люк в одном из проходов каменная лестница привела их в холодный сырой подвал, находившийся под бильярдной и перегруженный целыми рядами винных ларей. Окна с решетками во всю стену пропускали достаточно света, чтобы все разглядеть, но либо последний хозяин выпил все сам, либо подвал опустошили предприимчивые наследники, но он был пуст и заброшен.
— Вот это на самом деле впечатляет! — И Тэлли втянул в себя пахнущий вином воздух. — В этой комнате хранились тысячи бутылок.
— Здесь все такое ветхое, — заметила Нелл с досадой. — Трудно даже представить, что все так и было, когда здесь жила бабушка Кирсти.
— Да, замок как древний памятник, верно? Что же, мы должны и остальное осмотреть. — Тэлли подтолкнул ее к лестнице. — Не хмурься, Эллен Маклин. Я думал, тебе старые вещи нравятся.
— Нравятся, но я не люблю, когда они в пыли и плесени. — Нелл осторожно пошла впереди и, идя, не переставая ощущала пыльный налет. — Кроме того, я проголодалась, а ты? Кажется, сто лет прошло, как мы съели круассаны Британских авиалиний.
Выйдя в туннель, Тэлли достал две шоколадки «Марс» и протянул одну Нелл.
— Ешь и радуйся. Мы снова отдаемся в руки Эндрю-Болтуна.
Нелл разорвала обертку шоколадки и, радуясь виду лакомства, сказала:
— «В руки» — точное выражение; ты заметил, что его инициалы составляют слово «рука»?
— Да, действительно. Но человек он безвольный, — комментировал Тэлли, набив рот шоколадом. — Очень благородно с его стороны субботу посвятить нам.
Возможно, попав на родину своих предков, Тэлли вдруг почувствовал необычную доброжелательность к этому человеку.
