Сьюзен Мэллери - Шейх и невеста напрокат
«Речь совсем не об этом», — подумала она. Сердце билось со страшной силой.
Красивые ковры в радуге цветов приглушали шаги. Ей удалось немного рассмотреть овальные диваны и мягкие стулья, а также инкрустированные столы и висящие фонари.
Там было множество сообщающихся друг с другом комнат. Все говорило о том, что в этих стенах прошло немало времени, и была прожита не одна жизнь, Виктория словно попала в самую старую часть дворца.
Катеб остановился в огороженном саду, в котором росли пышные растения. В воздухе благоухал жасмин. Она заметила крыло промелькнувшего попугая.
Виктория медленно осмотрелась. Мозг не хотел воспринимать полученную информацию, но и проигнорировать ее оказалось сложно: множество комнат, сад с оградой, попугаи. Комнатами пользовались все, кто когда-либо здесь жил. Огражденные сады не позволяли женщинам выйти отсюда, а мужчинам зайти. Щебет попугаев заглушал звуки голосов, потому что никому не разрешалось слышать женский разговор или смех. Это было запрещено.
Уперев руки в боки, она остановилась напротив Катеба, сейчас ей так хотелось что-нибудь в него кинуть.
— Вы что решили поселить меня в гареме?
— Мне показалось это уместным, — ответил он с намеком на улыбку и ушел.
Глава 4
Виктория смотрела на закрытую дверь, пытаясь сообразить, на самом ли деле щелкнул замок или услышанный звук — всего лишь плод ее воображения. Но нужно ли ей это знать? Жить вместе с Катебом ей не придется, а значит, у нее будет прекрасная возможность уединиться и много места. А это, как полагала она, приятные новости. «Уже хорошо», — подумала Виктория, пытаясь увидеть лучик надежды там, где все могло обернуться ужасно.
Чтобы рассмотреть огромные апартаменты, она повернулась в противоположную сторону. Множество комнат переходили одна в другую. Там висели великолепные гобелены и стояли красивые деревянные столы ручной работы. Подойдя к одному из них, она потрогала инкрустированное дерево. «Дело рук искусного мастера», — подумала Виктория. Сколько времени ушло на создание одной такой вещи?
Интересно, кто-нибудь сделал опись мебели и произведений искусства? Если нет, то ее нужно сделать. Это же сохранившаяся история! Пожалуй, если в библиотеке есть научно-исследовательские книги, она могла бы начать работу. Конечно, только в том случае, если ее не закрыли здесь, как арестантку.
«А выяснить это можно единственным способом», — пробубнила она, ступая по каменному полу в другой конец комнаты. Но не успела Виктория подойти к резной двери, как услышала шаги.
Обернувшись, она увидела идущую к ней пожилую женщину, одетую в свободное длинное платье, на вид и легкое, и удобное. Седые волосы женщины были уложены в высокую прическу. Ее золотые сережки покачивались в ушах, а на запястьях висела масса браслетов.
— Ты, должно быть, Виктория, — произнесла она с улыбкой. — Мне сказали, что ты приедешь. Добро пожаловать в Зимний дворец. Меня зовут Юсра.
— Спасибо.
— Мы все просто в восторге от того, что гарем снова оживет. В этих стенах слишком много месяцев царило молчание.
Услышав слова Юсры, Виктория отступила назад.
— Ты думаешь, закрывать женщин в гареме — правильно?
— Конечно. Необходимо сохранять старые традиции. Не стоит считать их бесполезными лишь потому, что они старые.
— С этим я согласна, только что хорошего в том, что женщин против воли сажают под замок с единственной целью — доставлять удовольствие мужчине. Какая от этого польза женщинам?
Юсра нахмурилась.
— У обитательниц этого гарема хорошая жизнь. А если девушке посчастливится родить вождю детей, то она останется здесь навсегда — даже если она ему надоест.
— Не самый лучший аргумент. И почему именно он имеет право от нее отказаться? Почему не она? А если ей не захочется здесь оставаться? Может, она пожелает уйти в деревню и создать семью с реальным мужем?
— Тогда она это сделает.
— Вот так просто?
— Разумеется. Снаружи нет замка, Виктория. Замок здесь только один — с внутренней стороны — для того, чтобы не впускать сюда чужих. Еще никого не держали в Зимнем дворце против воли.
«Сегодня все изменилось», — уныло подумала Виктория. Хотя, в принципе, никто ее сюда не тащил. Она ведь сама предложила себя в обмен за отца, и сама же умоляла Катеба взять ее вместо него.
— Прошу прощения, — произнесла Виктория. — Я устала. Для меня здесь все ново и непонятно. Я не ожидала… этого.
Юсра опять улыбнулась.
— Гарем красивый, ты в этом сама убедишься. Здесь много диковинных вещей и есть на что посмотреть. Пойдем, я тебе покажу.
Виктория пошла следом за ней по коридору в спальни. Там были большие кровати с прозрачными балдахинами, окна выходили в сад. Красивые потолочные вентиляторы развеивали воздух, а шикарные ковры ручной работы раскрашивали полы разными цветами.
— Я взяла на себя смелость выбрать для тебя комнату, — сказала Юсра, входя в большую спальню, застекленные створчатые двери которой вели в сад. — Если она тебе не понравится, то можешь перейти в другую.
— Комната прекрасная, — ответила Виктория, стараясь не обращать внимания на кровать огромных размеров. Кровать была слишком большой не только для двоих, но и, наверное, для шести человек. В гарем Катеб скорее всего не пойдет. А значит, пока она находилась здесь, ей ничего не угрожало. Беспокоиться стоило только в том случае, когда он ее позовет. Так утешала себя Виктория, чувствуя, как от волнения перехватывает горло.
— Твои вещи здесь, — Юсра указала на чемоданы у стены. — Тебе помочь?
— Нет, спасибо. Я их сама распакую. — Все-таки она уже много лет сама собирала и разбирала чемоданы.
— Я приготовила тебе традиционную одежду.
«Традиционную для чего?»
Виктория последовала за Юсрой в гардеробную. Там стоял большой стенной шкаф и несколько тумбочек с ящиками. В шкафу висели длинные свободные платья. Она потрогала украшенные узорами рукава и поняла, что они сшиты из шелка, отделанного невероятно мелкими стежками. Разноцветные платья с рукавами-крылышками были одно красивее другого. Ткань оказалась абсолютно прозрачной, и это Виктория поняла только после того, как сняла вещь с вешалки и посмотрела на нее, держа перед собой.
В бедрах появилась дрожь.
— А… гм, что мне под них надевать?
В улыбке Юсры промелькнуло озорство.
— Ничего не надо, — засмеялась она. — Тебе они понравятся. Когда я была молодой, я обожала такие платья. Отделка из бусинок и узоры делают женщину немного скромнее и при этом позволяют ей выглядеть таинственно в глазах мужчины. Ткань ласкает кожу, напоминая о прикосновениях любимого. Ты это сама увидишь.
