Рэй Морган - Каникулы в раю
Она кивнула. Рот ее пересох, и она не была уверена, что сможет произнести хоть слово. Заставив себя смотреть в его глаза, она ждала, гадая: вспомнит он сейчас или нет?
– Он сумасшедший, конечно, – спокойно продолжал Марко. – Эти супербогатые люди в основном все такие. Но они хотят самого лучшего и, если ты не можешь им это дать, просто обратятся к тому, кто сможет.
Саммер снова кивнула. С тем, что он «сумасшедший», она спорить не могла. Это было чистой правдой.
– Гленденнин Хадсон, – медленно проговорила она, отвернувшись, но наблюдая за ним уголком глаза. – А нет ли у него... дочери?
Она снова взглянула на него, и сердце ее билось так громко, что казалось, он может услышать его стук. Ей потребовалось неимоверное усилие воли, чтобы сдержать свое прерывистое дыхание.
Марко напряженно нахмурился, будто силясь что-то вспомнить.
– Думаю, есть. Какая-то маленькая тусовщица, свет его очей. Одна из тех богатых девиц, у которых все есть и кому все дозволено. Мне кажется, я видел ее однажды. В каком-то ресторане. Но лица не запомнил.
– Не в твоем вкусе?
– Совсем не в моем. Я давно вышел из подросткового возраста.
При этих словах Саммер почувствовала легкую обиду.
– Значит, лишь подростки могут заинтересоваться... – помедлив секунду, она заставила себя выговорить имя, которое так часто ей приходилось произносить: – Саммер Хадсон.
Женщина быстро взглянула ему в глаза, но не нашла в них никаких признаков того, что он понимает, о ком идет речь.
– Нет, – небрежно вымолвил он, откинувшись на спинку стула и вытянув ноги. – Такие девушки слишком легкомысленны.
На мгновение Саммер показалось, что ее ударили. Конечно, она презирала ту жизнь, которую когда-то вела. Ей больше не хотелось быть той девушкой. Именно поэтому она сейчас находилась здесь. Но все же ей было больно слышать его слова. Ведь в душе она так изменилась. Здешняя жизнь преобразила ее.
– Так ты не ответила насчет чертежей. Что ты думаешь обо всем этом?
Подняв глаза, Саммер встретила его взгляд и кивнула.
– Я понятия не имею, где их искать. – В ее глазах появился вызов. – И почему ты так уверен, что они у тебя были?
– О, они были, это точно. Я не мог проторчать здесь целых две недели и ничего не сделать.
Она пожала плечами:
– Тогда где они?
– Хороший вопрос. Я прилетел сюда для того, чтобы спросить об этом у тебя.
– Я ведь даже не знаю, что надо искать.
Она колебалась, понимая, что бесполезно убеждать его отказаться от поисков, но все же попыталась сделать это.
– Мне кажется, тебе надо вернуться домой и снова просмотреть свой багаж. Так или иначе, если они пропали, чем ты докажешь, что они вообще существовали, раз ничего не помнишь?
Пожав плечами, Марко хмуро взглянул на нее:
– Еще секунда – и я потеряю терпение.
Ну вот, сейчас он стал похож на Марко Смита, которого она знала и любила. Время от времени в нем чувствовался итальянский темперамент, с его дерзостью и надменностью, и это было одним из проявлений его характера. Как хорошо, что у него есть чувство юмора.
Раздраженно взглянув на нее, он продолжал:
– Когда я работаю, то всегда записываю технические условия, проверяю статистику температур, ветров, приливов и отливов и так далее. И всегда делаю эскизы. Когда мои идеи становятся более четкими, я делаю чертежи, а затем снимаю с них копии. В итоге я всегда имею на руках два комплекта чертежей. – Сверкнув глазами, Марко произнес: – Я всегда ношу с собой в портфеле оригиналы чертежей, а также храню все копии. Но на этот раз я остался ни с чем.
Он выжидательно взглянул на нее, и она улыбнулась, не разжимая губ.
– Шайна, скажи что-нибудь, – нетерпеливо приказал мужчина. – Ты – моя последняя надежда.
– Ф-фу-у-у, – выдохнула она, будто лишь сейчас смогла свободно вздохнуть.
Женщина не могла скрыть своей насмешки.
– Ну, что я могу сказать? Я приходила к тебе в гостиничный номер всего один раз. Это было утром в тот день, когда ты собрался уезжать. И когда я вошла в номер, на полу были разложены чертежи.
Марко кивнул, прищурив глаза:
– Да, именно так я всегда делаю, чтобы расположить их в правильном порядке, особенно когда их много. Я, очевидно, готовился к отъезду. – Он нахмурился. – А ты разве раньше не видела, как я работал над ними?
Она, задумавшись, помедлила. Может, настал момент открыть правду?
– Нет. Я никогда прежде не видела этих чертежей.
– И я ничего не говорил тебе о них?
– Нет. – Саммер на секунду запнулась. – Ты интересовался яхтами и гонками, но никогда не говорил почему.
Марко покачал головой:
– Странно. Зачем мне было это скрывать?
«Потому что не хотел, чтобы я знала, кто ты есть на самом деле», – хотела сказать она, но вовремя прикусила язычок.
– Как выглядел номер? Каким он тебе показался?
Прикрыв глаза, женщина постаралась вспомнить.
Она шла к нему, чтобы сказать, что уедет с ним. Мужчина сидел за маленьким гостиничным столом, над чем-то работая, и, взглянув на нее, поморщился. Похоже, он понял, что будет дальше, как только Саммер, опустив глаза, увидела на чертежах логотип компании отца. И она тут же поняла, что Марко – вовсе не тот человек, за кого себя выдает. Ей все еще было больно от его предательства.
Подняв глаза, она взглянула на человека, который так жестоко поступил с ней.
– Это был обычный гостиничный номер, – сухо произнесла она.
Саммер постаралась собраться с мыслями.
«Что же случилось?» – терялся в догадках Марко.
Схватив женщину за руки, он крепко сжал ее запястья.
– Шайна, скажи, что произошло в тот день?!
Она взглянула на него, затем отвела глаза.
– Ничего, – коротко ответила женщина, высвобождая руки. – Уже поздно. Мне пора.
Он встал:
– Я провожу тебя.
– В этом нет необходимости. Я приехала на скутере. – Она коротко улыбнулась ему. – Здесь, на острове, все тихо и спокойно, и мне ничто не угрожает. Не беспокойся обо мне.
Когда Саммер встала, кружевная накидка упала на стул, и он, подхватив ее, накинул ей на плечи. Рука его прикоснулась к ее коже, гладкой, шелковистой и восхитительной.
Она повернулась к нему, и он вздрогнул, осознав, что не может оторвать от нее глаз. На мгновение Марко задумался о том, как же они, наверное, были счастливы. Конечно, всему виной было то фото, но при этом он не мог не понимать, о чем говорили ему его инстинкты. А Шайна молчала.
