Все его потребности (СИ) - Крэйг Даниэла

Вычурный, заставленный расписанными вручную китайскими шкафчиками и фарфоровыми чашами, огромный Будда наблюдал за мной из угла. Итак… азиатская комната, тогда? Реально, тематические комнаты?

Я вышла в холл и взглянула на витрину, в которой хранились старинные пороховые баллончики. Почему Егор купил все это? Проснулся ли он однажды утром, внезапно очарованный резными испанскими кинжалами? Потому что их было семнадцать, смонтированных в отдельных стеклянных коробках и висящих вдоль одной стены.

Переходя из комнаты в комнату, я видела потрясающие пейзажи, бюсты древнеримских женщин и стадо фарфоровых пастушков, разбросанных по каминной полке. Я надеялась, что у него была убийственная система безопасности и чертовски большая страховка.

Наконец, я наткнулась на круглую комнату в задней части дома с огромным телевизором с плоским экраном и мягким зеленым диваном. Сбросив туфли, я поджала под себя ноги и схватила пульт с кофейного столика.

По крайней мере, у него был спутник. После того как страховая компания отказала в экспериментальном лечении, в котором нуждалась мать два года назад, наша семья прекратила кабельное телевидение и все прочие несущественные расходы — в любом случае, у меня было не так уж много времени, чтобы смотреть телевизор.

Просматривая станции, я остановилась на триллере, который уже видела. Мысли блуждали, пока я смотрела фильм. Я пыталась дозвониться Вере этим вечером перед ужином, но в доме никто не ответил. И звонок перешел на голосовую почту, когда я пыталась дозвониться на мобильный сестры. Я звонила снова и снова, но все безрезультатно. Вера не могла закрыться от меня навсегда.

Подперев подбородок ладонью, я закрыла глаза.

Глава 19. Егор

Я нашел ее свернувшейся калачиком на диване, ее лицо было милым и расслабленным. Я хотел бы расслабиться. После того как увидел ее, нежащуюся в ванне, всю розовую и сияющую, после того, как погладил ее мягкую влажную кожу, я провел два с половиной часа в тренажерном зале, лупя по груше, бегая на беговой дорожке, поднимая тяжести. Я дрочил в душе, но это едва смягчило остроту ноющего члена. Ради бога, я трахнул ее пальцами. Я вообще не планировал прикасаться к ней. Отсутствие у меня самоконтроля беспокоило. И привести ее сюда было ошибкой, одной из худших идей, которые приходили в голову за долгое время.

Я схватил пульт и выключил телевизор. Алиса не пошевелилась. Ее ноги, согнутые в коленях, были длинными и обнаженными. Подол ее светло-голубого платья поднялся до изгиба ее идеальной формы попки, открывая намек на круглый шар. Я еще не видел ее задницу. И даже ее грудь. Я прикасался к ней, наблюдал, как она кончает, но не получил даже намека на лучшие моменты.

Скрестив руки на груди, я не мог отвести от нее взгляда. Глубоко вздохнув, я заставил себя отвести взгляд от этой сочной задницы и вернуться к ее лицу, к ее взъерошенным волосам.

Я принял решение этим вечером — мне нужно было сохранять дистанцию. Больше никакой голой Алисы. Больше никаких посещений ванной. Больше никаких прикосновений. Это было просто чертовски неприятно.

Я должен отправить ее домой к ее семье. Это было глупо, держать ее здесь, не трахая до бесчувствия. Но каждый раз, когда я думал о том, чтобы отпустить ее, то отвергал эту идею. И она не погасила свой долг. Кроме того, мне нравилось дразнить ее, говорить возмутительные вещи, наблюдать, как ее щеки наливаются румянцем.

Черт возьми, когда я успел превратиться в такого бессвязного придурка?

Протянув руку, я ткнул ее в плечо. Ее брови нахмурились, но она не проснулась. Поэтому я схватил прядь белокурых волос и пощекотал ею ее нос. Все еще спящая, она провела рукой по лицу.

— Девочка. — прошептал я, все еще держа в руке прядь волос, я провел ею по складке ее губ. — Алиса.

— Уходи — она откинулась задом на спинку дивана, отчего платье задралось еще больше.

Я украдкой взглянул и увидел, что половина ее задницы в форме персика торчит наружу, только и ожидая, чтобы его погладили.

Нахмурившись, я снова ткнул ее пальцем. На этот раз немного сильнее.

— Уже полночь, девочка. Тебе следует быть наверху, в постели, пока ты не превратился в тыкву. — она застонала.

Вздохнув, я наклонился и поднял ее. Ее легкий аромат окружил меня, вызывая желание затащить ее в свою комнату и провести остаток ночи, зарывшись в нее. От нее так хорошо пахло повсюду? Я хотел бы узнать. Вместо этого я немного поправил ее и вынес из комнаты. Пока шел к лестнице, она поудобнее устроилась в моих объятиях, положив голову мне на плечо. Она чувствовала себя прекрасно.

Как только это пришло мне в голову, я остыл. Это была чертовски глупая мысль. Она была просто новенькой, вот и все, новинкой в моей жизни. Я уставился на ее красивое лицо. И я бы устал смотреть на это. И это тоже не заняло бы двух месяцев.

Я наклонил голову и прошептал ей на ухо:

— Я собираюсь отнести тебя наверх и трахнуть до бесчувствия, девочка.

— Мммкей. — ее веки вздрогнули.

Внезапно ее глаза распахнулись, и пришло осознание. Затем она начала сопротивляться, ее руки уперлись мне в грудь.

— О, хорошо, что ты проснулась. — я поставил ее на ноги.

Она встала передо мной и одернула подол своего платья, разглаживая его на бедрах, глядя на меня сонными глазами.

— Что происходит?

— Я нес тебя в постель, девочка. Но я рад, что ты проснулся до того, как мне пришлось тащить твою задницу вверх по лестнице. Их очень много, и ты становилась довольно обременительной. — я развернул ее за плечи, протянул руку и слегка похлопал по ягодицам.

Моя рука хотела задержаться, но я заставил себя отдернуться.

— Иди. Спокойной ночи.

Она посмотрела на верхнюю площадку лестницы и снова на меня.

— Ты не идешь?

— К сожалению, нет. — скривив губы, я засунул руки в карманы брюк.

Глава 20. Алиса

Когда я открыла глаза на следующее утро, солнце едва взошло. Я взглянула на часы рядом с кроватью и застонала. Половина седьмого, и я не смогу снова заснуть. Не после того, как мысли о прошлой ночи заполонили разум.

Он отправил меня ковылять в постель, как будто я была ребенком. Я была здесь ради его сексуальных потребностей. И каждый раз, когда он не требовал, чтобы я их удовлетворяла, беспокойство наполняло меня, раздуваясь все больше, пока я не почувствовала, что готова лопнуть. Если Егор не хотел меня, почему он просто не позволит мне уйти? Я была убеждена, что он играет в какую-то извращенную игру разума. И все же, что я могла с этим поделать?

Откинув одеяло, я направилась в душ. Когда я вошла в зал для завтраков, почти час спустя, стул Егора был пуст. Секунду я оглядывала комнату, затем вошла Ада с графином кофе.

— Голодна, дорогая?

— Спасибо, только кофе. — я отказалась спрашивать о Егоре. Если он хотел уйти в самоволку во время еды, это было не мое дело.

— Ада, могу я воспользоваться машиной этим утром? У меня есть кое-какие поручения.

— Конечно, в вашем распоряжении есть машина в гараже. Егор Семенович также попросил вас встретиться с ним в фойе в полдень.

Ада, подмигнув, поставила передо мной чашку и ушла.

Пока я потягивала кофе, в доме царила пугающая тишина. Это было похоже на жизнь в музее. Я скучала по скулежу своего старого холодильника, по звукам препирательств своих сестер.

Пробежав трусцой до своей комнаты и схватив сумочку, я вышла на улицу и завернула за угол дома. В гараже, который был больше, чем мой собственный дом, Иван чистил салон лимузина. Он выключил пылесос, когда увидел меня.

— Доброе утро.

— Доброе утро. Мне нужно одолжить машину.

Я посмотрела на шесть автомобилей, припаркованных внутри. Там был маленький желтый родстер, внешний вид которого мне нравился, но мысль о том, чтобы разбить винтажный автомобиль, заставляла меня нервничать.

— Как насчет того, чтобы я подвез вас? — Иван кивнул в сторону лимузина. — Я закончу через секунду.

— Все в порядке. Я могу справиться сама. — я покачала головой.