Невеста для мажора (СИ) - Котлярова Екатерина

— Бабушка хочет, чтобы я женился до её смерти. На тебе, — устало говорит Макар.

— Женился? — я вскидываю брови. — Я думала, что я буду играть роль невесты, но никак не жены.

— Насть, прошу, — в его глазах вижу боль. И мне, как влюблённой по уши идиотке, хочется облегчить её. Забрать себе.

— Ты всё мне сказал? Или потом опять будут сюрпризы.

— Она перепишет на меня отель во Франции.

— Ясно, — я поджимаю губы, забирая чашку с недопитым чаем, выливая его в раковину и начиная мыть посуду. — Я сыграю роль твоей невесты только из уважения к Марии Остаповне. Это всё, что ты мне хотел сказать, Серебряков? — подчёркнуто холодно.

— Нет. Чтобы возле тебя не видел этого лопоухого, — понимаю, что говорит он об Артуре.

— На свои уши посмотри, — выключаю воду и разворачиваюсь к Макару. — Не тебе решать, кто рядом со мной будет находиться.

— Мне, Макарова, — он усмехается, преодолевая ничтожное расстояние между нами, подхватывая меня под бёдра и усаживая на край раковины. — Ты моя невеста.

— Фиктивная, — усмехаюсь.

— Плевать. Ещё раз увижу его рядом, разбитым фейсом он не отделается, — руки парня сжимаются на моих бёдрах. Скользят вверх, на ягодицы. Сжимают властно, чуть меня приподнимая и вжимая в напряжённое тело Макара. Теряю нить разговора. Плыву. Таю. Бабочки из-под контроля вырываются и грозятся вырваться наружу. — Ты моя, Макарова. Потому что ты сама этого хочешь. Об этом говорят твои соски, — рука смещается на мою грудь. — Твоё учащённое дыхание и приоткрытые губы, — пальцем по нижней губе, оттягивая. — Ты до сих пор меня любишь, Макарова девочка, — пару коротких мимолётных поцелуев в уголок губ.

Я всхлипываю и пальцами вцепляюсь в футболку на его плечах.

— Глупости, — выдавливаю, пытаясь его оттолкнуть. Вот именно… пытаясь… руки слабые и непослушные. Потому что вместо того, чтобы на плечи парня надавить, они шею обвивают и ближе его притягивают.

— Ты даже помнишь, какой чай я люблю, — с воздухом выдыхает слова мне в рот. Я думаю, что он меня поцелует, но Макар снова пальцем по губам проводит и шепчет: — Я бл*ть ненавижу… с*ка… мерзко целовать после того, как в твоём рту побывало столько языков. А может не только языков. И не только во рту.

Меня не просто ледяной водой окатили. Меня ещё и кувалдой приложили хорошенько.

— Пошёл на*** из моего дома. Выметайся! Сейчас же! — кажется, у меня входит в привычку отвешивать ему пощечины.

— Правда всегда цепляет, малыш, — гнусная ухмылка на губах. — Может, найдётся ещё тот лох, что поверит твоим невинным карим глазам. Но не я.

Я хватаю мокрую тряпку и начинаю бить его. Куда попаду. Лишь бы ударить. Макар пятиться на выход из кухни до самой входной двери.

— Проваливай, — выпихиваю его в подъезде, швырнув напоследок в него его кроссовки. — Выкладывай фотографии куда угодно. Мне плевать. Я не буду с тобой иметь никакого дела.

Глава 12

Настя

Старательно вчитываюсь в текст на английском, который не успела прочитать дома, потому что была слишком занята собственными переживаниями. Но мои мысли всё равно перескакивали на Макара, на его слова. Мне вновь и вновь приходилось возвращаться на пару абзацев назад, чтобы вникнуть в суть текста.

— Привет, Макарова, — я даже не поворачиваюсь в сторону Жмуркина, который за каким-то чёртом снова решил ко мне лезть. Только ниже над телефоном склоняюсь. — Как жизнь? — игнорирую. — Как выходные провела? — тяжело вздыхаю, стискивая зубы. — Подумала над моими словами?

— Слушай, Жмуркин, что тебе от меня нужно? Чего ты добиваешься? — я блокирую экран телефона и прячу гаджет в задний карман джинсов.

— А, может, я тебя добиваюсь, — склоняет голову к плечу и улыбается лукаво.

— Мне сейчас радостно завизжать нужно? — иронично спрашиваю. — Или к тебе на шею броситься? Слушай, Денис, оставь свои игры, пожалуйста. Решил мне мстить за сестру? Это совершенно глупо. Не я затеяла тот спор. Ты прекрасно знал о том, что Макар на момент спора не был свободным и встречался с Юлей. Знал ведь? — дожидаюсь его кивка. — Знал, — ещё раз утверждаю я. — Но этот факт никого из вас не смутил. А вот я о том, что Макар встречался с Юлей, не знала ничего. Никто меня не посвятил в подробности. Только левой всё равно осталась я. Хочешь мести? Мсти своему дружку, который оскорбил нежные чувства твоей стервы-сестрички. Я в ваши идиотские игры впутываться больше не желаю. И вообще… — поток моей речи прерывает ледяной голос за спиной:

— Какого хрена тебе нужно от моей невесты, Жмуркин?

Горячая рука ложится на мой живот, забравшись прямо под ткань свитера, и притягивает меня к крепкому телу позади.

— Невесты? — брови Дениса взлетают к самым волосам. — Серьёзно, Серебряков?

— Серьёзно, — большой палец Макара оглаживает мой пупок. Ноги начинают дрожать от томительных волн, которые рождаются в том месте, где обнажённой кожи касаются горячие пальцы парня, и которые волнами расходятся по телу. Концентрируются на затылке, которого касается дыхание Серебрякова. Что же он творит? Я же сейчас сознания лишусь от остроты чувств. У меня слова из горла не идут, и тело слушаться перестаёт, когда он вот так близко. Когда касается так, заявляя на меня права. Когда тепло его тела проникает под кожу, золотистыми нитями тянется к замершему сердцу. Когда запах неповторимый в одежду впитываться начинает. Стыдно признать, но несмотря на всю злость и ярость, я к носу майку перед сном прижимала свою. Потому что от близкого контакта с парнем, она запах его успела впитать. Глупо любить того, кто боль постоянно причиняет? Того, кто словами убивает каждый раз? Глупо! Но что поделать, если сердце ноет, когда его рядом нет. Что поделать, если каждая фибра души тянется к нему. Что поделать, если я обмираю и взгляда его ласково жду? Жду, чтобы он ко мне прикоснулся. Хоть на мгновение. Так, как касается сейчас.

— Два года не виделись, а тут невестой сразу стала? — хмыкает Денис, складывая руки на груди. — Ну-ну… Решил довести спор до конца? — я дёргаюсь. Но рука на животе не даёт мне отстраниться. Макар прижимается ко мне ещё теснее, хотя казалось, что быть ближе нельзя. Другая рука опускается вниз к моей безвольно повисшей руке. Сжимает её. Согревает.

— Ты сам догадался, что спор не был игрой, жмурик, — Макар целует меня в висок. Я забываю, как дышать. Слишком нежно. Слишком чувственно. Мне не верится, что парень за моей спиной только вчера говорил мне все те гадости, которые заставили меня полночи реветь в подушку.

— Хочешь сказать, что влюбился в швабру? — Денис ухмыляется и окидывает меня взглядом с ног до головы. — Она же плоская, как доска. Ни рожи, ни кожи. А ты любишь, чтобы было за что подержаться.

— За языком следи, — рыкает Макар, сжимая мою руку с такой силой, что я тихо вскрикиваю. — Прости, — мне на ухо. — Проваливай, Жмуркин, пока я снова тебе рожу не начистил.

— Давай начистоту, Серебряков. Спор ты проиграл. Ты мне должен свою тачку. Я тебе доказательств больше предоставил, чем ты мне, — Денис подкидывает в руке ключи от байка. — На тех фотографиях, что ты так любезно продемонстрировал всему классу, тебя не было видно. Очень похоже, что скромница делала их сама, — из груди вырывается всхлип. По щекам начинают течь слёзы. Уроды. Стоят и обсуждают так цинично. Так, будто меня здесь нет. Пытаюсь вывернуться из объятий Макара, но он его руки превращаются в тиски, сжимая с такой силой, что шевелиться становится невероятно сложно.

— Рот закрой, — Макар рявкает так громко, что на нас оборачиваются студенты.

— Макар, — слабо шепчу я, задыхаюсь от слёз и от крепкой хватки, — пусти меня.

Парень рукой обхватывает моё лицо за подбородок и резко разворачивает к себе. Заглядывает почерневшим взором в мои полные слёз глаза, большим пальцем проводит по потрескавшимся губам, которые пощипывает от слёз. Склоняется и прижимается губами к моим. Языком с напором врываясь в мой рот. Оглаживая десны, цепляя язык. Он держит подбородок с такой силой и терзает мои губы, будто за что-то меня наказывает. Я всхлипываю прямо в его губы, понимая, что плакать не могу остановиться. Напротив. Слёзы начинают течь градом. Попадают на наши соединённые в поцелуе губы. Поцелуй полный горечи, соли, обиды и злости.