Анастасия Соловьева - Очарованные
Но нельзя войти в один поток дважды. Не успели они приехать в Лапландию, как Лиза уже начала томиться.
Делать было решительно нечего. Они гуляли в величественном сосновом бору, катались по озерам на лодке, несколько раз искупались в холодноватой протоке. Пытались даже удить рыбу, но, кроме двух речных форелей, ровно по сорок сантиметров каждая, не поймали ничего.
Малиновое солнце, всю ночь висящее над горизонтом, начинало нервировать. Ночью было трудно уснуть, в окна глядело и глядело солнце. И весь день потом они ходили разбитые, невыспавшиеся, как пьяные.
И со спиртным в финских ресторанах тоже было по-прежнему сухо: выдавалась стандартная норма – сорок граммов водки на человека.
Они пробовали податься к югу – там ночью не видно солнца, оно не высовывается из-за горизонта. Но белые ночи, действительно белые, каких никогда не бывает в Петербурге, тоже выматывали. Изнуряющее ощущение – кажется, что свет исходит со всех сторон и даже от каждого предмета.
На маленьком прогулочном самолете из Килписярви Лиза и Саша улетели опять на север, в Саллу.
Они потерянно бродили в этом краю диких, не тронутых цивилизацией рек и озер, точно искали оброненное ими семь лет назад и не могли найти. Взбираясь на очередной каменистый холм, поросший сосновым редколесьем, Саша и Лиза любовались красивой, величественной, но такой однообразной картиной: цепь озер с извилистыми берегами, а за ними – гряды лесистых холмов, возвышающихся среди озер, за которыми опять лесистые холмы среди цепи озер. Уходя все дальше на север, они добрались до самого края Лапландии – горной лесотундры. И там ночами под незаходимым неподвижным солнцем одиноко бродили по склонам Скандинавского нагорья, щедро усеянного снежно-белыми колокольчиками полярного вереска и красными цветами горной азалии.
Дальше идти было некуда, впереди, сразу за рекой Тенойоки, начиналась Норвегия. Отсюда Лиза с Сашей решили податься в Хельсинки, как шутят сами финны – в единственный город Финляндии с полумиллионным населением, расположенный в самой южной точке страны.
Бесцельно шатаясь по городу, они то и дело натыкались на мемориальные доски В.И. Ленину, часто бывавшему в Хельсинки, – финны бережно хранят память об этом человеке.
Окончательно сбив себе режим, они теперь отсыпались днем и вынужденно бодрствовали ночи напролет. Белые ночи в Хельсинки были сумрачные, хотя все равно светлее питерских.
Возвращаться домой было рано – они опять уехали на север, под красное полночное солнце Лапландии. И здесь все ночи напролет катались на лодке по пустынным озерам или, подплыв к молчаливому острову, подолгу лежали на его каменистом теплом берегу.
Было по-ночному тихо, только вода журчала под днищем лодки. От нескончаемых солнечных неподвижных ночей, когда землю все равно окутывал мягкий полумрак, точно серый свет сновидений, они потеряли счет времени.
Лежа в древней рыбацкой лодке, Лиза с Сашей загорали и с восторженным удивлением, словно увиделись сейчас впервые, рассматривали друг друга. Каждому было необычайно приятно под этим взглядом.
Потом осторожно, чтобы видение не исчезло, касались друг друга. Саша дотрагивался до ее груди, а Лиза гладила его ладони...
Но хорошо бы вначале познакомиться.
– А можно с вами познакомиться? – Приподнявшись на локте, он всмотрелся в ее совершенно новое, неведомое лицо и нежно поцеловал ее грудь.
– А стоит ли нам с вами знакомиться? – с сомнением отозвалась Лиза, глядя не отрываясь в его незнакомые, небывалые глаза. – Что это даст? – Привстав, она поцеловала его плечо.
– Мне страшно будет вас потерять. – Он гладил, целуя, ее тело. – Хотя бы скажите ваш телефон.
– Я не могу сказать. – Лиза села, обвила его спину, прижалась к нему.
– Не помните, счастье мое? – Саша ласкал ее ноги, живот.
– Прекрасно помню... – Обеими руками она гладила ему спину. – Но...
– Почему же но? – Саша поцеловал ее колени. – Почему?
– На это есть веские причины. – Лиза наклонилась над ним, прижалась щекой к его спине и услышала, как торопливо, часто-часто бьется его сердце.
Она провела пальцами по его спине:
– Потому что у вас больно гладкая спинка и округлые ягодицы. Вон какие! Нет, не могу дать. – Она водила языком по его позвоночнику.
– Но ведь у вас они еще более округлые. Мы два сапога пара. – Саша счастливо и трепетно гладил ее. – Ну, дайте же ваш телефон.
– Хотите честно? – Лиза дошла языком до его копчика. – Я не дам вам телефон потому, что у меня есть муж.
Она еще раз внимательно и сладко осмотрела его спину.
– И если вы позвоните мне, то к телефону может подойти мой муж. Будет пренеприятная сцена. Он очень огорчится. А я не хочу расстраивать его. Он хороший, добрый и умный. А из-за ваших пустых звонков уйдет от меня. Я этого не перенесу! Если он меня бросит... Я даже боюсь об этом думать.
Лиза распрямилась, подняла Сашину голову и всмотрелась ему в глаза.
– Слышите?! Я не вынесу, если он меня бросит. Не будет вам никакого телефона! – Она порывисто обхватила его за шею.
Саша обнял ее за талию и поцеловал.
– А давай тогда сделаем так... – Оторвавшись от ее губ, он дышал ей в шею. – Мы сделаем так. Звонить будешь ты мне.
Она повалила Сашу на спину и легла на него.
– А у тебя что, жены нет?
– Есть. Но звонить ты мне будешь на сотовый.
– Вот это хорошо. После ты мне дашь телефон. И если я его не забуду, то, может быть, позвоню.
Неприметным течением их лодку прибило к острову. Лодка села на мель и накренилась – они скатились к борту, и теперь Саша оказался сверху.
Здесь было комариное место. Комары начали садиться на гладкую Сашину спину. Под их укусами он заерзал, пытаясь согнать комаров. Лиза счастливо засмеялась:
– С тобой очень... очень приятно... Я даже... не знала! По тебе... и не скажешь!..
Он ничего не ответил, продолжая усиленно ерзать на Лизе. У него покраснело лицо, на лбу вздулась жила.
– Хвала комарам, моя радость! – Лиза замахала руками над ним, прогоняя комаров. – Но я сейчас думаю о другом. Значит, ты не боишься огорчить твою жену?
– Боюсь, – тяжело дыша, признался Саша.
– Но все же готов огорчить. Только что огорчил. Представляешь, если она узнает? Тебе не жалко ее?
– Жалко.
Новая стая комаров повисла над Сашей, а Лиза спрятала руки. Комарье облепило его. Саша опять энергично заелозил на ней. Она залилась хохотом.
– А ты любишь твою жену?
Он не отозвался.
– Глупый вопрос... – продолжала Лиза, прерывисто дыша. – Идиотский вопрос. Если бы любил, то не обнимался бы сейчас с чужой. Верно? Расскажи мне о ней. Вот именно сейчас. Ну? Что, нечего сказать? Слушай!.. – Лиза приподняла голову и увидела тучу комаров на его спине. – Какой кошмар! Отсюда надо срочно уплывать. Или давай войдем в воду и там продолжим. Что молчишь? Или-или?!.
