Линдси Келк - Я люблю Вегас
— На Боба, да, — ответила она. — Но не в «Спенсер медиа». У деда много риелторских контор, чем я и занимаюсь несколько лет. Сейчас в моем ведении жилой комплекс в Бруклине.
— Я как раз живу в Бруклине! — воскликнула я, хотя вряд ли стоило хвастаться столь ничтожной общностью интересов. Ну хоть что-то. Красота. — Вам нравится быть риелтором?
— Вообще-то я хотела работать в издательстве, — призналась Делия. — Но Сисси пролезла первой. Она всегда лезет первой. Я в жизни за ней ничего не повторяла, вот и пошла учиться. А она попала сразу в редакцию.
— Ну, она там не так часто бывает. — В памяти всплыли безутешные попытки дозвониться Мэри. — Анна Винтур может не волноваться за свое место.
— Ненавижу с ней соперничать. Проблема вечной хорошей близняшки — она нечестно играет и всегда получает желаемое, а я никак не могу ее обыграть.
— О, с этим я не знаю, что и поделать, — посочувствовала я и кивнула на дверь спальни: — Вот сейчас посмотрим шоу.
Первой вышла Дженни с улыбкой Чеширского кота, словно после импровизированного секса с Брэдли Купером. Нас ожидало нечто очень, очень смешное. За ней из спальни вышла очень гордая и надменная голая Сисси Спенсер.
— Боже, да что это! — застонала Делия при виде сестры.
Когда Сисси дошла до середины зала, я рассмотрела, что на ней все-таки что-то надето. Без сомнений — автор модели Томб. Обтягивающее зад белое шелковое платьице с одним спущенным плечом — о бюстгальтере можно сразу забыть — из полупрозрачного шелка, то есть из белья либо телесного цвета стринги, либо ничего. Сисси выбрала последнее. Нашим глазам предстал современный вариант нового платья короля: голая королева Сисси.
Но это еще не все: по подсказке Дженни она покрутилась на месте, продемонстрировав окружающим изюминку одеяния: черно-белый принт гигантского члена. Я не шучу: Сисси была одета в прозрачную футболку с большим хреном спереди. Томб, ты мастер. Дженни, ты гений!
— Это я, — начала Делия, — или…
— Это не вы, — остановила я ее. — Это точно не вы.
— Делия! — Сисси мелкими шажками подошла к сестре, самодовольная, как Панч, и даже не пьяная. — Ты пришла? Ты же никогда не приходишь!
— Томб покупает у меня кондоминиум, — пояснила Делия, стараясь не обращать внимания, что ее сестра присутствует на очень гламурной рождественской вечеринки нагишом. — Вот я и решила прийти. Молодец, что показала все остальное.
Я невольно подумала, как, должно быть, странно видеть свою сестру-близнеца, расхаживающей на официальной коктейльной вечеринке практически в чем мама родила, — словно вести пренеприятный диалог с зеркалом из комнаты смеха, которое преследует тебя повсюду, куда бы ты ни пошла. А тут еще зеркало попалось не просто кривое, а извращенное. Я не хотела пялиться на ее соски, но у меня не было выбора. Ухмыляющаяся Дженни стояла сзади, довольная, как кошка над миской сметаны. Эту сметану она сдобрила кислотой и подала Сисси.
— Я знаю, что у меня великолепное платье, — не выдержала секретарша. — Но можно так откровенно меня и не разглядывать. Что это ты, сменила ориентацию? Надоело делать из парней голубых?
— Какое хорошее платье, — сказала я, сдерживая смех, который все же прорвался тихим похрюкиванием. — Оно просто создано для тебя.
— Согласна. — Сисси надула губки и приподняла бровь. — Как поживает тот парень, с которым ты встречаешься? Алан?
— Алекс. — Я сделала глубокий вдох. Что бы она ни болтала, мне было все равно — слишком уж хорошее получилось зрелище. Почти голая — не просто с голым задом, но и с неприкрытым передом — Сисси все равно пыталась задирать нос. В этом было что-то до колик уморительное. Вернее, было бы, не будь она самим сатаной.
— Да, Алекс. Он уже поддал тебе под зад коленом или все еще трахает и содержит?
Дженни отшатнулась, как от удара, но ответить не успела — я перехватила инициативу.
— Нельзя пренебрегать благотворительностью под Рождество, — сказала я с вежливой улыбкой. — Мы по-прежнему вместе, спасибо.
— Не сомневаюсь, он скоро от тебя устанет, — дернула плечиком Сисси. — Дай мне его номер, я же работаю в массмедиа, могу помочь его группе.
— Его группе не нужна помощь, и я вообще-то тоже работаю в массмедиа. — Конечно, чисто номинально, но все-таки. Словесная эквилибристика.
— Только потому, что я не смогла добиться твоего увольнения в британской редакции. — Сисси смерила меня взглядом. — Просто поразительно, как легко было тебя убрать. Может, потому, что ты отстой? Мне понадобится больше времени, чтобы тебя погнали из всех сфер деятельности. — Она пренебрежительно обвела рукой мой наряд. — Потому что я работаю без помощников, но дай мне пару дней, и ты снова окажешься на заднице.
— Убрать? — заморгала я.
— А может, это сделала не я? — размышляла Сисси вслух. — Может, издатели Нью-Йорка не хотят с тобой связываться, потому что ты не понимаешь простых слов?
Так вот почему в «Спенсер» никто не хочет со мной работать! Не потому, что я отстой, а потому что Сисси нужен психиатр.
— Ты что, серьезно? — заговорила ее сестра, прежде чем ко мне вернулся дар речи. — Да что с тобой? Ты что, больная? Почему ты не можешь существовать без врагов?
— Не лезь! Она облила меня кофе!
— Ты добилась моего увольнения! — заорала я. «Приличные люди не повышают голос, Энджел, приличные люди не кричат». — И взорвала мои туфли! Корова лупоглазая!
— Это я корова? — фыркнула Сисси. — Я не знала, что костюмчики для фетишистов выпускают и в размере XL!
— Я не говорила, что ты толстая, я… — Красный туман в глазах мешал закончить предложение. Невозможно с наслаждением накричать на того, кто слишком глуп, чтобы понять — его смешивают с дерьмом. — Я говорю, что ты полная дура!
Я посмотрела на Делию. Делия посмотрела на меня. Я посмотрела на Дженни. Она смотрела на Сисси. Сисси выглядела очень довольной собой. Я видела два варианта развития событий. Я могла поступить как взрослая — повернуться и выйти из этой квартиры с высоко поднятой головой. Или же дать оплеуху глупой кобыле.
— Прости, Дженни, мне пора идти. — Говоря это, я выступила из одолженных «лабутенов» и подхватила их. В «лабутенах», знаете ли, невозможно быстро ходить. — Мне очень жаль, что я тебя подвожу.
Не успела Дженни ответить, как Сисси тоненько и злобно засмеялась:
— Вряд ли ты можешь сейчас отказываться от работы. А туфельки-то не твои. Кристиан Лабутен скорее сжег бы эту пару, чем позволил тебе их надеть.
А вот это уже ошибка. Оскорбляй меня, увольняй меня, но воздержись от выпадов в адрес моих туфель. Пусть они и не мои. Я опаснее всего с парой «лабутенов» в руках, но тяжкие телесные повреждения туфлей я уже наносила, поэтому, схватив бокал красного вина с проносимого подноса, я прицелилась и…
