Беспощадный трон - Кейн Мила

С тех пор, как Генри рассказал о том, что Мэллори искала меня и страдала по мне, я понимал, что моя месть неоправданна, но мне нравилось держать ее при себе. Мою одержимость. Мы с Молли могли бы обсудить все, что Николай предъявил ей на меня, но Молли снова сбежала. Мысль о том, что она там, одна, в лесу, сводила меня с ума.

— Не волнуйся. У нее есть деньги, транспорт и еда. В этот раз она подготовлена лучше, чем в прошлый, – сказал Николай, прочитав мои мысли.

— И я полагаю, ты дал ей все это? – спросил я, чувствуя, как новая волна ярости захлестывает меня.

Николай пожал плечами.

— Это лучше, чем ничего. Она все равно бы сбежала, Кирилл. Я подумал, что будет лучше, если она сделает это с комфортом, не подвергая себя мучениям.

— К чему такое внимание? Это на тебя не похоже. Или тебе доставляет удовольствие видеть, как я страдаю?

— Если бы я хотел видеть твои страдания, я бы убил ее, как и должен был. Ничего из этого не должно было случиться. И помог я ей, потому… – он повернул голову, сосредоточив внимание на уродливой картине маслом на стене, — …что она напомнила мне Ирину.

— Твою мать?

Николай кивнул.

— Это дом, где ее тело сломалось при родах, сердце – от одиночества, а последним сдал ее разум. Она покончила с собой в ванной наверху.

Я этого не знал. Если подумать, я многого не знал о Нико и его прошлом.

Николай провел рукой по лицу, а затем, похоже, взял себя в руки.

— Мы здесь не для того, чтобы рассуждать о ней или Мэллори. Мы здесь, чтобы поговорить о Викторе.

— А что с проклятым Виктором?

— Нам нужно обсудить, как убить его раньше, чем он убьет нас. Я все продумал, и есть только один способ покончить с этим ублюдком.

— Какой?

— Сообща.

Глава 7

Молли

9 лет назад

Вечером после того, как я впервые побывала в доме Кирилла, я вернулась домой и обнаружила, что отец ждет меня в своем кабинете. Как только переступила порог прихожей, я увидела приоткрытую дверь и услышала его глубокий голос, из-за чего мой желудок сжался.

— Подойди сюда, Мэллори.

Мой рот наполнился привкусом страха. Он был металлическим, как кровь, как будто что-то внутри меня постоянно кровоточило, и, столкнувшись со своим мучителем, я не могла его игнорировать. Я босиком прошла через темное фойе и вошла в его кабинет.

— Закрой дверь.

Генри Мэдисон сидел в своем рабочем кресле с высокой спинкой, обитом кожей, и смотрел на меня поверх огромного стола из красного дерева, разделяющего нас.

И вот опять, этот металлический привкус. Сколько я себя помню, семья означала привкус крови на моем языке и пальцы, которые не переставали дрожать. Кому нужен ад, если ты уже живешь с демоном?

— Где ты была? – спросил он тоном, который я так хорошо знала. Он был шелковистым и спокойным. Из всех воплощений моего отца спокойный был самым худшим.

— В гостях у друга. Новый ученик, директор Вуд хотел, чтобы я все ему показала, – сказала я с таким же спокойствием. Я подавила желание поерзать. Мне нужен был полный контроль над своим телом в присутствии отца. Все остальное было слабостью, которой он мог воспользоваться.

— Мальчик? – спросил он сразу же, как я и предполагала.

Отец оберегал мою добродетель так, словно это был один из самых больших активов, которыми он владел. В глубине души я знала, почему, хотя и противилась этой мысли на каждом шагу.

Мужчинам, с которыми он имел дело, нравились невинные маленькие девочки, у которых не было выбора. Моя девственность была для него приманкой, с помощью которой он мог продать меня тому, кто больше заплатит, когда придет время, будь то брак или заключение важной сделки.

— Ага, мальчик.

Не было смысла оправдываться. Отцу это не нравилось.

Он встал, и я вздрогнула. Его губы изогнулись в холодной улыбке, и он обошел свой стол, как волк, собирающийся сожрать кролика.

— Что я тебе говорил о мальчиках?

— Они хотят только одного, – с готовностью ответила я.

Отец кивнул, останавливаясь передо мной. Он не был высоким, но в моем представлении он был гигантом.

— Именно. Я знаю, что ты не глупая, Мэллори. Несмотря на все твои попытки казаться таковой. Не притворяйся, что не знаешь, как опасно для твоей репутации посещение дома мальчика. В моем мире репутация – это все.

Я кивнула. Я знала, чего он хочет, и понимала, что чем скорее соглашусь с ним, тем быстрее смогу выбраться из этой комнаты.

— Репутация позволяет нам наслаждаться роскошью, к которой ты так привыкла, – продолжил он. Еще один кивок. — Будь осторожна с ней. Потерянную репутацию почти невозможно восстановить, а в этой жизни нет ничего важнее, чем уважение людей.

Он обхватил рукой мой конский хвост и оттянул мою голову назад, обнажая горло. Я не осмеливалась пошевелиться. К этому моменту я уже знала правила. Не двигайся, и все будет быстро.

— Да, отец, – выдавила я.

— Хорошо. Я рад, что мы поняли друг друга.



Сейчас

Я резко проснулась от сна об отце. Нет, не сна – воспоминания. Отныне это всё, чем он мог быть.

К рассвету я уже сидела в поезде, следующим на запад.

Я бодрствовала достаточно долго, чтобы увидеть, как исчезает станция и вокруг путей простирается сельская местность, прежде чем окончательно вырубиться. Непростая поездка по грунтовой дороге в лесу на старой машине была изматывающей, и я больше ни секунды не могла оставаться в сознании.

Когда я проснулась, то свернулась на сиденье у окна, как кошка, подложив под колени сумку, которую дал мне Николай. Большую часть своей взрослой жизни я прожила в нищете и отчаянии. Я знала, что нельзя засыпать на людях с сумкой, набитой деньгами.

Я села и потерла усталые глаза, глядя на рассвет, разгорающийся на горизонте, и обхватив руками талию. В голове была приятная пустота.

Поезд, пыхтя, мчался вперед, пока пейзаж за окнами светлел, показывая маленькие городки и фермы, расположенные на холмах или равнинах. У меня голова шла кругом, и я уже два раза ходила в туалет из-за приступов рвоты. Это был вирус или что-то другое? Возможность «чего-то другого» приводила меня в ступор.

Генри мертв. При этой мысли я почувствовала странную пустоту. Моей квартиры больше не было, работа осталась позади, а моя мать осталась вне пределов досягаемости. Я содрогнулась, представив Мару, лежащую в постели в одном из лучших домов престарелых на Восточном побережье. Он ведь не причинит ей вреда, верно?

Нет, ни за что. Вот какие поганые отношения были у нас с Кириллом. Он лгал мне, скрывал от меня жизненно важные вещи и, возможно, сделал меня беременной без моего ведома, но... Я знала, что он не причинит вреда Маре. Он не причинит вреда и мне, если когда-нибудь найдет меня, но заставит меня вернуться к нему. Если он поймает меня на этот раз, второго шанса сбежать уже не будет. Кирилл был проклятым собственником. Добавьте к этому беременность, и мне повезет, если я снова покину «Башню» через десять лет. Я не знала, что чувствовать. Я чувствовала слишком много и совсем ничего.

— Извини, дорогая. Это место занято? – тихий голос вырвал меня из тоскливых мыслей.

Я подняла глаза и увидела пожилого мужчину, который стоял рядом со мной, с трудом балансируя, пока поезд покачивался на рельсах. Я убрала куртку с соседнего сиденья и попыталась улыбнуться ему. Это было похоже на наклеивание смайлика поверх смертельной раны.

Он медленно сел рядом со мной и испустил долгий вздох облегчения.

— Ну вот. Так-то лучше. Прости, что побеспокоил тебя. Я не был уверен, что здесь свободно.

— Нет, все в порядке. Я одна. Совсем одна, – повторила я.

Слезы грозили пробиться сквозь мои веки, но я не могла больше плакать. У меня уже было три продолжительных приступа; еще один заставил бы людей пялиться. Я не могла привлекать к себе внимание. Я понятия не имела, как Кирилл планировал найти меня, но должна была быть осторожной.