Развод. Я не вернусь (СИ) - Сорель Софи

Он не глядя отодвинул их в сторону и, расслабленно откинувшись на спинку кресла, стал беззастенчиво меня рассматривать. Я не выдержала.

— Спартак Александрович, давайте договоримся сразу же, — побледнев, однако уверенно произнесла я. — Мы просто работаем по проекту вашего дома, обсуждаем интерьер, дизайн, мебель. И никаких сторонних тем.

Он иронично приподнял бровь.

— Что вы подразумеваете под сторонними темами, Лада Михайловна?

— Вы прекрасно понимаете, что я имею в виду, — фыркнула я.

— Вы имеете в виду, — медленно протянул он, — ту ночь, когда вы сняли меня в клубе.

— Я вас не снимала! — запротестовала я.

— Предпочитаете, чтобы я сказал, что это я вас снял?

Невыносимо! Просто невыносимо.

— Давайте все забудем и просто будем работать, — зло процедила я. — Иначе… — А что иначе? Чем я могу ему пригрозить?

— Иначе вы бросите работу в одной из лучших фирм в вашей сфере и уволитесь? — закончил за меня он. — Вы и правда такая ханжа?

— Простите? — опешила я.

— Неужели из-за маленького ничего не значащего приключения вы готовы поступиться карьерой? — Он по-прежнему пилил меня взглядом, только теперь прищурившись.

Вот значит как? Маленькое ничего не значащее приключение? На меня накатила волна раздражения. Зажравшийся, нахальный, самолюбующийся гад!

— Я не готова поступаться карьерой, — еле сдерживаясь, проговорила я. — Просто я не хочу, чтобы с вашей стороны были какие-то намеки или еще что-то.

— Послушайте меня внимательно, Ледникова Лада Михайловна, — насмешливо сказал Островский, наклоняясь чуть вперед. — Вы, конечно, девушка красивая, но не стоит переоценивать себя. Мало, что ли, на свете красивых девушек? — Я облегченно выдохнула, но тут же пожалела об этом, потому что Островский продолжил: — Однако предупреждаю сразу, я не тот человек, которого легко ограничить какими-то рамками, — уголки его губ взметнулись в насмешливой улыбке.

— Как это понимать? — дрогнувшим голосом произнесла я.

— Уж если я чего-то захочу, поверьте, ничто меня не остановит на пути к этому.

Я удивленно распахнула рот. Только что он сказал, чтобы я не строила иллюзий относительно моей женской привлекательности, и тут же дал понять, что будет вести себя так, как хочет.

— Давайте к делу. Я человек занятой, поэтому вам придется подстраиваться под мой рабочий график. В субботу утром поедем за город, чтобы вы посмотрели дом, и обсудим планы.

— Суббота — выходной день, — пробурчала я.

— Я знаю, но у меня слишком загружена рабочая неделя, поэтому за город мы с вами поедем в субботу.

— У меня маленький ребенок, — запротестовала я. Господи! Да что со мной? Это же работа, а я веду себя словно капризный ребенок. Возьми себя в руки Лада. Сердце бешено стучало в груди.

— Понимаю, — кивнул он и добавил совершенно серьезно: — Мы съездим рано с утра, и я постараюсь как можно раньше доставить вас обратно домой, идет?

— Идет, — сдалась я.

— Вот и умница, — улыбнулся Островский, и в этот момент стал похож на хищника, который получил свое.

Мамочки, что же дальше будет? Что-то мне подсказывало, что каждая следующая встреча с ним будет опаснее предыдущей. И дело не в том, что он что-то там хотел от меня. Дело было во мне. В присутствии Спартака я чувствовала, что теряю самообладание, а в голове появляются до неприличия неприличные мысли.

Глава 15

От Островского я уехала злая и раздосадованная. Вдобавок ко всему испортилась погода, пошел дождь, и к тому моменту, как я добралась до дома, я изрядно промокла. У меня было только одно желание, точнее два: принять душ и завалиться спать. Правда, сначала надо было забрать Вику от родителей.

Однако дома меня ждал сюрприз. Когда я открыла дверь, то услышала оживленные голоса и смех, доносившиеся с кухни.

— Ладуш, вернулась! — вышла ко мне мама, а вслед за ней выбежала и Вика.

— Мамульчик, — радостно обняла меня дочка и поцеловала.

— У вас гости? — спросила я.

— Не поверишь, кто приехал!

Я вопросительно приподняла бровь.

— Пашка Стрехов!

— Пашка? — ахнула я.

— Да. Так что давай мой руки и на кухню! — скомандовала мама.

— Да я мокрая вся, — окинула я себя критическим взглядом.

После раздела имущества машину пришлось продать, а новую я пока решила не покупать, чтобы поберечь деньги, не зная, когда смогу найти работу. Теперь-то можно будет взять какую-нибудь подержанную недорогую KIA или еще что-то подобное.

— Иди-ка переодевайся тогда и причешись, — подмигнула мне мама. — Там на полке в шкафу твои вещи остались, найдешь.

Мама увела Вику на кухню, откуда тут же раздался мужской смех.

Надо же! Пашка Стрехов вернулся. С Пашкой мы знакомы были с детства, росли вместе. Он с родителями жил на два этажа выше нас. Пашка был старше меня на год, а еще все детство и юность был в меня влюблен. По крайней мере, так думали все. Заходил за мной гулять, не давал в обиду другим мальчишкам, в школу провожал, в кино водил… Моим родителям он нравился, и лет с пятнадцати мама намекала мне на то, что мы с Пашкой будем хорошей парой. Только для меня он всегда-всегда был просто другом. Красивый, хороший, надежный… Но друг.

Потом я познакомилась с Костей и выскочила за него замуж. А Пашка уехал. Его родители говорили, что его пригласили в какую-то большую зарубежную нефтегазовую компанию. Пашка был весьма перспективным инженером этой отрасли. Кажется, он много разъезжал по командировкам, работал на нефтяных платформах или еще где-то. Мы не созванивались, не списывались, иногда его мама передавала мне приветы через мою маму. Наверное, Пашка и правда был в меня влюблен, но он никогда ни в чем мне не признавался.

Быстренько переодевшись в джинсы и легкую белую кофту с рукавом три четверти, я расчесала чуть влажные волосы, и вошла в кухню.

— А вот и Ладушка! — обрадовался папа.

Пашка поднялся мне навстречу, вышел из-за стола и сказал:

— Ну, привет, красотка!

— Паша, как я рада тебя видеть!

Мы обнялись.

Я села за стол напротив Пашки, и он тут же налил мне белого вина.

— Да у вас тут пир, — улыбнулась я.

— Пил-пил-пил! — захлопала в ладоши Вика.

— Кому пир, а кому пил, — засмеялся Пашка.

У меня теперь и язык не поворачивался звать его Пашкой. Он сильно изменился. Юношеская угловатость ушла. Он возмужал, стал шире в плечах, накачал бицепсы, которые отчетливо были различимы под тонкими рукавами светло-голубой рубашки. Только волосы остались, как и раньше, непослушными, и Паша по привычки прогребал их пятерней, словно гребешком. Подбородок его украшала густая темная поросль. Как у Костика. Мелькнула тут же дурацкая мысль.

— Паш, да ты стал просто брутальным красавчиком, — засмеялась я.

— Скажешь тоже. Это ты стала еще краше, чем была.

— Куда уж краше, — подмигнул мне папа.

Ужин прошел весело. Мои завалили Пашу вопросами, и он с удовольствием рассказывал о работе, о жизни сначала в Штатах, потом в Норвегии. Я все больше молчала, слушая звуки такого родного, но давно забытого голоса.

Увидев, что Вика начала зевать, я решила, что пора выдвигаться домой. Паша взялся нас проводить.

— Да мы в соседнем районе живем, рядом совсем.

— Все равно, поздно уже, — возразил он.

— Правильно, Паша, проводи-проводи, — поддержал Пашу мой отец.

Втроем мы вышли на улицу. Вику я усадила в детский велосипед с длинной ручкой и теперь медленно толкала его перед собой, а Вика что-то бормотала, обнявшись с очередной новой игрушкой — подарком от Паши, как оказалось.

Было свежо после дождя, и я благодарно накинула на плечи Пашин пиджак, который он мне предложил.

— Ты надолго в Москву? — спросила я.

— Не знаю, — пожал он плечами. — Мне предложили место ведущего инженера в отечественном нефтегазовом гиганте, вот думаю, соглашаться ли, — развел он руками.

— А что смущает? Зарплата?

— Да нет… Просто как-то я отвык здесь, — честно признался он.