Полюби меня (СИ) - Бонд Юлия

Блядь… почему я об этом думаю? Вышла же на террасу покурить и успокоиться. Но не успокаивается мне.

За спиной чужие шаги. Я напрягаюсь. Сердце как ошалелое стучит в груди. Пофиг кто пришёл, я сейчас докурю и уйду.

Шаги замолкают. Но я уже по запаху знаю, кто стоит за спиной.

Вынимаю из айкоса использованный стик, не глядя сую его в сумку.

Глубокий вдох. Подбородок повыше, улыбка пошире. Похер на тебя, Потоцкий. Я просто сейчас пройду мимо.

Оборачиваюсь. На него почти не смотрю. Иду мимо. Но на запястье смыкаются пальцы, кожу жалит как крапивой.

– Стоять, – его рык.

– Отпусти, – с писком выдавливаю я.

Тянет к себе. Впечатываюсь в его грудь.

– Не надоело от меня бегать? – его дыхание щекочет кожу.

– Я ни от кого не бегаю. Тебе показалось.

Ухмыльнувшись, обхватывает двумя пальцами мой подбородок:

– На меня смотри. В глаза, Настя.

Сглатываю. Мысленно ругаю себя за трусость.

– Что ты хочешь? – смотрю в глаза, они затягивают как в омут. И почему они такие, млять, красивые?

– Тебя. Всю.

Глотаю истерический смешок.

Руками упираюсь в его грудь. Попытка вырваться проваливается на первых секундах. Скала, а не мужик. Хрен сдвигается с места.

Кулаком легонько по его плечу.

– Пусти.

– Тебе со мной понравится, – желваки на его скулах ходят ходуном.

Ещё раз кулаком по плечу, но уже сильнее.

– Пусти, иначе я буду орать.

– Подо мной ори сколько хочешь.

– Что? Ты дурак? – закатываю глаза.

– Насть, я же сказал, что развожусь.

– И что? Мне как бы пофиг. Вот здесь, – прикладываю ладонь к своей груди, – ничего не ёкает.

– Не пизди.

– Не ругайся матом. Мне это не нравится.

Шумный вздох. Его губы поджаты. Смотрит на меня пронзительно. Раздевает глазами. Взглядом скользит по шее и ползёт вниз к вырезу на платье.

– Я готов обсудить условия.

– Какие условия?

– Наших отношений.

– Ты ненормальный.

– Я в курсе.

– Пусти, пожалуйста, Дань. Правда… Ты же видишь, я пришла не одна.

– Чтоб больше не видел тебя с этим додиком. Или сломаю ему ноги.

– А ты не охуел?

– Теперь ты ругаешься. Мне это тоже не нравится, – руку опускает на бедро, ведёт ладонью вниз. Накрываю его ладонь своей ладонью. Блокирую. – Хватит бегать от меня, дурочка. У меня же к тебе всё серьёзно.

– Я тебе не верю, – вылетает из меня раньше, чем я успеваю про это подумать.

Глава 8

Сбежав от Потоцкого, возвращаюсь в зал ресторана. Игнорирую бешеный стук сердца и как ни в чём не бывало незаметно под столом переплетаю наши с Сашей пальцы в замок. В ответ Санёк прижимается губами к моему виску.

Рядом с ним я успокаиваюсь. Всё ок. Никто ничего не понял. Я сейчас ещё немного выпью шампанского и про всё забуду.

– Нальёшь? – киваю Саше на пустой бокал, с нетерпением жду, пока он его наполнит.

Потоцкий входит в зал. Демонстративно садится напротив. Делаю вид, что мне нет до него никакого дела. Пью холодное шампанское.

От пристального взгляда Данила хочется сползти по стулу вниз и спрятаться под столом, а ещё лучше куда-нибудь сбежать от греха подальше.

Нет, я понимаю, что на самом деле мы с Потоцким никогда не были друзьями. Просто десять лет держали дистанцию. Но теперь, когда они с Людой разводятся, Данил рушит ко всем чертям сложившуюся за долгие годы так званую френдзону.

Я стараюсь не загоняться. Не думать про это, но не выходит. Этот незакрытый гештальт всю душу мне наизнанку выворачивает. Потому что на самом деле я ничего не забыла, уверена – он тоже. В прошлом нам было вместе хорошо, сейчас может быть не хуже, только я больше ничего не хочу.

– Потанцуем? – предлагаю Саше и когда он соглашается, крепко держу его за руку. Пусть только не отпускает, иначе я без него пропаду – нутром чувствую.

Заняв место посреди импровизированного танцпола в центре зала, я кладу ладони на плечи друга. Двигаю бёдрами в такт музыки.

– Мне показалось или тот мужик на тебя как-то странно косится? – говорит Саша, наклонившись к моему уху. Делаю вид, что не понимаю, о ком он. – Тот, что напротив сидел.

Сжав челюсти, шумно выдыхаю через нос.

Хреново. Если Саша заметил пронзительный взгляд Потоцкого, то могли заметить и все остальные друзья. А они, в отличие от Саши, более догадливые.

– Я ему денег должна. Год назад заняла на открытие фотостудии, всё никак не отдам.

– Тогда понятно, почему он так пялится. Я конечно не олигарх, но могу помочь, если что. О какой сумме идёт речь?

– Не спрашивай. Много.

– Сколько, Настя?

Качаю головой. Руки на шее Саши сцепляю в замок.

– Не скажу. Лучше поцелуй меня.

– Здесь? – Санёк оглядывается.

– Да. Прямо сейчас.

Не оставив Саше ни единого шанса, я сама тянусь к его губам. Кончиком языка толкаюсь в рот.

Глаза закрыты. Ресницы дрожат, а внизу живота разливается тепло.

Взволнованно целую Сашу и жажду большего. Мне жизненно необходимо почувствовать себя любимой. Меня ведь никто давно не любил. Так, чтобы до подгибающихся коленей. До сбившегося дыхания и протяжного стона, вырывающегося из груди.

Чёрт побери… Я просто хочу быть любимой.

Саша отзывается со всей страстью. Его ладони плавно скользят по моей талии, задерживаются на ягодицах. Почувствовав эрекцию друга, понимаю, нам нужно остановиться. Глупая была идея целоваться на виду у всех как какие-то малолетки. Но с другой стороны, может быть так Потоцкий поймёт, что ему со мной ничего не светит.

Улыбаюсь, прерывая наш поцелуй. Открыв глаза, смотрю на Сашу. В его серых глазах можно утонуть. И почему я раньше не давала Саньку шанса стать мне ближе?

***

От зажигательных танцев болят ноги. Кивнув Вике, что мне нужно немного отойти в дамскую комнату, чтоб освежить лицо, подхожу к столу, где оставила свою сумочку и иду в уборную.

Через толстые стены уборной неслышно музыку. Я упираюсь ладонями в мраморную столешницу для раковины, смотрю на себя в зеркало. Грудь вздымается при каждом вдохе, зрачки глаз расширены. Кажется, я переборщила с алкоголем.

Открыв в кране воду, подставляю ладони по прохладные струи. Касаюсь шеи и зоны декольте. Вертолёты в голове повышают свои обороты, ноги подкашиваются. А я ухмыляюсь своему изображению, пальцем веду по зеркалу, рисуя сердечко.

В сумочке пиликает мобильный. Это Санёк потерял меня из виду.

– Насть, мне нужно срочно уехать, – говорит друг и я слышу постепенно стихающий на заднем фоне шум. – Ты не обидишься?

– Всё нормально. Я без обид.

– Точно? У меня форс-мажор.

– Да без проблем, Саш. Не парься.

Насилу улыбаюсь, хоть Саша этого и не видит, просто за много лет одиночества улыбка прилипла ко мне, как вредная привычка. Я улыбаюсь всему назло, потому что так морально легче не ощущать себя ничтожеством.

Ткнув на красную трубку на экране мобильного, сую телефон в сумку.

Вот и всё, Настя. В очередной раз не сложилось. Угадай почему? Правильно. Просто ты не создана для серьёзных отношений. Да кому нахрен сдался твой богатый внутренний мир, широкая душа? Если с тобой не хотят дружить, значит, тебя хотят просто трахнуть. Признай уже это, наконец. И перестань ожидать от людей больше, чем они могут тебе дать.

Приведя себя в порядок, возвращаюсь в зал. Музыка стала намного тише, танцпол опустел. Некоторые из друзей начинают собираться домой, вызывают такси.

Через двадцать минут в ресторане мы остаёмся лишь втроём: я, Лёха и Потоцкий. Лёха сидит в конкретных дровах, уткнувшись мордой в стол. Данил пытается его разбудить. Лёха бурчит в ответ что-то несуразное, размахивает руками. Когда Данил поднимает его со стула, из кармана Лёхи выпадает мобильный и падает на пол.

– Насть, помоги, – просит Потоцкий и я опускаюсь на карточки, руками шарю под столом, пока не нахожу телефон.

Оказавшись втроём на улице, Данил едва не тащит на себе Лёху. На стоянке Даня запихивает Лёху в свой “Ровер” на заднее сиденье, а мне командует сесть спереди, рядом с ним. Потоцкий – единственный, кто сегодня не пил алкоголь. В отличие от всех друзей Даня вообще редко пьёт, поэтому очень часто наутро после очередного сабантуя он нам всем рассказывает как мы чудили по пьянке.