Хорошее время (ЛП) - Астон Джана

Он запускает другую руку мне в волосы и тянет, поворачивая мою голову, чтобы изменить угол поцелуя, посылая по телу прилив тепла. Его пальцы касаются моей головы, и я беру назад все, что сказала о том, что не хочу быстрой разминки. Я умираю от желания большего, чего угодно большего, лишь бы это произошло прямо сейчас.

Он прерывает наш поцелуй и отступает назад, мои пальцы неохотно отпускают его пиджак. Я прислонилась к стене, даже не подозревая, что меня к ней прижали, и я благодарна за поддержку. Мы оба тяжело дышим и смотрим друг на друга, когда наши груди слегка вздымаются. Где-то захлопывается дверь, звонит телефон, а затем наступает тишина.

— Я же тебе говорила, — выпаливаю я, потому что ничего не могу с собой поделать. Он потратил целых пять минут, изображая недотрогу, когда мы могли бы целоваться. Плюс любой, кто говорит, что слова: «Я же тебе говорил» не приносят удовлетворения, лжет. Плюс, да, плюс, этот поцелуй был даже лучше, чем я себе представляла, и поверьте мне, когда я это представляла, это было феноменально.

— Да, ты говорила, — соглашается он, потому что он определенно умный. Затем вытирает свою нижнюю губу большим пальцем, и я чуть не схожу с ума.

— Итак, твои предложения? У тебя или у меня? — У него было бы предпочтительней, потому что я знаю, как у меня, а я очень любопытная. — Твой офис? — Предлагаю я, когда он ничего мне не отвечает. — Может быть здесь где-нибудь есть подсобка? Думаю, что ты слишком высокий, чтобы заниматься сексом стоя, но я готова, если ты этого хочешь. Если только у тебя нет комнаты для секса с качелями или, может быть, скамеечкой для ног.

— Комната для секса, — медленно повторяет он, слегка склонив голову набок, — С качелями.

— Ок, вау. Судя по твоему тону, я предполагаю, что это «нет». Не нужно судить предвзято. — Он тот, кто управляет стрип-клубом и осуждает меня за то, что я спрашиваю о секс-качелях? Что за парень? — Не беспокойся. Это скорее элемент списка желаний, чем что-то обязательное, для заключения сделки.

Он смотрит на меня безумно долгую секунду, пару раз моргает, затем снова трясет головой, когда кажется, что он пытается привести свои мысли в порядок.

— Тебе пора идти домой, — объявляет он, прежде чем повернуться и уйти. Подальше от меня. Снова.

Невероятно. Это невероятно, потому что этот поцелуй был потрясающим, и я знаю, что он тоже это почувствовал. Ради бога, монахиня, наблюдающая за нами через глазок, почувствовала бы это. Хм, интересно, насколько плохо думать о монахинях, одновременно отвергая имя Господа в одной и той же мысли? Наверное, это нехорошо. Ради всего святого, монахиня, наблюдающая через глазок, тоже почувствовала бы это. Так лучше? Я не знаю, дело в том, что у него, очевидно, есть какой-то фетиш самоограничения. Или он мог быть католиком, с той же разницей. В любом случае, мне нужно пересмотреть свою ночь.

Винс направляется в противоположную сторону от раздевалки, но я следую за ним, потому что у меня нет никаких других планов, и я не хочу оставаться одна. Мы с Лидией живем вместе всего несколько недель, но я привыкла к ее компании, и мысль о возвращении в квартиру без нее — отстой. Дело не в том, что я не способна быть в одиночестве, но мне это не нравится. Я могла бы пойти в «Хэнниган», как предполагала Лидия, но идти в бар одной кажется так грустно. Я могла бы вернуться в квартиру и посидеть в горячей ванне, но сегодня днем я укладывала волосы феном не для того, чтобы пойти домой и посидеть в ванне с укладкой, спасибо, но нет. Кроме того, бассейн закрывается в одиннадцать, а я выпила энергетический напиток перед тем, как выйти из дома, так что это будет долгая ночь.

Винс доходит до двери и полуоборачивается, его плечо прижимается к двери, когда он наклоняется, чтобы открыть ее.

— Ты все еще здесь, — указывает он, потому что где мне еще быть?

— Расслабься. Я уважаю твой выбор в пользу безбрачия в жизни. Ты выбрал это сам. — Затем я проскальзываю мимо него в комнату, потому что не собираюсь позволять его плохому отношению испортить мне вечер. Может, я и девушка, которая знает, чего она хочет, но я также знаю, когда нужно остановиться. Если он не заинтересован, это его проигрыш. Ночь еще только началась, нам еще предстоит повеселиться.

Я нахожусь в какой-то отдельной комнате, по центру которой маленькая сцена и единственный шест; менее дюжины кресел окружают сцену, которая пуста. Что нельзя сказать о креслах. Два из них заняты парой руководителей с моей работы. Приятели Риза. Лидия упомянула, что они были здесь, и вот они здесь. Развалившись в креслах, с напитками в руках, разговаривая с официанткой, готовящей коктейли. Она примостила свою задницу на краю сцены, под мышкой у нее пустой поднос с напитками, и она смеется над чем-то, что было сказано до того, как я вошла в комнату с Винсом.

Кэнон Ривз и Лоусон МакКолл. На самом деле я с ними не встречалась, но, конечно, знаю, кто они такие. Я видела их мимоходом на работе, но у меня никогда не было необходимости взаимодействовать с ними, поскольку ни один из них не работает в моем отделе. Даже если бы это было так, они находятся на много уровней выше по пищевой цепочке, чем я, так что не похоже, чтобы мы зависали на одних и тех же собраниях.

Я останавливаюсь на полпути, немного неуверенная, возможно ли встречаться с ними в первый раз в отдельной комнате стрип-клуба.

Определенно неловко.

Для них, а не для меня. Я не та, кто платит за то, чтобы увидеть сиськи.

— Привет, я Пэйтон, — подхожу я и представляюсь, в то время как Винс, ворча, садится в кресло рядом с ними.

— Подруга Лидии, — говорит Кэнон, вставая. — Вы работаете в отделе событийного маркетинга.

Конечно, он знает. Он же начальник службы безопасности в «Виндзоре». Как только все представляются, я сажусь на край маленького кофейного столика, чтобы смотреть всем в лицо. Я скрещиваю ноги и чуть наклоняюсь, и не зря, Кэнон замечает мои сиськи. Жаль, что он мне не интересен. Вся эта история с боссом на самом деле не в моих интересах.

— Итак, первое правило Бойцовского клуба, — начинаю я, складывая руки вместе, надеясь, что привлеку всеобщее внимание, — то, что происходит в Бойцовском клубе, остается в Бойцовском клубе.

— Это не первое правило Бойцовского клуба, Пэйтон, — безэмоционально отвечает Винс, приложив два пальца ко лбу, его согнутая рука покоится на подлокотнике кресла. — Нельзя говорить о Бойцовском клубе. Ты путаешь с «что происходит в Вегасе, остается в Вегасе».

— Почему нельзя говорить о Бойцовском клубе? — в возмущении спрашиваю я. — Не начинай со мной свою сексистскую чушь, Винс. Я могу говорить о Бойцовском клубе, если я хочу говорить о Бойцовском клубе. Ты мне не начальник. — Хм, возможно, роль босса могла бы стать вишенкой на торте.

— Фраза такая, Пэйтон. Строка из фильма звучит так: «Первое правило Бойцовского клуба — не говорить о Бойцовском клубе». Это не «то, что происходит в Бойцовском клубе, остается в Бойцовском клубе».

— Оу. Ну, я никогда не видела этого фильма. — Я машу рукой, потому что детали для меня не имеют большого значения. — Кроме того, это практически одно и то же.

Винс пристально смотрит на меня. Я почти уверена, что меньше чем через минуту он снова вышвырнет меня вон.

— Эй, это бурбон? — Кэнон держит стакан с жидкостью янтарного цвета с одним-единственным квадратным кубиком льда. — Я всегда хотела попробовать его. — Я вырываю бокал у него из рук и опрокидываю его в себя, прежде чем с гримасой поставить пустой стакан на стол рядом с собой. — Ого, его, должно быть, пьют маленькими глотками, не так ли?

— Именно, — соглашается Кэнон с усмешкой. — Но мне нравится твой стиль. — Ему также нравятся мои сиськи. Мне действительно следует подумать о нем еще раз.

— Спасибо. — Я киваю в знак признательности за комплимент. — Приятно, когда тебя ценят. — Я бросаю хмурый взгляд на Винса, прежде чем снова переключить свое внимание на Кэнона. — Ты часто сюда приходишь? — Я хлопаю ресницами, глядя на Кэнона в чрезмерно драматичном, искусственном флирте.