Верни мою дочь (СИ) - Ветрова Роза

— Я — ее мать! — воскликнула я.

— А я отец, — сухо парировал он. — Ты пыталась сбежать с нашей дочерью.

— Марк, я всего лишь хочу развода… — в изнеможении прошептала я. — И, конечно, свою дочь. Девочка должна жить с мамой.

— А я, значит, буду воскресным папой? — Его голос был очень спокоен, но я чувствовала исходящую от него ярость и угрозу. Плечи мужа напряглись, вся мощная фигура застыла за столом.

Зря я затеяла этот разговор. Бессмысленно, как и всегда. С ним бесполезно разговаривать, он же непрошибаем. Нужно действовать.

— Пока что воскресной мамой можно считать меня, — горько ответила я. — Твоя церберша строго следит, чтобы я не просидела около дочери ни одной лишней минуты. Надрессировал, молодец.

— Ты вынуждаешь меня так поступать, — жестко бросил он. — Но я верю, что у тебя сейчас кризис, и он пройдет. Могу организовать тебе какой-нибудь бизнес, возможно, тебя это увлечет на какое-то время.

Я громко расхохоталась, отшвырнув от себя салфетку.

— Какой, к черту, кризис?! Ты просто шантажируешь меня дочерью, потому что другим не можешь! Наш брак — дерьмо собачье, и ты это знаешь!

— Не выражайся, — поморщился он.

Смотрел на меня исподлобья, ничего не отвечая. Но, видимо переварив свою злость, через минуту вздохнул. И как ни в чем не бывало продолжил:

— Можно слетать на французское побережье, там сейчас комфортная погода…

Дальше я не слушала, уставившись стеклянным взглядом в догорающую свечу. Огонек метался от моего дыхания, но никак не хотел потухнуть.

Сумасшедший. Он просто сумасшедший…

Последние ночи он вдруг поменял тактику. Спал все так же рядом, заполонив своим запахом все пространство в моей спальне, но не лез ко мне с ласками. Просто подтягивал к себе мое задеревеневшее тело, заключал в объятия и держал так всю ночь. И как я не старалась ночью вырваться от него и устроиться на краешке, он неизменно возвращал меня в свои тиски.

Подолгу не могли уснуть. Марк тяжело дышал мне в шею, я чувствовала, что он хочет меня, старалась лежать, не двигаясь. Странно, но он терпел, не трогал меня.

— Почему ты не позволяешь мне общаться с моей дочерью? — спросила я, когда в очередной раз он притянул меня к себе.

Прижатая к нему спиной, я ощущала как под лопаткой ровно стучит его сердце, грудь размеренно вздымалась от его дыхания.

Он не ответил.

— Ты меня тоже дрессируешь? — тихо прошептала я в темноте.

Марк вздохнул.

— Я не хочу чтобы ты думала о разводе. Ты его никогда не получишь.

Все во мне оборвалось. И когда заговорила вновь голос мой был тусклый и безжизненный.

— Я же никогда не полюблю тебя…

— Полюбишь однажды, — упрямо заявил муж, на секунду сжав пальцы на моей талии.

Злился. Рушил все окончательно вокруг себя, и никак не мог отпустить меня. Он же сам не любит меня! Что за дьявольское упрямство?! К чему этот вид счастливой семьи? Чего он хочет в итоге?

— Зачем я тебе?

Тишина за спиной пугала. Я не знала о чем там думал этот бессердечный человек. По моей коже прошли мурашки. Почувствовав это, он прижал меня еще ближе, накрыл плечо одеялом.

— Спи.

— Я не хочу спать. Я хочу говорить.

— Тема для разговора у тебя, к сожалению, только одна, — холодно отозвался супруг.

— Почему именно Маша? Лучше бы ограничил в средствах, вышвырнул бы всю одежду, — в сердцах бросила я.

— Потому что я знаю что имеет для тебя значение.

— Ты жесток…

— Я знаю. На войне все средства хороши. Мне действительно жаль, что в наших с тобой отношениях замешана Маша. Мне не хотелось, чтобы так произошло.

— Лжешь. Тебе не жаль, — покачала я головой.

— Я не собираюсь тебя переубеждать. Уже понял, что бесполезно, — с безразличием произнес он.

В опустившейся тишине было слышно наше с ним дыхание. Разное, никак не складывающееся в унисон. Горячие пальцы Марка чувствовались сквозь тонкий шелк сорочки. Всю ночь я не спала, размышляла о своем будущем. Рука мужа ощущалась тяжелой гантелей.

Утром, когда Марк проснулся, я притворилась спящей. Кровать подо мной прогнулась, а я, зажмурив глаза, мечтала о том, чтобы он поскорее убрался из комнаты. Было ощущение, что он пристально меня рассматривает, но в итоге Вольский поднялся и, собравшись, уехал на работу.

Совершенно разбитая и усталая после бессонной ночи, я взяла телефон в руки и, приняв решение, написала Артему сообщение.

«Я согласна».

Глава 13

Моему сообщению Артем очень обрадовался, его восторженные излияния и обещания я сразу же стерла. Хоть мой супруг и не имел привычки лазить в моем телефоне, а все же, живя с ним, я научилась что нужно быть готовой ко всему.

Толком о плане Артема я не была осведомлена, и все ждала когда же он посвятит меня в подробности. Но он, к моему удивлению, внезапно пропал на несколько недель. Нет, пару раз он присылал пару сообщений вроде «все по плану», «осталось немного», но меня все равно охватила предсказуемая тревога. Все было слишком сложно. Слишком опасно. Да и вообще, слишком. Я собиралась прикинуться мертвой. И мертвой для Марка и всех хотела сделать свою дочь, нашу с ним дочь.

Это жестоко, знаю. И я сразу же стала жалеть об этом тяжелом решении. Но жалеть — не значит отступиться. Впервые я вдруг ощутила призрак своей свободы на горизонте. Ночами представляла, как мы с Машей гуляем где-нибудь по берегу моря (нам ведь придется уехать далеко, так почему бы и не к морю?), или как едим мороженое, катаясь на велосипедах.

Представляла, как она пойдет в школу, в первый класс. Впервые подружится с кем-нибудь. Или влюбится.

Я хочу быть тем человеком, к которому она однажды придет и поделится всеми переживаниями. Я хочу чтобы она знала и чувствовала, что на меня можно положиться, что я мать, друг, наставник. Мне хотелось чтобы между нами не было никаких преград. И я готова ради этого далеко зайти. Даже «исчезнуть» навсегда и потопить человека в горе.

Конечно, Марк будет просто раздавлен этой новостью. Страшно представить, что он почувствует. Машу он любит, я это вижу. Знаю. Но я ее тоже люблю, а он не оставил мне ни единого шанса…

Все эти недели Марк сильно менялся. Лицо его стало еще более хмурым, а фигура напряженной. Он постоянно пропадал на работе, а потом запирался в кабинете и работал там еще допоздна. В спальню приходил никакой. Разбитый, усталый и сонный, с темными кругами под глазами и взлохмаченными волосами. Мгновенно отключался, стоило только его голове коснуться подушки.

В нашем доме постоянно сновали какие-то люди в костюмах, помощники, юристы и прочие. У всех были весьма озадаченные лица. Я терялась в догадках и беспокойно спала. Порой и вовсе не могла уснуть. Писала о происходящем Артему, но тот не отвечал ничего внятного.

Однажды я все-таки не выдержала и спросила мужа:

— Марк, что происходит?

Серый взгляд скользнул по мне отрешенно, словно мыслями он был далеко не здесь, но потом сфокусировался на моем лице.

— Ничего.

— Ничего? Я же вижу, что у тебя какие-то проблемы…

— Не забивай свою хорошенькую голову, — скупо улыбнулся он. — Я все решу.

Мне оставалось только растерянно провожать его взглядом.

Один раз я услышала как он гневно орал в своем кабинете, разговаривая с кем-то по телефону.

— Найди крысу! За что я тебе плачу?! Мы потеряли несколько миллиардов, понимаешь ты, сука, или нет?! — За дверью раздался грохот, словно супруг швырнул об стену что-то громоздкое. Может, даже ноутбук.

С колотящимся в ребрах сердцем я сбежала от двери его кабинета, позабыв напрочь по какому вопросу я вообще там появилась.

В тот вечер Марк впервые сильно напился, раньше я никогда не видела его таким. Злым, пьяным, жутко мрачным.

— Марк?

Увидев его в дверях своей спальни в таком состоянии, я занервничала и натянула одеяло до подбородка, по-детски прячась от него. Он усмехнулся при виде моих жалких попыток исчезнуть с его глаз.