Луиза Розетт - Признания без пяти минут подружки (ЛП)
Первый – и единственный – раз я засмеялась на терапии, когда попыталась представить себя говорящей это предложение Регине.
В любом случае, бесполезно было обращаться к Питеру за советом о чем бы то ни было, пока он расхаживал с таким огромным самомнением. Отдав мне свой дурацкий iPhone, он потрепал меня по голове и назвал «мелкой». А Аманда с печальным видом одарила меня странной улыбкой и сказала, что я просто невыносимо милая. «Пит, а на что это похоже – иметь младшую сестру?» – заявила она прямо передо мной таким голосом, который большинство людей используют, говоря о щенятах, котятах или младенцах. «Ой, ты только посмотри на нее – такая сладенькая. Это, должно быть, так весело!»
Конечно, теперь я понимаю, что тогда они оба были абсолютно обдолбаны. Единственное, чего я не знаю – что они еще употребляли, кроме травки.
На самом деле это последнее о чем я хочу говорить.
– Так Джейми поздоровался с тобой сегодня? – спрашивает Трейси.
На самом деле, это вторая – последняя вещь, о которой я хочу говорить.
Я покачала головой, даже не глядя на нее. Она потянулась, чтобы включить альбом «Feist», который она крутит без остановки с тех пор, как я его посоветовала, и больше ничего не спросила.
***
Я лежу на низенькой кроватке Трейси, используя каждый трюк, который я знаю, чтобы заснуть, когда слышу это.
Сначала я даже не распознаю звук.
А потом узнаю. Это мой телефон вибрирует.
Кто-то звонит мне.
Я смотрю на часы. Час ночи.
Я смотрю на Трейси, которая засыпает примерно за три секунды и может проспать все что угодно. Она в отключке.
Я наощупь ищу телефон, который так вибирировал, что сполз с коврика, а теперь практически скачет вверх-вниз на деревянном полу и, наверно, будит весь дом.
Когда я сжимаю его рукой, знакомый спазм подкрадывается к горлу. Сердце начинает дергаться и пропускать удары, а дыхание становится поверхностным. По идее, как только человек распознает симптомы панической атаки, он может побороться с ними и взять под контроль. Я еще не освоила это великое искусство, но сейчас, по крайней мере, часть моего мозга остается рациональной, пока дыхательные пути стремятся закрыться, и вместо вопля: «Я умираю?» она спрашивает: «Почему сейчас?», а это уж точно более конструктивный вопрос.
Кэрон бы сказала... О, забудь про Кэрон. Я уже устала все время мысленно ее слушать. Такое ощущение, что она заползла в мою голову и установила там целую кучу автоматических сценариев реагирования на разные вещи. Мне не нужно, чтобы она говорила, почему я на грани панической атаки – я и так знаю, почему. Потому что если один звонит другому в час ночи, на это есть одна причина – что-то не так. Ужасно и отвратительно не так.
Теперь телефон вибрирует в моей руке, и всеми фибрами души я ощущаю, что этот звонок связан с Питером. Наверно, Аманда врезалась на своем дурацком модном кабриолете в столб, Питера выбросило из машины, он ударился головой об дерево, и сейчас мертв или парализован. А может, они были на вечеринке, и он переборщил с этими дурацкими наркотиками, на которые она его подсадила.
Все, что я знаю, – это если бы Питер оставил бы меня наедине с Кейтлин, я бы никогда, никогда не простила его.
Я пытаюсь сделать глубокий вдох, наклоняюсь и затем смотрю на телефон.
На нем написано не «Госпиталь Массачусетса в Бостоне».
На нем написано не «Мама».
На нем «Джейми».
Я моргаю. Я сплю.
Этого не может быть. Или может?
– Алло? – шепчу я, голос грубый и скрипучий от нехватки воздуха.
Сначала пауза. Потом:
– Привет.
Как только я слышу его голос, я снова чувствую руки Джейми на моих руках. Тепло начинает проделывать свой путь по моей шее, через лицо, под волосы. Оно убирает спазм из горла и легких, и все как будто снова раскрывается, и появляется некое чувство, наполняющее все тело.
– Привет, – умудряюсь произнести я.
– Ты в порядке, после того что сделал Халлис?
– Я... – Я стараюсь казаться спокойной и нормальной, как обычно, но меня настолько смущает, что он был свидетелем моего падения в бассейн, злит, что он мне не звонил, и так радует, что я с ним говорю, что я едва могу составить внятное предложение. Не знаю, с чего начать. Что я должна сделать – так это повесить трубку. Но я больше двух месяцев ждала этого звонка.
Мне нужно все прояснить.
– Можешь спуститься? – спрашивает он.
– Сейчас? Подожди... куда?
– На улицу.
– Я не дома, – говорю я.
– Я знаю.
– Ты... Как?
– Роуз.
– Я не могу просто...
– Пожалуйста.
Ого. Никогда раньше не слышала от Джейми слово «пожалуйста». Мой желудок делает маленькое сальто. Так сложно сказать «нет» Джейми Форта. А сказать «нет», когда он говорит «пожалуйста»... Интересно, сможет ли хоть одна девушка это сделать. Хоть я и думаю, что он совсем не имеет права звонить мне в час ночи, заставлять вставать и идти на улицу просто потому, что он хочет меня видеть, я вылезаю из постели и надеваю свою мокрую обувь. Ненавижу его власть надо мной.
Но это еще и волнующе. Или... как бы это сказать. Горячо, наверно.
Да. Горячо.
И я знаю, что это глупо.
Но все эти горячие штучки для меня в новинку, и они кажутся мне непреодолимыми.
– Хорошо, постараюсь, – говорю я. Но он уже положил трубку, будто знает, что я уже на полпути к двери.
Что я делаю? Я же видела, как сегодня он встал на защиту Регины. Определенно между Региной и Джейми что-то есть, и неважно, что говорит или думает Энтони Паррина. Но ведь меня он тоже защищал.
Я должна поговорить с ним. Чтобы распутать этот клубок раз и навсегда.
Да, с Джейми Форта так и бывает. Достаточно одного разговора, и все становится предельно ясно.
Угу.
Я знаю, что выбраться из комнаты Трейси, не разбудив ее, не будет проблемой, но понятия не имею, как пройти мимо ее родителей. Трейси все время так делает, но я не представляю, каким способом. Предполагаю, что если меня поймают, я просто разревусь и скажу, что хожу во сне после смерти папы, и никому даже в голову не придет меня расспрашивать.
Папа не говорил только правду – так почему я должна?
Я делаю пару шагов и уже понимаю, что мне не стоило обуваться. Обувь не только громко стучит по деревянному полу, она еще и пропитана водой, от чего ноги хлюпают и издают странные всасывающие звуки. Я снимаю обувь, оставляю ее на полу и выхожу на цыпочках в коридор.
Входная дверь находится внизу. Я хватаюсь за перила и спускаюсь, держась как можно дальше от центра каждой ступеньки, потому что они скрипят. Я оказываюсь внизу без единого звука, и меня встречает зеленая лампочка, горящая рядом с входной дверью.
