Я - твое наказание (СИ) - Юнина Наталья

— Информативно. А если еще более информативно?

— Если еще более информативно, то на, — секунда и мой средний палец поднимается вверх.

— Настюш, ты зря проверяешь границы моего терпения. Фак будешь показывать своим сверстникам.

— Вадюш, ты зря думаешь, что ты самый умный, — парирую в ответ. — Я тебе всего лишь демонстрирую ноготь, который поеду наращивать в салон.

— Ты в таком виде собралась в салон?

— В каком таком?

— Неудобном и непрактичном.

— Ну, главное чтобы нравилось мне. Приятного аппетита.

— Стой. Позавтракай со мной, потом я отвезу тебя в салон. Только не говори, что ты не хочешь есть. Ты несколько часов наяривала круги, чтобы со мной не встретиться и наверняка у тебя урчит от голода желудок, и ты собиралась делать себе завтрак, — и, черт возьми, не поспоришь. Я готова сожрать слона. Еще и запахи жареной на сале яичнице не дают нормально мыслить. Ай ладно, была ни была.

Сажусь на стул, украдкой наблюдая за Вадимом. Ну оденься, бессовестный. Эх, мне бы выглядеть так уверенно с прокушенной губой.

Он пододвигает мне тарелку с яичницей. Хочется демонстративно фыркнуть за то, что не снял белок с желтка. Но он идеальный.

— Поздравляю.

— С чем?

— С лишением кухонной девственности.

— Спасибо. Давно пора было. Все же тридцать восемь годиков набежало. Кстати, о девственности. Утоли мое любопытство, ты девочка?

И все-таки иногда я скучаю по деревенскому Вадиму. Бить поленом надо было не того, а этого. Все, на что меня хватает — это продемонстрировать ему вновь средний палец.

— Молчание означает согласие?

— Все-таки ты тупой. Этот жест обозначает «иди на хрен».

— Ты только что говорила, что он означает, что ты идешь в салон наращивать ноготь.

— У него два значения.

— Как все сложно. Значит, ты в салон ненадолго?

— Надолго. Я буду делать не только ноготь.

— А что еще?

— Чего я только не буду делать. А ты хочешь со мной? Ну, давай. Я буду делать свои процедуры, а ты себе свои. Например, сделай себе отбеливание ануса. Как ты на это смотришь?

— Отбеливание ануса? Думаешь, оно мне надо?

— Конечно. Я прям чую, что у тебя черная душа. Что уж говорить про твой анус. Надо отбелить. Идем вместе?

— Нет, малыш, — не скрывая смеха выдает Вадим. — Ты давай сама там, а я тебя подожду.

— А меня не надо ждать. У меня после салона другие планы.

— Какие?

— А ты не оборзел ли? С каких пор я должна перед тобой отчитываться? Мне кажется или у нас фиктивный брак, который и вовсе еще не брак?

— С тех пор, как я тебя достал с того света, мы стали чуточку ближе. А со вчерашнего вечера, после того как ты пустила мне кровь, мы вышли на новый уровень. Так что, я вполне имею право знать куда собралась моя без пяти минут жена.

— На встречу с Элей. Утолил любопытство?

— Не совсем. Тебе точно необходима эта встреча с сестрицей?

— Однозначно. А ты точно не ошибся с завтраком? С чего вдруг ты ешь мою еду?

— Захотелось холестерина.

— Ты бы за бляшками следил, возраст все-таки.

— Ой, малыш, не повторяй за Русланом. У меня анализы лучше ваших.

— Рада за тебя. Кстати, где он?

— Сидит за решеткой в темнице сырой.

— А если серьезно?

— А если серьезно, не волнуйся, скоро вернется. К свадьбе. Скучаешь по нему?

— По нему да.

Утыкаюсь взглядом в тарелку, не желая смотреть на Вадима. Мало того, что после случившегося вообще стремно на него смотреть, так еще и этот его обнаженный верх добивает. А ведь он это делает специально, чертов провокатор. Ладно, главное не подавать вида, что меня это трогает.

Несмотря на недавний зверский аппетит, яичницу с беконом и сосисками я еле запихиваю в себя. А все потому что чувствую на себе испепеляющий взгляд Вадима. Еле сдерживаюсь, чтобы не спросить какого черта он делает.

— Спасибо за завтрак, — не глядя на Даровского, отодвигаю тарелку. Только хочу встать из-за стола, как Вадим меня останавливает.

— Стой, — да чтоб тебя! Нехотя перевожу на него взгляд, но в это время он встает из-за стола. — Вчера я хотел тебе кое-что подарить, поэтому оказался у тебя в спальне. Но вышло так, как вышло.

Как только я понимаю, что он становится позади меня, напрягаюсь. Знаю, что он не из тех, кто может сделать что-то реально плохое, но все равно неспокойно.

— Что ты делаешь?! — дергаюсь, когда ощущаю кончики его пальцев на моей шее.

— Всего лишь убираю твои волосы, чтобы мне было удобнее, — что на фиг удобнее?! Резко встаю со стула, но Вадим не дает мне уйти. Поворачивает меня спиной к себе.

Кажется, я забываю, как дышать. И ведь точно не дышу все время, пока он надевает на мою шею… цепочку? Прикладываю руку к подвеске. Серьезно? Подвеска в виде сердечка? Кого там в снег окунали? Точно Руслана?

— Как я и думал, тебе идет, — только сейчас понимаю, что пока я ощупывала подвеску, Вадим успел оказаться лицом ко мне. — Подожди меня пару минут.

Смотрю ему вслед и в голове ни единой мысли, исключительно одна нецензурщина. Что вообще происходит?!

Глава 10

Так быстро я еще никогда не одевался. И, несмотря на скорость, меня не покидает чувство, что мелкая зараза решила не дожидаться меня. И действительно ни на кухне, ни в прихожей ее нет. И на звонок ожидаемо не отвечает.

По всем прогнозам, эта малолетняя паршивка в ближайшее время доведет меня до ручки.

Беру пачку сигарет и выхожу на улицу. С очередной затяжкой чувство отвращения к себе зашкаливает. Не надо обладать знаниями психологии, чтобы понимать, что причина находящейся у меня в руках сигареты — уже дважды упертая малолетка. Как в здравом уме можно вдыхать эту гадость? Зачем я вообще их купил? Не хватает еще снова подсесть как тогда.

Погода и правда та еще мерзость. Скоро и на участке все потечет. Благо пока еще куча чистого липкого снега. И стоило мне только подумать о снеге и немного обойти участок, как на глаза попадается Настя, усердно лепящая снеговика. А я уже почти забыл с кем имею дело. И, пожалуй, по этому дитю я соскучился, ибо растущая в ней стерва малость напрягает, как бы она сказала, мою тонкую душевную организацию.

Стойкое ощущение дежавю. Снег и рядом сугроб. Но в этот раз повалить ее не получится. Хватило и без того реакции на кулон. Шарахнулась так, как будто я ее током ударил. Еще не хватает, чтобы она меня боялась.

Хотя, по сути, сейчас есть из-за чего. Наверное, на ее месте я бы тоже малость напрягся, заявись ко мне в комнату без спроса мужик, который пообещал не трогать, а в итоге повалил на кровать и против воли полез целовать.

Абсолютно идиотское желание затмило мозг. Идиотское, потому что я в принципе не любитель целоваться.

Настя так увлечена лепкой, что совершенно не замечает моего присутствия. И только лишь, когда я выбрасываю бычок недалеко от ее ног, она поднимает на меня взгляд.

— Тебя не учили в детстве, что нужно надевать перчатки?

— А тебя не учили, что курить вредно? — ну что ж, получай вполне себе резонную ответочку.

— Трудно учить тому, кто курит сам. Мой отец был заядлым курильщиком.

— И ты решил пойти по его стопам?

— Напротив, — сам не заметил, как присоединился к лепке снеговика. — Я хотел быть противоположностью родителей.

— Они были плохими? — этот наивный вопрос вызывает во мне неконтролируемый смех.

— Они были прекрасными родителями. И вполне себе хорошими людьми.

— Тогда почему ты хотел стать их противоположностью?

— Потому что я не хотел довольствоваться малым и плыть по течению. Не хотел быть простым работником, о которого вытирает ноги заплывшая жиром свинья, то есть начальник. Равно, как и копить весь год на единственную поездку на море в совдеповский санаторий. Дальше продолжать?

— Хм, то есть все упирается в деньги?

— Деньги — это всего лишь инструмент реализации своих возможностей. Приятный бонус, без которого сложно обойтись для обеспечения комфортной жизни. Но суть не в них. Дело скорее в амбициях.