Дебора Чил - Повод для разговора
— Ну, это просто свинство, — возмутилась она. — И именно теперь… Как раз в середине этой проклятой сделки между фермой Уилера с Эдди и его отцом. Если ты сейчас ожидаешь лояльности со стороны нашего папочки…
— О нет! Поверь мне! — с горечью произнесла Грейс. Меня нельзя так просто обмануть. Кроме того, это было не окончательное решение!
Эмма Рэй покачала головой. Грейс, как и ее родители, была мастером в игнорировании правды, даже когда она била прямо в глаза.
— О, Грейс, какой шквал плохих новостей! Я всегда беспокоилась, что случится нечто в этом роде.
— Правда? — Грейс взглянула на сестру. Значит, Люси была не единственной, кто знал, что Эдди изменяет ей. — Но если это так, то почему, черт возьми, ты ничего не говорила?
— А что мне следовало сказать? Что ты выходишь замуж за парня, чье прозвище в колледже было Гончий Пес. И чего же ты ожидала?
Добрая, славная Эмма. Она никогда не умела держать свой проклятый язык за зубами.
— Эмма Рэй! Как ты можешь всегда быть такой чертовски бессердечной? Ты не думаешь, что я чувствую себя идиоткой? Я имею в виду, когда оказалась на той проклятой улице. И что же мне делать? Посмотри на меня! О Господи. Я спрашиваю… что? — Она чуть не разрыдалась вновь, но была слишком сердита… на Эдди, на Эмму Рэй, а больше всего — на себя.
Эмма бросилась к сестре и порывисто обняла ее.
— Ты поступила правильно. Я горжусь тобой, — заверила она Грейс.
Это было слабое утешение, но Грейс чувствовала себя слишком несчастной, чтобы отвергнуть хоть какую-то предлагаемую поддержку. Она боролась с собой, чтобы снова не сломаться. От плача у нее разболелись и распухли глаза. Она склонила голову на плечо Эммы, благодарная, что у нее есть сестра, которой можно поплакаться.
— Я готова убить этого мерзавца, — тихо сказала она.
Свет только начинал переходить от бледно-фиолетового к голубому, когда Эмма Рэй заставила себя встать с постели и побрела готовить кофе. Она терпеть не могла вставать рано, и ей приходилось каждое утро сражаться с собой, чтобы повиноваться призывам будильника. Но ее усилия заслуженно вознаграждались несколькими часами благословенного одиночества, когда тишина утра нарушалась только щебетом птиц над головой и ржанием лошадей в конюшне.
Иногда по утрам она садилась за сосновый стол на кухне и принималась за бумаги. Занятие торгами в их семейном бизнесе вряд ли являлось тем, чем она предполагала заниматься в двадцать пять лет. Но работа была захватывающей и хорошо оплачиваемой, и Эмма Рэй решила продолжать до тех пор, пока могла уживаться с отцом, не разбивая при этом лоб.
Жизнь в доме-вагончике тоже имела свои преимущества. Ей всегда были рады в соседнем доме, если у нее не было настроения готовить, и в то же время она могла наслаждаться окружающей красотой фермы Кинга, не живя при этом под одной крышей с родителями.
Сегодня, как часто по утрам в хорошую погоду, Эмма устроилась на крыльце с чашкой кофе, наслаждаясь тишиной и покоем перед приближающейся бурей. Ей не нужен был магический кристалл, чтобы предсказать, какой Вилли устроит скандал, как только узнает о Грейс с Эдди. Она будто слышала его слова, как если бы он стоял перед ней. «В этой семье никогда не было разводов, и я не потерплю ничего подобного теперь…»
Она ухмыльнулась. Ее отец многого не потерпел бы от своих женщин. Слава Богу, что он не заставлял их всех носить корсеты и чадру.
Грузовик и трейлер стояли перед конюшней. Она догадалась, что грузовик принадлежит Джеми Джонсону, который, должно быть, приехал до восхода солнца. Испытывая любопытство и желая увидеть знаменитого коня, вызвавшего столько споров, Эмма обошла дом и чуть не расхохоталась. Джеми Джонсон прогуливал Имеющего Сердце, демонстрируя его группе зевак, которую составляли несколько конюхов и одна маленькая девочка в ночной рубашке и кожаных сапогах для верховой езды.
Два факта были совершенно очевидными: девочка была дочерью Грейс, а Имеющий Сердце — великолепным конем. Даже при тусклом свете рассвета она видела его длинные черные ноги и темно-коричневый окрас. Эмма прислонилась к перилам и отпила глоток кофе. «Да, действительно, — подумала она. — Эти соревнования вполне могут стать незабываемыми для всех них.»
Эмма пошла будить Грейс, затем приняла душ и быстро оделась. Когда она в следующий раз выглянула в окно, во дворе уже появился Вилли. Он стоял с Каролиной в нескольких ярдах от остальных; Каролина изображала Грейс, рассказывая ему о стычке своих родителей.
— Грейс, тебе лучше приготовиться. Папа будет здесь секунд через десять, — крикнула Эмма Рэй.
— О, черт! — ругнулась Грейс из другой комнаты, вскакивая с постели.
Эмма увидела, как Каролина побежала повидаться с бабушкой, а Вилли направился к вагончику. Через минуту он уже постучал в дверь и, не дожидаясь, когда ее отворят, вломился внутрь.
— Привет, папочка, вот твой распорядок дня, — весело сказала Эмма. — Аукцион у Траутмана в полдень. В четыре у меня встреча с мистером Йоппом по финансовым вопросам, так что не опаздывай.
Вилли огляделся, ища Грейс:
— Что, черт возьми, здесь происходит? — рявкнул он.
— О чем ты говоришь? — спросила Эмма, отчетливо понимая, как неубедительно звучит ее вопрос.
— Милая, если хочешь преуспеть в делах, тебе следует научиться лгать намного лучше, — сказал он в тот момент, когда Грейс вошла в гостиную с притворно веселым выражением на лице, которое никого не могло обмануть.
— Привет, папа, — она вяло махнула ему рукой.
Вилли бросил красноречивый взгляд на Эмму, означавший: «Убирайся!»
Из-за спины Вилли Эмма молча изобразила сочувствие и сделала знак: «Мужайся!»
— Мне надо уйти по делам, — неохотно произнесла она и оставила их наедине выяснять отношения.
Вилли не стал тратить время зря:
— В чертовой ночной рубашке? Это — правда? — потребовал он ответа.
— Папа… — Она протянула вперед руки, жестом моля его.
— Так ты ведешь себя на глазах у своего ребенка? О Господи, что на тебя нашло?
Эмма Рэй предупредила ее не рассчитывать на поддержку отца. Сколько раз она улыбалась, слыша, как Вилли говорит, что Эдди ему как сын? Но разве она уже не его дочь?
— Папа, пожалуйста, — умоляла она.
— Ты считаешь себя невидимой?
При свете утра она осознала, что можно было бы повести себя иначе в сложившейся ситуации. Но уж если кто-то и должен объяснять свое поведение, так это Эдди.
— У нас возникли проблемы, — нерешительно призналась она.
— У нас? Это у кого? Ведь не он был в проклятом нижнем белье, не так ли?
