Тия Дивайн - Уроки любви
Поэтому она ничего не сказала, усевшись за столик и приняв от Хантера бокал красного вина. Лишь прямо встретила его взгляд, надеясь, что в ее глазах он прочтет, что она чувствует.
– Кстати, – вдруг произнес Хантер, – здесь, в отеле, есть магазин, где можно купить экипировку и спортивный костюм.
– Нет. – Ее глаза потемнели от недовольства. – В нем только лыжная шапочка обойдется мне в годовой доход! Не стоит.
– Я хотел сказать, что мог бы…
– Нет! – Это прозвучало так резко, что Лесли смутилась. Она попыталась смягчить отказ: – Не надо, прошу тебя… широких жестов. Я хочу просто насладиться этими выходными, а не оказаться на долгие годы твоей должницей. Представь, как взбесится Натали, если я представлю ей отчет!
– Я привык помогать своим друзьям.
– А я не привыкла доставлять неудобство своим.
– Но ведь журнал должен был выделить тебе деньги на это.
– Вовсе нет! «Ситискейпу» недешево обошлось наше свидание. Им нужна статья, а мне – отдых в горах. Так что все честно: я получаю Альпы, а журнал – заметку. Чего еще желать?
«Меня», – подумал Хантер и обезоруживающе улыбнулся:
– Меня.
– Ну, это само собой разумеется, – откликнулась Лесли и выругала себя.
Однако Хантер не заметил ее смущения.
– Во сколько ты проснешься? Когда выйдем?
– Хм… Вообще-то я ранняя птичка. А ты? – Наверняка он встанет поздно, потому что засидится за работой, делая звонки и разбирая факсы. Не может быть, чтобы он не работал даже в выходные!
– Давай встретимся в шесть. Куда подать завтрак, в номер или сюда?
– Лучше сюда, – поспешно ответила Лесли. – Мне нравится вид из окна.
– Но отсюда ничего не видно. Все самое красивое открывается со склона.
– Тут тоже чудесно. К тому же из моей комнаты видно еще меньше.
– Уж не знаю, о чем ты думаешь, – усмехнулся Хантер, – но выходить из положения ты научилась неплохо.
– Со времени нашей последней встречи я вообще многому научилась.
– Интересно, чему?
Лесли прикусила язык. Вечно ее заносит. Вот теперь и думай, что ответить.
– Ну, – начала она, чуть поразмыслив, – во-первых, я научилась быть блондинкой.
– Что ж, ты неплохо с этим справляешься, – одобрил Хантер.
– Я рада – меня заботит мой рейтинг.
– Он довольно высок, – заверил Хантер. – Продолжай.
Лесли помолчала, глядя ему в лицо.
– Я научилась разбираться в людях. Поэтому мне было несложно представить, как тебя разозлит предложенное интервью.
– Ты так хорошо меня знаешь? – спросил Хантер, гоняя вилкой шпинат по тарелке. Есть ему не хотелось, а вот узнать, что о нем думает Лесли, было любопытно.
– Не то чтобы очень хорошо, – смутилась девушка. – Уверена, что ты тоже многому научился за годы, пока мы не виделись.
– Интересно, – заулыбался Хантер. – Может, поделишься своими предположениями?
Лесли колебалась. Если она будет слишком напористой, это отпугнет его. С другой стороны, она ведь журналист, а значит, должна узнать о нем хоть немного больше. Главное – не торопить события!
– Хм… дай подумать, – протянула она. – Я полагаю, ты научился хорошо одеваться, коль тебя назвали самым стильным. Что еще? Ах да! Банджи-джампинг… Видимо, этим искусством ты тоже неплохо овладел. А на днях научился получать удовольствие от шоколада!
Хантер улыбнулся. Ему нравилась эта игра. Он смотрел в лицо Лесли. У нее такие лучистые глаза, словно все, что происходит вокруг, создано только для того, чтобы удивлять и восхищать ее. Кажется, Лесли никогда не может надоесть жизнь, она относится к ней с детским любопытством. Это заставляло Хантера взглянуть на привычные вещи иначе.
– Что еще ты знаешь обо мне?
– Ну-у-у… Наверняка ты научился неплохо управлять киностудией, поскольку она до сих пор не разорилась и даже приносит доход. Успел расширить свою галерею за короткий срок, и о ней стали говорить как об эталоне художественного вкуса, – неплохое достижение! Возможно, я в чем-то не точна, тогда поправь меня.
– Ты очень наблюдательна, и у тебя неплохие источники.
– Еще ты говоришь на немецком и французском не хуже, чем носитель языка, – продолжала Лесли. – Я сама слышала…
– И это верно.
– Еще? Ты вытащил из долгов небольшой театр, вложив в него почти два миллиона, просто потому, что большой поклонник главного режис…
– Откуда тебе известно? – резко оборвал ее Хантер. – Это частная информация, и она никого не касается!
– Знаю, – выдавила Лесли, краснея. – Не думала, что это так тебя заденет. Надеюсь, что твой проект раскрутится, правда…
Хантер смягчился. В конце концов, Лесли – репортер и ее работа – знать все обо всех. Она резкая и прямая, как всякий журналист, и вовсе не хотела обидеть, вытаскивая на свет его тайные увлечения. К тому же она явно смущена его реакцией.
Лесли словно прочла его мысли и попыталась загладить неприятный момент. Она наклонилась к нему через столик и взяла за руку.
– Прости, Хантер. Я ненамеренно перешла границы.
– Ничего страшного. Я переживу, – улыбнулся он. – Давай забудем об этом и поболтаем о чем-нибудь другом. Все равно пора ложиться, иначе завтра ни ты, ни я не сможем выползти из постелей.
Лесли, облаченная в бордовый спортивный костюм с розовыми вставками, смотрела на Хантера в ожидании его реакции. На самом деле она боялась, что он оценит ее одежду не слишком высоко, хотя цвет ей был очень к лицу.
– Не нравится? Мне показалось, что выглядит сногсшибательно. – Она повернулась спиной, надевая защитный шлем и позволяя рассмотреть себя получше. – Ну так как?
– Потрясающе! – одобрил Хантер удивленно. На нем был черный костюм с серебристыми полосками. Шлем он не взял, предпочитая обходиться без него. Они как раз поднимались на фуникулере на высокий склон. Вид Лесли, крутившей головой по сторонам, казался Хантеру очень забавным. В ней было что-то от мультяшного супер-героя в ярком облачении. Шлем усиливал впечатление, не хватало только малинового плаща.
– Я предупреждала тебя, что плохо катаюсь даже по самым плоским склонам. На самом деле все обстоит гораздо хуже, – призналась девушка, растирая замерзшие пальцы, – я едва могу стоять на лыжах.
– Сегодня не будет крутых склонов, не волнуйся. И потом, ты быстро научишься! В конце концов, я не зря заплатил шесть тысяч за эти выходные – ты просто обязана показать высший класс, – засмеялся Хантер в ответ.
Он приложил немало усилий, чтобы научить Лесли ездить уверенно, и был награжден тем, что под конец она одолела довольно крутой склон. У нее ужасно тряслись колени, а щеки горели от волнения, но ей хотелось доказать своему спутнику, что она хорошая ученица. Он постоянно следил за ней, поправляя и подбадривая, и ему это доставляло невероятное удовольствие. Лесли хохотала как девчонка, падая в снег, и фыркала от смеха, отряхиваясь.
