Эми Чжан - Останься со мной
Глава 16
Пустое место
Первым уроком у Лиз фотография, но в ее отсутствие занятие не клеится. Кенни и Джулия тоже должны быть на этом уроке, но они не пришли. Почти весь класс – во всяком случае, девочки, – сидит в слезах, и мистер Демпси, учитель ИЗО, сегодня снисходителен к своим ученикам. Он в ужасе от того, что ему и впрямь, возможно, придется действовать по инструкции «Что говорить расстроенным ученикам».
Он идет в свой кабинет и достает из шкафа папку с работами Лиз. Просматривает ее фотографии, черно-белые снимки, цветные и отредактированные изображения, и пытается вспомнить девочку, которая их делала. На обратной стороне большинства снимков стоит в спешке начерканная оценка «В».
Мистер Демпси из тех учителей, которые настолько увлекаются какой-нибудь картиной, что зачастую не замечают, как ученики входят в класс или выходят из него. Он игнорирует звонки и расписания, не слышит сирен пожарной тревоги (хотя, надо признать, за все время такое случилось только один раз), и оценки обычно ставит наобум, в последнюю минуту. Не то чтобы ему все равно. Просто он, как правило, про это забывает.
Лиз никогда не производила на него какого-то особого впечатления. Джулию он знает гораздо лучше; она самая талантливая из всех его учеников, бывших и нынешних, и они подолгу ведут беседы о диафрагме объектива, различных режимах освещения и лучшем сорте чая «Эрл грей». Кенни он просто не может не знать, потому что ему постоянно приходится ее одергивать, требуя, чтобы она не болтала, села на свое место или не разлила едкий реактив. А вот Лиз… пожалуй, это единственный предмет, на котором Лиз Эмерсон не ведет себя вызывающе. Занятие фотографией импонирует той маленькой девочке из прошлого, той части ее существа, которая по-прежнему приходит в изумление каждый раз, когда она щелкает затвором, запечатлевая какой-то момент.
И ее фотографии. Мистер Демпси просматривает их, и изображения на снимках чуть расплываются перед глазами. На них крупным планом снят гравий на газоне. Отпечатки шин на автостоянке. Цветы на обочине, у самой дороги. Примятая заиндевелая трава. Облачное небо, проглядывающее сквозь голые ветви.
То чувство, что они вызывают, обезоруживает его. Прежде он никогда не замечал этой суровости, обнаженности в снимках Лиз Эмерсон, и теперь он сидит, полный раскаяния, сознавая, что впервые по-настоящему видит их.
Фотографии с его колен соскальзывают на пол. Он вяло пытается их удержать, но потом опускает руки, наблюдая, как они рассыпаются вокруг него.
Откинувшись на спинку стула, он просто смотрит на них – на разлетевшиеся листки из последнего дневника умирающей девочки.
Второй урок – математика. В этом классе много спортсменов, активистов и представителей прочих кругов социальной элиты, которых Лиз считает скорее знакомыми, чем друзьями. Правда, по их собственному мнению, они ей даже больше чем друзья, и когда мисс Гринберг говорит: «Откройте тетради с домашним заданием», весь класс просто смотрит на нее.
Наконец один из учеников, чуть более храбрый, чем остальные, чуть более отчаянный, подает голос:
– Ну… мисс Гринберг. Вы же не думаете, что мы способны сосредоточиться в такое время…
Мисс Гринберг останавливает на нем свой фирменный пронизывающий взгляд.
– Вы были вчера вечером в больнице, мистер Ловен?
– Нет, – мямлит он.
– В таком случае, насколько я понимаю, вы физически и эмоционально вполне были в состоянии доделать ваше задание. Ставим «0»?
Как выяснилось, почти никто в классе не сделал домашнее задание. Мисс Гринберг всем снизила оценки.
Проверив домашнее задание и ответив на вопросы троих учеников, которые его выполнили, мисс Гринберг, не обращая внимания на изумленные взгляды класса, начинает раздавать листочки с материалом для работы на уроке. На одном вверху она пишет фамилию Лиз и кладет его в папку с пометкой «Отсутствующие».
– Мисс Гринберг…
– Да?
Карли Блейк медлит в нерешительности. Она играет с Лиз в одной футбольной команде и за обедом обычно сидит с ней за одним столиком, но она ей не более близка, чем все остальные скорее-знакомые-чем-друзья, и, думаю, мисс Гринберг это знает. Ее взгляд ничуточки не смягчился, когда Карли невнятно замямлила:
– Просто я не думаю… просто я не уверена, сумеем ли мы… то есть… просто Лиз так… и мы все так тревожимся…
Карли умолкла под гневным взглядом учительницы. Мисс Гринберг кладет стопку листов на стол и обводит взглядом класс. На нее никто не смотрит, все отводят глаза.
– Ладно, – произносит она. – Пора положить этому конец. Запомните: мисс Эмерсон жива. И перестаньте вести себя так, будто ее уже нет. Пока меня официально не уведомят о том, что она скончалась, я отказываюсь считать, что это так. Посему, да, я оставляю для нее задание и назначу день для сдачи сегодняшней темы, хотя наверняка она демонстративно проигнорирует и то и другое. А тех из вас, кто аварию Лиз использует как предлог, чтобы не учиться, я уверяю, что это неубедительная и недостойная причина.
Если бы с такой речью выступил любой другой преподаватель, весь класс взбунтовался бы. Многое можно сказать об учащихся средней школы города Меридиан, но обвинить их в предательстве никто не посмеет. Лиз – член их коллектива, и, если придется, они готовы умереть за нее – или понести наказание – как сложатся обстоятельства.
Но мисс Гринберг издавна любили и ненавидели за ее прямоту, и есть в ее взгляде нечто такое, что заставляет всех устыдиться своего поведения.
И там, на уроке математики, я чувствую, что настроение меняется. Урок окончен, все устремляются из класса. По коридорам расползаются другие слухи. Все это сплетни, говорят, и Лиз вовсе не умирает. Она не умирает, а поправляется. Ведь это же Лиз Эмерсон.
Как раз перед началом третьего урока в школу приходит Джулия. Впервые в жизни в неопрятном виде.
Она всю ночь провела в больнице, и на ней все те же тренировочные штаны и футболка с дыркой под мышкой. Под глазами у нее темные круги, она очень бледная, почти зеленая.
Едва она переступает порог школы, ее окружают ученики, выражают сочувствие, но она едва их замечает.
В жизни Джулии уже случались печальные события, но то были трагедии в рамках ее мира – развод родителей, нестабильные напряженные отношения с отцом, смерть ее песчанки. Несчастный случай с Лиз – трагедия иного, пугающе огромного масштаба, и Джулия, как бы она ни старалась, не в состоянии удержать ее в себе.
Она покинула больницу в тщетной попытке убежать от нее. Пришла в школу, где ее ждало то же самое.
