Соль наших сердец (СИ) - Руж Роксэн

Плотно запечатанный конверт поддался не сразу. Пришлось воспользоваться кухонным ножом.

— И что же мне подарил любимый муж на восьмое ма..- раскрыла конверт, обнаружив там белый листок. Пробежалась по нему глазами.

Там же в конверте обнаружились ключи от стоящего за дверью прадика.

Пробежалась еще раз глазами по листку. Это был сертификат на десять уроков экстремального вождения.

— Нет!

Я вернула в конверт ключи и сертификат. Бросила его на стол. Казалось, что даже безобидная бумага оставила на коже ожоги.

— Ксю, постой. — Леша попытался меня остановить.

— Нет! — я еле сдержалась, чтобы не закричать в голос. На мужа, держащего меня за руку, даже не смотрела.

— Ксю, нужно двигаться дальше…

Я не стала дослушивать, вырвала свою руку из ладони супруга. Выбежала из кухни, чтобы он не успел меня еще раз остановить. Скрылась в ванной, закрываясь на замок. Прижалась к холодной двери и медленно сползла на пол.

Слезы уже не смогла сдерживать. Они ручьем потекли, оставляя на шелке домашнего халатика расползающиеся мокрые круги.

Холодный липкий пот потек по спине, мышцы рук и ног задеревенели. Знакомый парализующий страх вернулся.

Не знаю, сколько времени я просидела на полу в ванной. Вышла лишь тогда, когда во мне не осталось ни одной слезинки. За окном все так же ярко сверкали солнечные лучи, беззаботно заливались песней птицы.

Леша сидел в инвалидном кресле у панорамного окна в гостиной. Он не повернулся ко мне, да я этого и не хотела. Ушла в спальню, залезла под одеяло.

Нет, это слишком ненадежная защита от моих страхов. Но пусть будет хотя бы так.

***

Надо было дарить гель для душа!

Да, эту простую истину я понял, стоило Ксюше раскрыть конверт, рассмотреть сертификат и ключи от моего Прадика.

Я смотрел, как румянец на щеках Ксю сменяется бледностью. Как расширяются зрачки, а пальцы трусятся мелкой дрожью.

— Нет! — такое маленькое слово, но сколько смылса в этих трех буквах.

Нет — не готова.

Нет — не избавилась от страха.

Нет — вообще ничего этого не нужно.

Ксю осталась глуха к моим словам. Мне не удалось ее удержать. В общем-то, стук захлопывающейся двери в ванную стал мне хорошим намеком, что сейчас лучше оставить ее в покое.

Ксюша не выходила практически два часа.

За это время несколько раз звонил ее телефон. Видимо, тесть спешил с поздравлениями. Но Ксюша не выходила.

Наконец, в двери в ванной щелкнул замок. Послышались шаркающие шаги. Повернулся лишь тогда, когда Ксюша практически скрылась в спальне. Сгорбленная спина, потерянный вид. Казалось, что все силы оставили Ксю.

Вот тебе и восьмое марта.

Стена, совсем недавно рухнувшая, снова стала восстанавливаться. И кажется, теперь она стала еще прочнее.

Да, надо было дарить гель для душа.

17. Ксю

Весь день прошел в полном безмолвии. Несколько часов я пролежала, балансируя на грани сна и реальности, иногда выводимая из этого пограничного состояния сигналом входящего вызова на сотовый телефон.

Потом же естественные потребности взяли надо мной вверх, а вместе с ними пришла и злость. Раздражало все: и повторяющиеся звонки с ненужными сейчас поздравлениями, и полное игнорирование со стороны Леши, и чувство вины, которое рождало во мне еще большую злость.

Леша не пытался со мной заговорить. Наверное, беседа по душам у нас, в любом случае, сейчас не состоялась бы, но почему я должна одна расхлебывать всю эту заваренную, между прочим, им же кашу?!

Вечером, приняв горячую ванну, вернулась в спальню, закрыв за собой дверь. Импульсивный поступок, но раз мы опять по разным сторонам баррикад, то я предпочитаю забаррикадироваться в спальне и спать с большими удобствами.

Уснуть получилось не сразу, даже расслабляющая ванна не помогла. Сбой графика дал о себе знать. Долго ворочалась в холодной постели, надеясь, что Леша все-таки составит мне компанию. Сделает первый шаг навстречу. Да, с наступлением ночи злость меня покинула, оставив лишь знакомое разбитое состояние опустошенности.

В гостиной тихо гудел телевизор, в пескоструйной вставке на двери то и дело вспыхивали и гасли блики. Они гипнотизировали, приковывали к себе внимание, создавали иллюзию, что лишь они имеют сейчас значение. Постепенно, сама того не замечая, я погрузилась в тяжелый сон. В свой самый жуткий кошмар.

Странное дело, когда во сне можешь воспроизвести событие своей жизни настолько детально, что даже улавливаешь запах цитрусовой «вонючки», слышишь негромкую мелодию, раздающуюся из динамиков, ощущаешь нагретую на солнце кожу руля. Включенный кондиционер обволакивает холодным потоком воздуха, в то время, как горячая рука супруга на ноге наоборот горячит не только кожу, но и воображение.

— Леша, я первую неделю за рулем. Не отвлекай! — мягкий смех мужа в ответ, и легкое чувство разочарования, когда его ладонь исчезает с моей ноги.

Я напрягаюсь, наперед зная, что сейчас произойдет, но, все же надеюсь, что на этот раз все обойдется.

Резкий визг тормозов, Лешин стальной голос, призывающий меня не бросать руль, моя неудачная попытка уйти от столкновения с машиной, неожиданно выскочившей на встречную — мою полосу.

Скрежет металла я уже не слышу, но понимаю, что он точно должен присутствовать при лобовом столкновении.

Полная дезориентация. Белый порошок сработавших подушек создает налет чего-то нереалистичного. Завеса позволяет насладиться последними секундами привычной жизни.

Очень боюсь повернуть голову, чтобы посмотреть на пассажирское кресло. Казалось бы, такое простое движение, а дается с большим трудом.

— Леша?! — ужасный запах порошка заставляет меня закашляться, и я, не дождавшись ответа от мужа, открываю свою дверь, чтобы вдохнуть свежего воздуха. Не удержавшись на ногах, падаю, больно оцарапав колени. Но не это меня сейчас беспокоит, а жидкость, струящаяся по асфальту.

Теплая жижа мутно-красного цвета. Это не может быть кровью, ведь так? С каким-то нездоровым любопытством рассматриваю свою ладонь, вдыхая запах антифриза.

Вокруг меня происходит неразбериха. Слышу чьи-то крики, но они далеко. И вообще, все это неправильно, неправда. Я продолжаю сидеть в этой луже, не обращая внимания ни на что.

Не знаю, сколько прошло времени, когда чьи-то руки приподняли меня сзади.

— Леша? — почему-то была уверенна, что это он. Но нет, это совершенно чужой мужчина. Он что-то говорит, но я не понимаю.

Оглядываюсь вокруг, возвращаясь к реальности. Очень медленно, но верно.

— Леша! — уже кричу, пытаясь высвободиться из держащих меня рук. Они держат крепко. Мужчина не понимает, что вот в той груде искореженного металла находится мой муж.

— Девушка, успокойтесь, скорая уже едет.

— Там мой муж, — вырываюсь сильнее. На этот раз успешно. Бегу в направлении машины.

Вся правая сторона замята, даже лонжерон вошел в кузов. Дверь вогнулась вовнутрь и мне никак не удается ее открыть.

Мне очень страшно, но я заставляю себя заглянуть в окно. Странно, что стекло осталось целым, хотя весь низ двери изжеван до неузнаваемости.

— Леша… — шепчу я, видя мужа, неестественно лежащего на торпедо. Он словно хотел сесть, но в какой-то момент передумал и просто застыл в приседе.

Скорая и бригада спасателей ехали слишком долго. Каждая секунда казалась минутой. Все это время я простояла на коленях рядом с дверью и умоляла мужа хотя бы отрыть глаза.

Когда же служба экстренного реагирования раскурочила дверь, мне предстала совсем страшная картина. Неестественное положение тела Леши было связано с тем, что в салон вошла подкапотная составляющая машины, ей же были надежно зафиксированы его ноги.

— Леша! — в голос завыла я и, наконец, проснулась.

— Ксю! — Леша тряс меня за плечо, пытаясь привести в чувство.

Расплакалась. Нет, не так, разрыдалась. Высвободилась из окутавшего меня одеяла и перебралась на колени к мужу.

— Леша, я больше никогда не хочу пережить такой кошмар, — говорила я сквозь слезы, прижимаясь, нет, даже впечатываясь в мужа. — Не надо меня заставлять, я не хочу…